Чеченский капкан. Между предательством и героизмом - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Прокопенко cтр.№ 19

«Как кувалдой ударили по ноге. Понял, что ранили, — продолжает Герой России Александр Думчиков. — По инерции как-то еще метр проскочил. За угол заполз. Начали они стрелять активно с фланга. Отползал. Вел стрельбу, потом раз — и рука отнялась. Я даже вначале не понял, в чем дело. Рикошетом задело. Не могу ничего сделать. Все, что было в рожке, оно все вылетело. Не могу разжать ничего. Ну, притаился, лежу. Тут хлоп. Меня аж подкинуло. В лопатку. Тоже от асфальта рикошетом. Примета у меня была. У меня часы были, пока они у меня, все было нормально. А когда упал, отползал, они у меня раз, слетели. Тут, по идее, надо назад ползти. Все равно сползал за ними».

С тремя пулевыми ранениями, истекая кровью, Александр Думчиков отбивался от боевиков, уже и не надеясь на помощь. Но, оглянувшись, он увидел начальника разведки капитана Пегишева, который вел перестрелку с боевиками из воронки от минометного снаряда. В коротком затишье между стрельбой Пегишев услышал стоны раненого лейтенанта и бросился к нему на помощь. Несмотря на простреленные бедро и колено, капитан Пегишев под пулями боевиков втащил в свое укрытие Думчикова.

Офицеры оказались в ловушке. Свои совсем рядом, но пробраться к ним невозможно: всюду снайперы. Шансов выжить у них практически не было: на улице мороз, минус двенадцать градусов, а из одежды только летний камуфляж. На двоих всего один автомат, и оба офицера тяжело ранены.

Продолжает Герой России Александр Пегишев:

«Я лежал, Сашка на мне лежал. Грели телами друг друга. Короче, чья кровь, моя или его — непонятно было. Жгуты перевязывали, примерно время знали, отпускали жгуты. Могли посчитать время, что два часа прошло, жгут отпустили, передвинули, опять завязали. Весь пирамидол, который был, ушел на Сашку — у него ранения более тяжелые были, я не стал себе колоть. Молодец, удержался».

Минометная воронка, в которой укрывались капитан Пегишев и лейтенант Думчиков, не позволяла спрятаться полностью, их в любой момент могли подстрелить. И тогда раненые офицеры решили углубить воронку и практически голыми руками начали окапываться прямо в замерзшем асфальте. Землю выдалбливали пустыми рожками от автомата и штык-ножами. Битое стекло и острые камни вонзались им в руки, доставляя дополнительные мучения. Боевики продолжали поливать их огнем.

«Одна пуля задевает воротник камуфляжа, одна под мышкой проходит, — продолжает Александр Пегишев. — Одна проходит спереди, то есть сзади стреляли, попадает в палец. Автомат вылетает, как пропеллер, метров на пятнадцать. Я потом за ним пополз. Штык-ножом поковырял. Он без крышки ствольной коробки. Проверил — стреляет. Одна проходит вдоль бронежилета, разбивает гранату ЭФ-1 в снаряженном состоянии на три части, которую мы бинтом перевязали и использовали по назначению… Повезло. Боженька отвел».

В какой-то момент заклинивает единственный автомат, сдвигать затвор капитану Пегишеву приходится ногой, упирая приклад в землю. Тяжелораненый Думчиков, истекая кровью, отслеживает ситуацию, предупреждая друга о приближении боевиков. Периодически он теряет сознание. До самого вечера Пегишев и Думчиков сдерживают натиск боевиков. К ночи у них заканчиваются патроны и становится ясно: нужно выбираться к своим, иначе воронка в асфальте станет для них братской могилой. Пегишев пытается нести Думчикова на себе. Но стоны раненого лейтенанта привлекают внимание боевиков. И тогда капитан прячет товарища в другой воронке и один отправляется за подмогой.

«Попрощались, обнялись, — рассказывает Александр Пегишев. — Думчиков спрашивает: что ты не успел в этой жизни сделать? Говорю ему, что девять месяцев машину делал, да так и не покатаюсь на ней. А он говорит: у меня в Рязани девчонка, не приеду, скажет, мол, урод, а не мужик!»

