Третий шимпанзе - читать онлайн книгу. Автор: Джаред М. Даймонд cтр.№ 97

В случае, когда в основе геноцида лежат эти два мотива, жертвы могут рассматриваться убийцами как значительное препятствие, мешающее завладеть землями или властью. Совершенно другие причины имеют убийства, когда беззащитное меньшинство становится козлом отпущения, на котором убийцы вымещают свою фрустрацию. Евреев убивали в XIV веке христиане, сделав их козлом отпущения за эпидемию бубонной чумы, и русские в начале XX века — за политические проблемы в России, украинцы после Первой мировой войны — за большевистскую угрозу, и нацисты во время Второй мировой войны — за поражение Германии в Первой мировой войне. Когда Седьмая кавалерийская бригада США расстреляла из пулеметов несколько сотен индейцев сиу при Вундедни в 1890 году, солдаты творили запоздалую месть за сокрушительную контратаку сиу на Седьмую бригаду Кастера в битве при Литтл-Бигхорне, четырнадцатью годами ранее. В 1943–1944 годах, когда Россия более всего страдала от фашистского нашествия, Сталин распорядился истребить или депортировать шесть этнических меньшинств, которых определили в козлы отпущения: балкарцев, чеченцев, крымских татар, ингушей, калмыков и карачаевцев.

Последнюю группу мотивов составляют расовые и религиозные преследования. Я не претендую на полное понимание менталитета нацистов, но могу предположить, что истребление цыган могло происходить на основе мотивов, связанных с чистотой расы, тогда как в истреблении евреев сочетались религиозные и расовые мотивы, а также стремление найти козла отпущения. Список массовых убийств, совершенных на религиозной почве, очень и очень обширен. В их числе — убийство всех мусульман и иудеев Иерусалима участниками Первого крестового похода, захватившими город в 1099 году, и Варфоломеевская ночь, когда католики убили огромное число французских протестантов в 1572 году. Конечно же, расовые и религиозные мотивы внесли значительный вклад в геноцид, спровоцированный борьбой за землю или власть, а также вымещением гнева на козлах отпущения.

Даже если учесть эти разногласия по поводу определения геноцида и его мотивов, случаев геноцида все равно множество. Теперь мы рассмотрим, насколько далеко в истории человека как вида, а также в доисторический период, можно проследить подтвержденные случаи геноцида.

Правда ли, как часто утверждают, что склонность убивать представителей собственного вида является уникальной особенностью человека, отличающей его от других животных? К примеру, выдающийся биолог Конрад Лоренц в своей книге «Агрессия» писал, что агрессивные инстинкты животных сдерживаются инстинктивным запретом на убийство. Но в человеческой истории, как он предполагает, это равновесие нарушено из-за изобретения оружия, а унаследованные нами запреты оказались недостаточно сильны, чтобы сдержать новообретенные возможности убивать. Артур Кестлер и многие другие популярные авторы придерживались того же взгляда на склонность человека к убийству, считая ее уникальной особенностью, результатом сбоя эволюционного процесса.

В действительности, в последние десятилетия исследователи зафиксировали случаи убийства у многих, хотя и не у всех видов животных. Убийство живущей по соседству особи или стаи может быть выгодно животному, если дает возможность воспользоваться территорией соседа, его пищей или самками. Но такая атака несет в себе риск для нападающего. У многих видов животных нет возможности убивать себе подобных, а из тех, у которых такие возможности есть, некоторые избегают ими пользоваться. Рассмотрение затрат и выгод в случае убийства кажется крайне отталкивающим занятием, но тем не менее именно оно может помочь разобраться в том, почему убийство характерно лишь для некоторых видов животных.

