Почему нам так нравится секс - читать онлайн книгу. Автор: Джаред М. Даймонд cтр.№ 4

Не связаны ли особенности нашего сексуального поведения с другими нашими отличиями от человекообразных обезьян? Помимо большого мозга и прямохождения, среди этих отличий можно назвать еще меньшее количество волос на теле, зависимость от орудий труда, умение обращаться с огнем, развитие речи, письменности и искусства. Даже если какие-нибудь из этих признаков предрасполагают к развитию особого сексуального поведения, то механизм этого совершенно не ясен. Например, не кажется очевидным, что утрата волосяного покрова могла стимулировать нашу способность заниматься сексом ради удовольствия. Также неясно, каким образом овладение огнем могло способствовать развитию менопаузы. Вместо этого я буду доказывать обратное: секс ради развлечения и менопауза сыграли не менее важную роль в развитии речи, письменности и разных навыков, чем большой мозг и прямохождение.

Для того чтобы разгадать секрет человеческой сексуальности, надо обратиться к эволюционной биологии. Когда Дарвин в своей великой книге «Происхождение видов» представил феномен биологической эволюции, большую часть доказательств он почерпнул из анатомии. Дарвин высказал догадку, что формы растений и животных все время эволюционируют, изменяясь от поколения к поколению. Он догадался также, что движущей силой эволюционных изменений является естественный отбор. Этим термином Дарвин называл то, что анатомические черты растений и животных всегда представлены некоторым разнообразием и это позволяет некоторым особям выживать и размножаться более успешно, чем другим. Таким образом, индивидуальные приспособительные признаки начинают все чаще встречаться у последующих поколений. Впоследствии другие биологи выяснили, что выводы Дарвина справедливы не только для анатомии, но также для физиологии и биохимии. Физиологические и биохимические свойства организма тоже адаптируются к определенным условиям существования и эволюционируют в соответствии с условиями окружающей среды.

Еще позже биологи-эволюционисты доказали, что социальные системы животных тоже меняются и адаптируются. Даже близкие виды животных могут вести различный образ жизни: некоторые — одиночный, другие — групповой, а третьи живут большими сообществами. Но социальное поведение животных имеет значение для выживания и размножения. Например, в зависимости от того, хватает ли животным корма и насколько велика угроза нападения хищников, может быть удобнее выживать и размножаться поодиночке или группой.

Точно такие же соображения справедливы и для сексуального поведения. Одни сексуальные обычаи с точки зрения выживания и размножения могут быть предпочтительнее других, и здесь опять же все зависит от наличия корма, угрозы нападения хищников и прочих биологических особенностей. Здесь мне хочется привести любопытный пример поведения, которое, казалось бы, полностью противоречит логике эволюции, — это сексуальный каннибализм. Самки некоторых видов пауков и богомолов хладнокровно пожирают самцов после или даже во время самого оплодотворения. Этот процесс явно происходит с согласия самца, поскольку он сам приближается к самке, не делает попыток ускользнуть, более того, самцы некоторых видов богомолов наклоняют голову и грудь ко рту самки, которая может поедать эту часть тела самца, в то время как его брюшко продолжает выполнять свою задачу, вводя сперму внутрь тела самки.

Если считать, что естественный отбор направлен на повышение вероятности выживания, то подобное «самоубийство посредством отдания себя на съедение», конечно, выглядит бессмыслицей. Но на самом деле естественный отбор направлен на повышение вероятности передачи генов, продолжения рода, и выживание — лишь одна из стратегий для достижения этой цели.

Предположим, что возможность такой передачи возникает редко и непредсказуемо и что численность потомства при этом прямо зависит от качества питания самки. Именно такая ситуация наблюдается у отдельных видов пауков и богомолов с очень низкой плотностью популяций. Самцу повезло, если он вообще встретил самку, и подобная возможность вряд ли представится ему еще раз. Цель самца — дать жизнь как можно большему числу особей, и чем больше запас еды у самки, тем больше калорий и белков она сможет передать в оплодотворенные яйца. Если самец сбежит сразу после спаривания, он, вероятно, все равно больше никогда не встретит другую самку, так что его дальнейшее существование бессмысленно. С другой стороны, побуждая самку съесть его, он тем самым помогает ей произвести на свет максимально многочисленное потомство, носящее его гены. Кроме того, самка, занятая поеданием своего партнера, позволяет его половым органам работать дольше, что также увеличивает количество оплодотворенных яиц. Эволюционная логика самца-паука непогрешима, и она кажется нам странной лишь потому, что некоторые особенности биологии человека делают сексуальный каннибализм невыгодным. У большинства мужчин возможность вступить в сексуальную связь появляется неоднократно в течение жизни, и даже женщины, не испытывающие недостатка в пище, как правило, производят на свет за один раз одного или двух детей. Кроме того, никакая женщина даже при желании не могла бы съесть в один присест такое количество плоти партнера, чтобы это существенно повлияло на баланс ее питания во время беременности.

Этот пример иллюстрирует зависимость эволюционно сложившихся сексуальных норм поведения и от условий окружающей среды, и от биологических особенностей вида. Сексуальный каннибализм у пауков и богомолов возник благодаря таким факторам, как низкая плотность популяции (а значит, малая вероятность встречи самца с самкой), способность самки поглощать единовременно относительно большие объемы пищи и зависимость количества отложенных ею яиц от ее питания. Окружающие условия могут измениться очень быстро, стоит животному попасть в иную среду обитания, но унаследованные биологические признаки меняются медленно, путем естественного отбора. Таким образом, если мы, зная, как изменились условия существования животного, попробуем спрогнозировать принципы нового сексуального поведения, которое, на наш взгляд, идеально подойдет для этих новых условий, нас ждет жестокое разочарование: на самом деле сексуальная эволюция жестко ограничена унаследованными качествами и всей эволюционной историей вида.

Например, у большинства видов рыб самки выметывают икру, а самцы поливают эти яйца молоками за пределами тела самки. А вот у сумчатых и плацентарных млекопитающих самка рождает детеныша, а не выбрасывает наружу яйцеклетки, причем внутреннее оплодотворение (когда сперма самца впрыскивается внутрь тела самки) характерно для всех видов млекопитающих. Поскольку сумчатые и плацентарные практикуют эту форму размножения уже десятки миллионов лет, в живорождение и внутреннее оплодотворение включено много биологических приспособлений и множество генов. Как мы увидим, эти наследуемые признаки объясняют, почему у млекопитающих о потомстве никогда не заботится один лишь самец — даже если млекопитающие живут там же, где и те виды рыб и лягушек, у которых забота о потомстве возложена на самцов.

Это позволяет уточнить постановку вопроса о нашей необычной сексуальности. На протяжении последних семи миллионов лет между сексуальной анатомией человека и его ближайшего родственника шимпанзе появились большие различия. Различия в нашей сексуальной физиологии оказались еще более значительными, а в нашем сексуальном поведении — просто разительными. На эти отличия, конечно, повлияла разница в образе жизни и условиях обитания человека и шимпанзе. С другой стороны, эти расхождения были ограничены унаследованными признаками. Каким же образом изменения образа жизни и ограничения наследственности создали в ходе эволюции сплав нашей причудливой сексуальности?