Ком в горле. Но мы продолжаем беседу.

База разведгруппы находилась всего в 60 метрах от воронки. Под обстрелом боевиков это расстояние Пегишев преодолел только к утру. Он ранен, но от медицинской помощи отказывается, берет единственный уцелевший танк и пытается прорываться за лейтенантом, оставшимся в воронке.

Лейтенант очнется только в госпитале, а капитан Пегишев, несмотря на серьезные ранения, от госпитализации откажется. Он останется вместе со своей бригадой. И лечить его будут в полевых условиях.

«У нас врач был, подполковник Маслов, он окончил Академию имени Кирова, — продолжает Герой России Александр Пегишев. — Анестезии у нас не было. Надо было вытащить пулю. Сделали что: стакан водки налили. Наложили одеяло на голову и ударили большой сковородкой. Потом два тела легли на правую руку, два тела на левую. А Маслов там каким-то шомполом ковырялся, плоскогубцами и еще какими-то подручными средствами. Что там было… И мат, и все остальное. Я потом ему сказал: не попадайся мне на глаза. Иначе я тебя сам прибью к чертовой матери».

После этих событий капитан Пегишев встал в строй. Вскоре ему присвоили звание Героя России. Его боевой товарищ Александр Думчиков был отправлен в госпиталь и через месяц, получив звание старшего лейтенанта, тоже получил Золотую Звезду Героя.

…А в это время в Аргунском ущелье воздушная разведка обнаружила крупные формирования боевиков.

Рассказывает Герой России, командир полка, полковник Сергей Борисюк: «Самолет начал выводить на солнце, но увидел в перископ, что по мне идет стингер. А за ним шлейф такой серый, вращающийся. Стингер, по правилам всем, на солнце не идет. И я понял, что мне никак с этой ситуации не выйти. Получил удар. Посмотрел в перископ, киль был разбит. Он попал в двигатель, двигатель горит. Ну я понял, что ситуация для меня критическая».

До базы полковник не дотянул всего пару десятков километров. У штурмовика отказало управление, и Сергею Борисюку пришлось катапультироваться. Приземлился на берегу реки Аргун. Аварийный маяк заработал, значит, с минуты на минуту нужно ожидать подмогу. На выручку Борисюку отправляют спасательную группу, командует которой лейтенант Дмитрий Елистратов. Когда пять вертолетов федеральных сил влетают в ущелье, боевики открывают по ним шквальный огонь.

«Увидел, прямо надо мной пролетел Ми-8, — говорит Сергей Борисюк. — И тут в ущелье началось что-то невероятное. И снизу, и сверху началась стрельба по вертолету. Я сразу понял, что попал в отряд. И думаю, что конец мне пришел, и карьера моя летная окончена».

Основной удар принял на себя Дмитрий Елистратов. Его вертушка получила такие повреждения, что по всем канонам не могла лететь дальше.

«Потом я у борттехника спросил, что произошло, — начал свой рассказ Дмитрий Елистратов. — Он сказал, что случай один на миллион, но пуля пробила стык, где сходятся основная и дублирующая гидросистемы вертолета. То есть системы, которые отвечают за управление вертолета».

Потеряв управление, вертолет Ми-8 камнем падает на землю с высоты в пятьдесят метров. Но происходит невероятное: экипаж и 18 спасателей остаются в живых. Дмитрий Елистратов мгновенно оценивает обстановку и отдает своим бойцам команду покинуть разбитый вертолет. Но к Ми-8 уже успели подобраться шесть боевиков. Двое из них набрасываются на лейтенанта. Завязывается рукопашная, в которой Дмитрию удается справиться с нападавшими. Но на подходе основные силы бандитов. Дмитрий приказывает организовать круговую оборону. Силы неравные. Восемнадцати бойцам Елистратова противостоит несколько сотен бандитов. В ущелье в то время хозяйничала банда полевого командира Хаттаба. Разведчикам Дмитрия приходится брать не числом, а умением.