Магия финансов. Как привлечь деньги и больше никогда не страдать от их недостатка - читать онлайн книгу. Автор: В. Д. Фратер cтр.№ 25

Всем религиям мира одинаково присуще отстраненное отношение к земному. Иногда бренный мир представлен в них как юдоль, которую как можно скорее нужно преодолеть; иногда его воспринимают как место испытаний, в которых человек проявляет себя, а затем, после физической смерти, душа его получает соответствующее вознаграждение или наказание. Эти идеи встречаются в иудаизме, исламе и христианстве, нечто похожее можно обнаружить в индуизме и в разных направлениях буддизма, несмотря на то что последние не основаны на представлении о существовании души. Согласно этим религиям, «настоящая» жизнь, в которой на самом деле вся суть, состоится не на Земле. Следовательно, если человек слишком сильно привязан к миру земному и тем самым теряет свое истинное предназначение (царство небесное, избавление от череды перерождений, нирвану и т. д.), это вызывает осуждение. А земная жизнь с ее «неполноценной» природой подчинена посюстороннему и является лишь несущественным эпизодом в вечности.

Враждебность к земному существованию обретает особенную остроту в христианстве. В то время как двум другим монотеистическим религиям, иудаизму и исламу, незнакомо ярко выраженное презрение ко всему плотскому (за исключением очень немногих радикальных сект), в христианских религиях это чувство пестовалось с давних пор, что мы можем наблюдать вплоть до нашего времени вопреки всем реформам и модернизациям. Разумеется, между «чистым учением» религии и ее повседневной реальностью зияет пропасть несоответствий. Что бы ни проповедовали первосвященники, религиозные авторитеты, гуру, святые и учителя, они мало что могут возразить против объективной необходимости и естественных потребностей биологии и обмена веществ. Так как лишь немногие люди в любой культуре готовы или способны вести жизнь в строгом соответствии с религиозными догмами, такие религиозные установки, настроенные против мира и мирского, постоянно игнорируются, подвергаются иным толкованиям и ведут к ханжеству или равнодушию. Это, конечно, не означает, что данные своды правил и положения не влекут за собой серьезных последствий.

Как раз наоборот. Ведь именно стратегии уклонения, присущие земной рутине, в итоге являются лишь выражением идеальной модели того, что они пытаются обойти. То же самое относится и к любой общественной морали и этике, даже если они обходятся без апелляций к религиозным истинам и заповедям. Основным моментом для действенности этих норм является то, насколько они соблюдаются. Воплощая в себе основополагающую систему взаимоотношений или общественное одобрение, они задают основное направление всем общественным мировоззренческим тенденциям.

Как это часто бывает в жизни человека, здесь речь идет о сложных, едва заметных факторах действия, которые нередко оказываются намного глубже, жестче и влиятельней, чем все репрессивные меры, реализующиеся только с помощью физического принуждения и силы закона. Так, например, в обществе с преобладающей христианской этикой сексуальности для того, чтобы восстановить здравое отношение к сексуальности или усвоить христианские представления о любви к ближнему и сочувствии, необязательно воспитываться и проходить социализацию в христианской традиции. Напротив, чтобы эти факторы повлияли на общество, достаточно лишь того, чтобы они в течение долгого времени повсеместно получали общественное одобрение.

Что-то похожее происходит с презрением божества мамона. Это божество первоначально отвергалось как не имеющее израильских корней, а с ходом истории стало отождествляться со всяким обладанием материальными благами и, следовательно, с деньгами. И сейчас большинству людей, скорей всего, незнакома историческая подоплека происхождения божества мамона, но отторжение его сохранилось: там, где слово «мамон» употребляется как синоним слову «деньги», никогда не содержится позитивной оценки.

