Восход ночи - читать онлайн книгу. Автор: Крис Мари Грин cтр.№ 70

Выйдя на улицу, она присмотрела тихое местечко за углом, рядом с двумя лаборантами, которые устроили себе перекур. Доун помучилась, но все-таки вытащила револьвер, и тут до нее дошло, что придется держать оружие в той же руке, что и телефон. Она села на корточки и положила револьвер на землю, прикрыв его от лаборантов ботинком. Потом достала из кармана джинсов служебный телефон и попыталась набрать номер, но пальцы левой руки не справились даже с такой элементарной задачей.

Доун раздраженно попробовала еще раз. Мимо. Она стиснула зубы — правую сторону раздирала боль.

— Чтоб тебя!

— Вам помочь?

Она вскинула глаза и увидела Лонигана. Детектив стоял неподалеку, прислонившись к стене: ясный взгляд, непринужденная поза, словно это он хлестал кофе весь вечер. А может, так оно и было. Казалось, здесь все только и делали, что пили кофе — и мучились от боли.

— Я как раз собирался войти, и вдруг заметил тебя, — объяснил он. Половину его боксерской физиономии закрывала тень. — Вот и стою тут, жду, пока ты меня узнаешь.

— Я тебя не заметила. Знаешь, Мэтт, я ведь могу со страху помереть, если ты и дальше будешь выскакивать вот так, из-за угла.

Доун спрятала телефон, но револьвер решила оставить. Вставая, она отвернулась и украдкой сунула оружие под правую полу. Со стороны это, должно быть, выглядело так, будто она просто озябла и поэтому обхватила себя рукой.

— Одна моя знакомая прослушивала полицейские частоты, — начал Лониган таким тоном, словно сам не верил ни единому слову из того, что собирался сказать. — И услышала нечто любопытное: якобы в «Баву» пришел некий гном с подружкой и они отправились прямиком в подсобку, репетировать какой-то трюк. А потом гном сверзился со стола. Самое интересное в этой истории то, что она случилась именно в «Баве», где по слухам собираются вампиры. Мне сразу же вспомнился твой напарник, и я на всякий случай решил тебе позвонить. Ты не отвечала, ну я и занервничал — а вдруг с тобой тоже что-то случилось.

Он скользнул взглядом по заклеенной пластырем щеке, потом по перевязи на плече, и шагнул навстречу. Ее тело тут же встрепенулось, но Доун приказала ему умерить свои аппетиты. Шуры-муры с Лониганом никак не тянули на «суперсрочное дело», ради которого она бросила Кико.

Мэтт как-то странно на нее посмотрел и пошел в противоположную сторону. А потом он завернул за угол, и темнота сомкнулась за его спиной.

Что это с ним? Доун сжала рукоятку револьвера и покосилась на больничный вход. Брейзи еще не появилась. «Ладно, — решила она. — Буду поглядывать время от времени».

И направилась следом за Лониганом.

Сразу же за углом пришлось резко затормозить, чтобы не налететь на свою цель. Мэтт стоял в круге мягкого света, вжавшись в стену и вытянувшись по струнке. Он казался странно возбужденным и улыбался так загадочно, что Доун растерялась. Что это его так обрадовало? Нет, «обрадовало» не то слово. Скорее обнадежило. Хотя черт его разберет, этого Лонигана.

— Хочешь поговорить наедине? — спросила она, чувствуя, как бьется на шее какая-то крохотная жилка.

— Твой напарник… Я знаю, чьих рук это дело.

Пульс тут же успокоился.

Доун подошла чуть ближе, стараясь не слишком удаляться от спасительной двери за углом.

— Откуда?

— Просто знаю, и все. — Мэтт снова посмотрел на ее щеку, и у него на скулах заиграли желваки. Похоже, он злился не меньше ее самой.

Доун ухватилась за это общее чувство, будто за выступ на отвесной скале, который удержит ее и поможет взобраться на вершину, откуда шире обзор.

— И это тоже он, — процедил детектив сквозь зубы и протянул руку к повязке на ее лице.

Вспомнил о том, что якобы случилось с его родителями?

Она дернула подбородком, уклоняясь от прикосновения. Лониган застыл в нерешительности, и в его глазах появилось то выражение, которое она уже видела в «Кошачьей лапе», когда в нем шла внутренняя борьба.

Наконец он принял решение — потянулся и заправил ей за ухо выбившуюся прядку.

Черт бы его побрал с его вежливостью! Из-за нее она вечно остается в дураках.

Доун вздрогнула и, сдаваясь, потерлась щекой о его ладонь. Но… Кико. Друг попал в беду, а она тут соблазняет Мэтта. Развратница.

Она отстранилась, предоставив Мэтту теряться в догадках. А себе — страдальчески морщиться: правое плечо раздирала боль.

— Знаешь, Мэтт, я тут решила узнать побольше о твоих родителях. Полазила по Интернету, просмотрела кое-какие базы данных. И странное дело — единственный похожий случай обнаружился в книжке комиксов.

Он нахмурился, а затем понимающе хмыкнул.

— По-твоему, это смешно, Брюс Уэйн?

— Ты мне не веришь.

— А ты мне не помогаешь.

— Тебе не приходило в голову, что после смерти родителей я мог сменить имя?

По стене сомнений побежала первая трещинка.

— Доун, ты хоть на секунду задумалась, как тяжело мне было слышать свое имя? В общем, попробуй еще разок, только на этот раз поищи на имя «Дестри».

Прежде чем Доун успела сгореть от стыда, Мэтт уже смотрел на нее с прежним вожделением, как будто ее подозрения ровным счетом ничего не меняли. Хотя, кто его знает, возможно, его история — всего лишь очередной урок на тему «ничего не принимай на веру», и ее скептицизм только радует детектива.

Кончиками пальцев он коснулся ее скулы, чуть повернул ее лицо и начал с нежным вниманием рассматривать заклеенную пластырем щеку. Теплое дыхание слегка шевелило волосы.

— Ерунда. Переживу как-нибудь, — сказала Доун.

— Убил бы эту тварь. Куда он делся, не знаешь?

— Пока еще нет. А у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?

— Нет. — Другой рукой Мэтт гладил ее висок. Кончики пальцев скользили по лицу, словно он составлял карту ее жизни по вехам давно заживших порезов и царапин. Добравшись до сережки-луны, он немного помедлил, а потом коснулся губ Доун.

У девушки подгибались коленки. В поисках опоры она потянулась к Мэтту левой рукой, и только тогда заметила, что все еще сжимает револьвер.

— Рядом со мной это тебе никогда не понадобится, — прошептал Лониган.

Он мягко разжал ей пальцы и убрал револьвер в карман ее куртки.

В голове Доун роились фантазии, заставляя сердце биться гулко и сильно. После того, что случилось с Кико, хотелось ощутить человеческое тепло, убедиться, что жизнь продолжается. Ощущение близости мужского тела затягивало, помогало отрешиться от всех забот — пусть даже на секунду.

— Больше никто не причинит тебе зла, Доун. Я об этом позабочусь, — сказал Мэтт. — Ты мне веришь?

Ей хотелось ответить «да», но привычка — вторая натура. Всю жизнь она полагалась только на себя, и сама заботилась о других — о Фрэнке, например. Доверие давалось ей с трудом.