Библия БДСМ. Полное руководство - читать онлайн книгу. Автор: Тристан Таормино cтр.№ 78

Когда говорят о позиции «верхнего», вы можете порой услышать дополнительные описания этого понятия, например «обслуживающий верхний» или «чувственный верхний». Термин, который наиболее ярко демонстрирует серьезное недопонимание понятия садизма, – «чувственный садист». Люди используют этот термин, чтобы объяснить тот факт, что они обеспечивают чувственные ощущения «нижнему», которые этому «нижнему» нравятся. В этом определении нет ничего связанного с болью, страданием или неприятностями. Это не садизм.

Как далеко садист должен зайти, чтобы получить сексуальное удовлетворение? Он должен дойти до того момента, когда «нижнему» больше не нравится происходящее. Это может случиться через несколько минут или через несколько часов. Я думаю, что люди используют стоп-слово, когда им больше не нравится происходящее, то есть человек оказывается в неприятном положении до использования стоп-слова. Таким образом, в любой сцене, где я садист и «нижний» произносит стоп-слово, я счастлив. Кроме того, если я заканчиваю сцену из-за ощущения, что «нижний» зашел достаточно далеко и дальше двигаться нельзя, я счастлив. Был ли я когда-нибудь несчастлив из-за того, что не считал, что партнер действовал хорошо? Никогда. С другой стороны, я бывал несчастлив из-за реакции некоторых партнеров на то, что с ними делали. Для моего сексуального удовлетворения не обязательно заканчивать сцену проникновением или моим оргазмом.

Забота после сцены, последствия

Говоря о здоровом, согласованном садизме, следует обращать особое внимание на последствия садистских действий. Я говорю «последствия» из-за того, как выглядит моя жена сразу после нашего с ней секса. Вот она лежит на полу, в поту, слезах, крови и соплях, и выглядит так, как будто она пешком прошла в ад и вернулась назад. Так что «последствия» – самый правильный термин, как мне кажется. То, о чем я буду говорить, заполняет мои мысли и мое сердце после того, как я сам, своими руками, отправил ее в эту пропасть. Садист нуждается во внимании так же, как и «нижний», если не больше, просто потому, что мы делаем с людьми то, что им совсем не нравится.

Конечно, могут иметь место сцены, в которых совершаются действия, относящиеся к согласованному несогласию, которые, если их рассматривать отдельно, могут показаться неоскорбительными. Но то, что происходит по завершении сцены, также имеет значение, если не еще более важно. Если я брошу жену в луже крови, пота и слез после согласованной сцены насилия и не буду все время заботиться о ней, это будет жестоко. После завершения сцены необходимо позаботиться о физическом и эмоциональном благополучии «нижнего». Если его потребности реальны и разумны, а вы не идете им навстречу, это оскорбительно.

Принимая во внимание все вышесказанное, нет никаких разумных причин, по которым нам следовало бы оторваться от своих корней. То, о чем писал маркиз де Сад, было прежде всего несогласованными действиями. Это не те корни, о которых я говорю. Я говорю о чистом, горячем, сексуально заряженном согласованном садизме, при котором ваш партнер сам соглашается пережить боль, потому что это вас заводит.

При возникновении недоразумений психологическое воздействие, оказываемое садистом на «нижнего», с которым он взаимодействует во время сцены, может быть поистине разрушительным. Предположим, что «нижний» участвовал в сценах только с теми «верхними», которые называли себя садистами. Тогда, если согласованный садист будет причинять «нижнему» неприятные ощущения, потому что именно этим и занимается согласованный садист, неопытный и неверно ориентированный «нижний» придет в неприятное возбуждение и забеспокоится. Согласованному садисту негативная реакция «нижнего» также не принесет пользы. И кто знает, куда это может завести.