У тех видов животных, которые не относятся к общественным, может происходить убийство одной особи другой. Однако у общественных плотоядных животных, таких как львы, волки, гиены и муравьи, убийство может принимать форму скоординированной атаки членов одной стаи на членов другой стаи, — то есть имеет место массовое убийство, или «война». У разных видов войны носят различную форму. Самцы могут щадить самок соседней группы и спариваться с ними, но убивать детенышей и изгонять (как у тонкотелых обезьян) или даже убивать (как у львов) самцов соседней группы; в других случаях могут убивать как самцов, так и самок (у волков). В качестве примера приведу рассказ Ганса Крука о битве двух кланов гиен в танзанийском кратере Нгоронгоро:

«Около дюжины гиен из Скратчинг-рок вцепились в одного из самцов с реки Мунге и стали кусать его, куда только могли достать, — особенно за живот, за ноги и за уши. Жертва оказалась полностью покрыта атакующими, и расправа продолжалась около десяти минут… Самца с реки Мунге буквально разорвали в клочья; когда я смог лучше разглядеть его раны, оказалось, что у него отгрызены лапы, бедра и яички, он парализован из-за травмы позвоночника; на задних лапах и животе обширные раны, а по всему телу — подкожные кровоизлияния».

Особенный интерес при рассмотрении вопроса о происхождении геноцида у человека представляет поведение двух из трех наших ближайших родственников, а именно, горилл и шимпанзе обыкновенных. Два десятилетия назад любой биолог согласился бы с мнением, что наша способность применять орудия и составлять согласованные планы действия для группы дает больше возможностей убивать, чем у человекообразных обезьян, — если, конечно, обезьяны вообще склонны к убийству. Тем не менее последние открытия, касающиеся человекообразных обезьян, доказывают, что у гориллы или обыкновенного шимпанзе шансов быть убитым не меньше, чем у среднего человека. Так, у горилл самцы сражаются друг с другом за право обладания гаремом самок, и победитель может убить детенышей побежденного, а также его самого. Такие драки являются основной причиной смерти детенышей и взрослых самцов гориллы. В течение жизни матери-гориллы обычно как минимум один ее детеныш погибает от самцов в результате инфантицида. Последний является причиной смерти детенышей гориллы в тридцати восьми процентах случаев.

Особенно наглядным, в силу того что эта история подкрепляется подробными данными, является уничтожение одной из стай шимпанзе обыкновенных другой стаей, за которым наблюдала Джейн Гудолл в период с 1974 по 1977 год. На конец 1973 года две стаи были приблизительно равны: на севере обитала стая Касакелы, насчитывавшая восемь зрелых самцов и занимавшая пятнадцать квадратных километров, а на юге — стая Кахамы, имевшая шесть зрелых самцов и занимавшая десять квадратных километров. Первый случай со смертельным исходом произошел в январе 1974 года, когда шестеро взрослых самцов Касакелы, один самец-подросток и одна взрослая самка, оставив младших шимпанзе стаи, направились на юг, а затем услышали крики шимпанзе, доносившиеся с той стороны, и застали врасплох самца Кахамы, которого в книге называют Годи. Один из самцов Касакелы повалил убегавшего Годи на землю, сел ему на голову и прижал его ноги, а остальные в течение десяти минут били его и кусали. Наконец один из нападавших бросил в Годи большой камень, после чего нападавшие убежали. Годи смог подняться, но он был тяжело ранен, истекал кровью, тело его покрывали укусы. Больше его не видели; предполагается, что он умер от ран.

На следующий месяц три самца Касакелы и одна самка снова отправились на юг и напали на самца Кахамы по кличке Де, который на тот момент ослабел из-за болезни или предшествовавших драк. Нападавшие стащили Де с дерева, топтали его, кусали, били и вырывали у него клочья шкуры. Сопровождавшую Де самку, у которой была течка, нападавшие заставили пойти вместе с ними на север. Два месяца спустя Де видели живым, но истощенным настолько, что позвоночник и кости таза торчали из-под шкуры; у него отсутствовали несколько когтей, была оторвана часть пальца на ноге, а мошонка казалась «в пять раз меньше обычного». После этого его не видели. В феврале 1975 года пять взрослых самцов и один самец-подросток Касакелы выследили старого самца Голиафа из стаи Кахамы. Восемнадцать минут они били его, колотили и пинали, наступали на него, поднимали и швыряли навзничь, таскали по земле и выкручивали ему ноги. После нападения Голиаф не смог сесть, и больше его не видели.