Этот пример наглядно демонстрирует, что культурные ценности и предрассудки живут очень долго и могут оставаться всеобъемлющими и действенными даже после того, как исходный смысл их канул в Лету. Как маги, практикующие магию денег, мы не будем спорить о неприятии реального мира, которое берет начало в религии, потому что она в значительной степени определяет, кроме всего прочего, наше индивидуальное и коллективное отношение к деньгам.

Убедительным определением магии могло бы быть следующее: магия – это способность и умение утвердить свою реальность вопреки мировой. Конечно же, кое-что в такой интерпретации магии может быть подвергнуто критике, но в этой главе мы хотели бы использовать данное определение в качестве рабочей гипотезы, чтобы исследовать вопрос о том, как оно может нам помочь подвести наши магические операции к наивысшей степени эффективности. По крайней мере, с помощью этого определения становятся ясны масштабы назревающего конфликта: если маг хочет действительно успешно заниматься магией денег, ему нужно преодолеть все, что идет вразрез с его намерениями, будь это даже целый мир.

Таким образом, пока вы продолжаете держаться доминирующих норм и ценностей, всегда усматривающих нечто дерзновенное, даже преступное и асоциальное в получении денег без выполнения определенной работы, неудивительно, что ваши амбиции на поприще магии денег снова и снова рикошетом отскакивают от крепостных стен внешнего мира, по своей морально-этической сути настроенного враждебно. В эпоху турбокапитализма мы можем наблюдать, как получение денег принимает все менее регулируемые формы, в то время как западное общество, по крайней мере теоретически и в общественном политическом и моральном дискурсе, больше придерживается таких «непродуктивных» ценностей, как права человека, антирасизм, борьба против дискриминации и т. д. Например, рабочая сила в странах с низким уровнем заработной платы так же, как и прежде, нещадно эксплуатируется промышленно развитыми странами и их экономиками, но одновременно прилагаются более или менее последовательные усилия по устранению детского труда, женской дискриминации, смертной казни, пыток или репрессий против политических инакомыслящих. Но речь здесь не о принципиальной критике общества, а о том, как в таком поле напряжения разработать эффективную магию денег, для которой у нас есть, к сожалению, лишь самые худшие предпосылки.

Один из методов, который мог бы способствовать преодолению этой проблемы, был представлен в предыдущей главе. Это отделение магической операции от ее первоначальной цели. Когда вы выпускали в мир ваш талисман, не преследуя при этом конкретной выгоды, вы уже разрушили значительную часть причинно-следственной цепи между выполнением работы и получением соответствующего ей вознаграждения. Приведя все к одной короткой рекомендации, можно выразить это в следующей формуле:

Лишите деньги их функциональной роли и не обращайтесь с ними как с простым средством достижения цели!

Избавьтесь от навязчивой идеи, если вы еще находитесь под ее влиянием (а это наверняка касается большинства наших современников), – идеи о том, что деньги непременно должны быть связаны с выполнением работы. Конечно, это легче сказать, чем сделать. Но благодаря этому вы сможете, пожалуй, дать отпор привычкам и доминирующему общественному одобрению. Это «одобрение» является вещью более серьезной, нежели сравнительно безобидное «общее настроение», ведь его можно обнаружить не только в морализаторских увещеваниях средств массовой коммуникации и критиков-культурологов, но и в правовой системе и в ее применении. Оно определяет как социальную политику, так и образ действий следственных органов при раскрытии преступления, управляет миром экономики и многим-многим другим. Следовательно, избежать встречи с «общественным одобрением» сложно, чего с лихвой хлебнуло каждое поколение эскапистов и утопистов. Известны случаи, когда люди объявлялись недееспособными, потому что хотели раздарить свои миллионные состояния бедным, не прибегая к помощи таких посредников, как фонды или благотворительные организации. Тот, кто приходит на рынок, чтобы раздавать там банкноты безвозмездно, немедленно подозревается в сбыте фальшивых денег, преследовании каких-то, пусть даже на первый взгляд неясных мошеннических целей или просто в сумасшествии.