Необходимо, чтобы восстановление было частью привычного образа жизни. Мы принимаем новых людей, только что переставших утаивать свои секреты, и приучаем их к использованию слов «игра» и «игрушки». Мне кажется, акронимы вроде SSC и RACK заставляют новичков чувствовать себя в безопасности, защищенными от повреждений. Я возражаю против использования слов «игра» и «игрушки». Некогда то, что мы делаем, называли «отдубасить мальчика». То, что мы используем, – это орудия, а не игрушки. Ведь в этом случае мы будем иметь дело с новичком, «Верхним-садистом в рамках SSC», заранее ориентированным на использование «игрушек» и участие в «игре» на публичной вечеринке БДСМ-сообщества. Бывает, он внимательно оглядывается вокруг и видит того, кого я бы назвал настоящим согласованным садистом, чей «нижний» не выглядит так, как будто ему нравится все, что с ним делают. И в этот момент «нижний» говорит: «Нет, стоп!» Да, черт побери!!! «Верхний-садист в рамках SSC» думает: «Это несогласованно и неразумно», и вся «темница» немедленно голосует за то, что сцена должна быть остановлена.

Понимаете ли вы, что, если мы не нарисуем полную картину садизма, это может сильно повредить нашему сообществу? Мы – садисты, Доминанты и «верхние» – должны научиться лучше формулировать собственные потребности. «Нижние» же, если кто-то говорит, что он садист, обязательно должны спросить, что это, по его мнению, означает. Это необходимое обсуждение, во время которого каждый может выразить свое личное мнение относительно определений и свои пожелания, добиваясь более четкого понимания вопроса. После этого, если все пойдет хорошо, вы сможете перейти к горячему садистскому сексу.

Игнасио Ривера, иначе Папи Коксс

С вами наверняка было такое: кто-то говорил вам не делать чего-то, а вы думали про себя: «А почему я не могу это делать?» Или: «А если я это сделаю, кому от этого будет плохо?» Вы ищете способы увести свое сознание от того, чего не следует делать, но не можете. Само ограничение заставляет вас желать делать то, что запрещено. В запрете есть что-то захватывающее, притягивающее. Для одних людей нечто, похожее на участие в игре с подменой возраста, как сексуальной, так и несексуальной – это абсолютное табу. Для других эта игра уходит корнями в чистое желание, она приводит их в сильнейшее возбуждение. Тем не менее люди участвуют в играх с подменой возраста, чтобы пережить определенные ощущения с партнером или партнерами. Игра с подменой возраста предлагает людям возможность снова пережить замечательные детские воспоминания или время, когда их жизнь была проще и они были свободны от ответственности. Они могут сексуализировать запретные отношения между разными поколениями или доставить себе удовольствие и побаловаться разнообразными вариантами D/s-отношений.

Ролевая игра заключается в том, что два или более взрослых человека договариваются и принимают участие в заранее продуманных эротических взаимоотношениях или в игре с обменом властью. Игры с подменой возраста – определенная форма ролевой

Игра с подменой возраста может быть абсолютным табу, и не только в обычном обществе, но и в сообществе приверженцев нетрадиционного секса. Ведь, в конце концов, взрослые не должны вести себя как дети, однако, как только начинаются эротические взаимоотношения, все становится еще непредсказуемее и опаснее.

фантазии, в которой партнер воплощает персонаж старше или младше своего биологического возраста. Возраст персонажей подобных игр может варьироваться от спеленутых младенцев и маленьких девочек до шумных подростков и грязных старикашек. Для некоторых людей игра с подменой возраста – шанс вернуться в детство и пообщаться с другими взрослыми, которые играли определенную роль среди своих сверстников: вспомните хулиганистых бойскаутов, готовых в любой момент намять друг другу бока. Другие хотят быть подростками или детьми и общаться с партнерами, которые играют роль взрослого: скандальный ученик, сжавшийся под строгим взглядом сурового учителя, или младенец, избалованный любящей нянькой. «Взрослый» в подобных сценариях почти всегда имеет некоторую власть над «ребенком». Одни люди любят персонажей, которые старше своего возраста, чтобы получить власть или воплотить родительский образ, другие, чтобы участвовать в сценариях, где их партнеры играют какого-то родственника (эту игру порой называют «семейная игра с подменой возраста» или «игра с кровосмешением»): например, семилетнюю малышку, которая любит поиграть с папой, или двоих маленьких братишек, которые исследуют тела друг друга.