Два месяца и три дня - читать онлайн книгу. Автор: Алиса Клевер cтр.№ 32

– Что? – пугается Арина. – Нет, не надо. Вы что!

– О, вы забыли? Вы будете делать все, что я захочу. Скажите это. Скажите мне, – потребовал он.

– Я… я буду, да! – срывающимся голосом прошептала Арина, и Максим удовлетворенно кивнул.

– Могу поклясться, что завтра вы даже ходить не сможете, вот что я с вами сделаю! – шепчет он самым искушающим голосом на свете. Одна его рука по-прежнему давит ей на спину, удерживая ее в позе, другая продолжает исследовать ее промежность. Он проводит большим пальцем по коже вокруг анального кольца, безымянный палец погружается во влагалище. Из ее груди вырывается глухой стон, а его пальцы снова накрывают клитор. Он принимается массировать его круговыми движениями, доводя ее до самой крайней точки экстаза.

– Вы совершенно готовы, – говорит он – и останавливается. Арина поднимает взгляд и видит его отражение в стекле. Глаза Максима горят от восторга. – Не шевелитесь, стойте, замрите!

Но это почти невозможно выполнить, весь низ живота зашелся в неистовой первобытной пляске желания, волна за волной, каждая мышца, каждый закоулок ее тела, и густой стыд смешался с отчаянной решимостью и восторгом. Она завороженно смотрела, как Максим берет презерватив и надевает его на член одним ловким движением пальцев. Затем он обеими руками хватает ее бедра и рывком приближает к себе. Ее тело изгибается, она чувствует, как член с силой упирается ей в промежность.

– Он такой большой, – шепчет Арина в испуге. Максим улыбается.

– Придется вам, моя дорогая, принять его целиком, – невозмутимо улыбается он. – Как тут у вас все туго! Это здорово!

Арина бросает взгляд на сумасшедшую картину в стекле. Максим возвышается над ней, как великолепный и непостижимый инопланетянин с горящими глазами.

– Сейчас, моя Белоснежка, сейчас! – шепчет он и улыбается. – Сейчас я вас трахну. Вы же хотите этого, не так ли? Скажите «да».

– Да! – шепчет Арина, теряясь во взрывоопасной смеси желания и страха.

Тогда Максим преодолевает последнее сопротивление и сильным рывком пронзает ее влажное тело. Он входит в нее глубоко, сразу за один рывок – и тут же понимает, что что-то не так, что-то неправильно. Он чувствует внутри преграду, которой просто не должно там быть. Повинуясь импульсу, яростные движения его бедер разрывают ее изнутри еще несколько раз, прежде чем он останавливается и с изумлением смотрит на женщину под собой.

Арина кричит в голос от ужасной боли и выгибается в его руках. Она оступается и падает на пол возле дивана, ее тело сотрясают рыдания. Максим, бледнея, бросается к ней, и вопрос, нелепый и невероятный, возникает у него в сознании сам собой.

– Я что… лишил тебя девственности?

То ли ветер с севера пришел на Берлин, то ли в доме Ричарда, друга Максима Коршуна, внезапно заработали на полную мощность кондиционеры – но стало холодно. Арину била дрожь, она все никак не могла успокоиться, и слезы текли по ее щекам сами собой. Впервые за эти несколько дней она не думала о сероглазом красавце, завладевшем ею, ее мыслями и ее телом. Она не думала ни о чем, переживая потрясение от яркой вспышки боли, сильнее которой она не испытывала никогда в жизни.

Максим тряс ее за плечо, пытаясь добиться реакции, но ничто не могло пробиться сквозь стену, внезапно окружившую ее, она только всхлипывала и мотала головой. Тогда он подхватил ее на руки и перенес в какую-то спальню. Он подложил ей под голову подушку и укутал ее одеялом. Он был таким нежным и ласковым, что хотелось прижаться к нему, как кошке, и уснуть, свернувшись в клубок. Но Максим не дал ей уснуть.

– Почему ты не сказала? – В абсолютной тишине комнаты его голос прозвучал громко и жестко. Ее тело напряглось под его ладонями, что, конечно, не укрылось от него, но он неправильно понял ее тело – на этот раз.

– Ты можешь не волноваться, я не трону тебя больше и пальцем. – Он помолчал секунду. – Я просто не понимаю. Ты ведь… Чего ты хотела этим добиться? Какой реакции ждала от меня?

– Ничего я не ждала… – Что же он думает о ней теперь? А впрочем, что он должен думать о ней? Он купил ее, подписал с ней контракт на два месяца, а она забыла проставить в графе «особые условия» сведения о своей девственности. И теперь Максим задумчиво молчал.

– Я не думала, что это будет так больно… – прошептала Арина еле слышно, но Максим все же услышал. И взбеленился. Он вскочил с кровати и прошел к окну, затем вернулся опять к постели, глядя на спрятавшуюся под одеялом Арину с нескрываемым возмущением.

– Она не думала! Вот это точно! Ты позволила мне считать, что я имею дело с опытной девушкой!

– Когда это я позволила? – возмутилась Арина.

– Но ведь… А зачем же ты… – он искал слова и не находил их. Странное чувство, что он вообще ничего не знает об этой девочке в его постели, заставило Максима испытать непривычный холод в груди. Зачем она согласилась на все, чего он от нее потребовал – безропотно и беззвучно. Потому что не знала, что «это будет так больно»? Или это какой-то очередной крючок, на который его ловят. Могла она притворяться? Одного взгляда на нее достаточно, чтобы отмести такую возможность. И все же… Почему она поехала с ним?

Потому что ты – красивый сукин сын.

– Ты тут ни при чем, – заявила вдруг эта синеглазая ненормальная. – Я сама во всем виновата.

– Что? И в чем же ты виновата? – ехидно уточнил он, склонив голову набок. Стена из прозрачного стекла превратилась в пуленепробиваемую.

Арина приподнялась на кровати и растерянно огляделась.

– Я не сказала тебе.

– Я мог бы догадаться, – горько усмехнулся он.

– Но как, как бы ты догадался? – возразила Арина.

– Действительно, как? – зло рассмеялся он. – Из тебя бы вышел отличный партизан, Белоснежка. А теперь я чувствую себя последним негодяем! Я мог покалечить тебя. Может быть, я и покалечил тебя, кто знает? Господи, тебя нужно срочно показать врачу.

– Не надо, – перепугалась Арина. – Не надо больше врачей, пожалуйста!

– Нет, ты сумасшедшая, несомненно. Как можно было мне не сказать? Да ты… ты вообще не должна была со мной ехать! Ты же совершенно не понимаешь, с чем имеешь дело. И с кем! Надо срочно тебя отправить домой! – Он принялся мерить комнату огромными шагами, приходя во все большее возмущение.

Он отправит ее домой!

Эта мысль оказалась больнее, чем то, что она почувствовала, когда его член разорвал ее на две части. Это проникновение показалось почти непереносимым! И как только Нелька терпит это, это же невозможно! Но домой – это еще хуже. Арина широко распахнула глаза, потом резко уткнулась в подушку и заплакала. Максим, опешив, застыл посреди комнаты.

– Тебе опять больно?

Арина молча замотала головой. Говоря по правде, ей уже не так и больно было. Взрыв эмоций прошел, и осталась только легкая тянущая болезненность внизу живота, там, где он был в ней. Но с этим можно было жить. Это было даже приятно, думать о том, с какой страстью он взял ее. Если бы только она смогла, если бы только она выдержала это – все было бы по-другому сейчас…