Дурдом - читать онлайн книгу. Автор: Илья Рясной cтр.№ 29

Куда ж без них? Уголовная татуировка — товарный знак россиянского общества конца двадцатого века. Бандиты как тараканы расплодились по всем нишам — от дворцов до подвалов. Шоу-бизнес — их любимая среда обитания. Им там уютно и хорошо, как лягушкам зимой в сточной канаве. Оно и понятно. Если ты волосатый (или бритый) нар-кош, на твоих концертах бьются в агонии по полсотни тысяч фанов, и ты состригаешь с них в месяц по четыре сотни тысяч долларов, то не грех сотенкой из них поделиться с татуированной братвой, Все равно других налогов ты не платишь. Шоу-мафия много не берет. Зато и своего не упустит. И в обиду не даст. И при случае поможет. И руку на пульсе держит. С мафией надо жить душа в душу, о чем шоу-бизнесмены осведомлены прекрасно.

Вон, тех же «мартокотов» прикрывают свердловские бригады. На фотографии интеллегентный седой человек лет сорока — их пахан. В общем, дефицита связей с преступным миром у Грасского явно не ощущалось.

По нашим каналам мы попытались разузнать поподробнее о взаимоотношениях режиссера и мафиози. Ничего интересного.

Выходило, что контакты были поверхностными — рукопожатия, приятная беседа, стопка коньяку, фотография на память. Ни в какие дела Грасский не лез, деньги в общак не отстегивал.

Что возьмешь с театра? Наоборот, однажды ему отстегнули на искусство из общака. Уголовники тоже порой попадаются сентиментальные, с комплексами Рябушинского-Третьякова.

Один из самых интересных для нас пунктов — вращение режиссера среди «продвинутых». Личина Грасского мелькала то в офисе «Вселенской ассоциации черно-белых колдунов России», то в малом предприятии «Хиромант-Астролог». Полезные организации. Оказывают услуги по «рихтовке помятой кармы», по «страхованию на новое перевоплощение», по «наведению порчи на конкурентов и привораживанию участниц конкурсов красоты». «Доступные цены в у.е. по курсу ММВБ, пенсионерам и участникам войны скидка, принимают лучшие ворожеи и колдуны». «Четверг-пятница офис не работает в связи с летним плановым шаба-шом»… Похоже, Грасский там слыл за своего и участвовал в наиболее значимых мероприятиях. Как, например, во встрече с прилетевшим из Лондона пророком Обновления, которого сопровождали пять смазливых девиц в расшитых золотом тогах. Пророк привычно ломал русский язык перед зрителями, собравшимися в Доме культуры «Меридиан»: «Здраавстутте». Привычно твердил, что из России явится спасение миру. Тряс руками, на которых были стигматы якобы от гвоздей, вбитых в руки Христа, и доходчиво рассказывал, как на летающей тарелке к нему прилетела Мария Магдалина и посоветовала готовиться ко второму пришествию, во время которого избранные будут забраны на планету Ткилла Со-1 звездия Гончих Псов, а остальные останутся гнить здесь в путах Диавола и его приспешников…

С этими колдунами надо будет разбираться тщательнее. Не здесь ли, в этом темном омуте, пристанище чокнутых мракобесов и циничных мошенников затаились «Чистильщики Христовы»?..

Неожиданно мы наткнулись на нечто интересное. При легендированном опросе выяснилось, что у Грасского были две очень любопытные встречи. В театре он в своем кабинете двадцать минут беседовал с некой грудой мышц. Эта же груда объявлялась около его дома. В этой фигуре нетрудно было различить знакомые очертания Феликса Великанского, известного в широких массах под прозвищем «Эксгибиционист»… Щелк — еще один кубик встал на свое место в головоломке. Невольно вспоминались качки Миклухо-Маклая, которых без труда вывела из строя какая-то горилла. «Эксгибиционисту» такой номер вполне по силам. Его физическая сила — явление, не укладывающееся ни в какие рамки. Выстави его на Олимпиаду, без труда размазал бы по матам любого борца… А потом бы принародно обнажился и получил бы звание «Мис-1 тер Обезьяна Вселенной».

Что же получается? Грасский сплотил вокруг себя шпиономанку, «Эксгибициониста», возможно, других шизофреников, чтобы похищать других психов, а заодно грабить в прериях поезда с золотом?.. Эдакий профессор преступного мира. А что? Один псих лопает крыс и выигрывает чемпионаты мира по шахматам. Другой получает телеграммы от внеземных цивилизаций, а заодно создает бандитский синдикат, без труда морочит голову всем и вытирает ноги о правоохранительные органы и мафию.

Конечно, самые любопытные для меня материалы были те, которые связаны непосредственно со мной. Точнее — с Кларой. Грасский везде таскал ее с собой, как привязанную. Ты бы еще, режиссер, на нее ошейник надел для надежности. Она носилась с ним повсюду радостная, как щенок болонки, которого вывели на прогулку во двор.

— Хочешь послушать разговор Грасского с Кларой? — спросил меня в один прекрасный день шеф.

— Никакого желания.

— Напрасно. Очень поучительно.

Будем слушать. Куда же я денусь? Всю информацию по делу я просматривал до последнего знака препинания.Шеф вставил кассету и включил воспроизведение… Резкий звук через шуршание эфира, Поцелуй, как тут ошибешься.Пыхтение, в котором можно угадать дыхание страсти. Опять резкие, как выстрелы, звуки поцелуев. Ух, молилась ли ты на ночь, Дездемона?.. Ревность — дремучий атавизм, пытался убедить я себя и даже ущипнул при этом за руку.Действительно, атавизм, но кто-то, сидевший в глубине меня, был не согласен с подобным утверждением и усиленно гнал по крови адреналин.

— Ты грустишь, родная? — послышался елейный воркующий голос Грасского. — Твоя звезда вошла в созвездие печали.Созвездие печали! Ну не придурок? Клара, змея, ты продаешь меня полностью свихнувшемуся, претенциозному, зациклившемуся на золоте маньяку.

— Мне страшно. Я что-то не то делаю. Еще бы, Кларочка. Совсем не то — захотелось воскликнуть мне.

? Я, наверное, глупая.Еще какая глупая.

— Ну что ты, родная.Все как-то не так. Эта штука в телефоне. Зачем? Мне даже неудобно перед Гошей.

Кто бы мог подумать. Неудобно! Что же тут неудобного, милая, — всего-навсего стучать на родного человека.

— Я же тебе все объяснил, звезда моя. Ты же не хочешь моей смерти.

— Нет.

А я хочу. Ох, Грасский…

— Но, Славичек, Гошу чуть не убили. Он попал в больницу. Я так испугалась за него. Еще раз поклянись, что ты не имеешь к этому отношения.

— Клянусь.

Ага, он тебе и на Коране, и на Библии поклянется, Иуда Искариотская.

— По-моему, ты врешь мне.

— Ну, вру, — с неожиданной злостью воскликнул Грасский. — Но ему никакого вреда не причинили! Совершенно никакого вреда.

— Так это все же ты!

— Забудь, звезда моя. С ним ничего не случится. Щелчки поцелуев. Шеф поспешно выключил магнитофон.

— Дальше ничего важного. Это для кого как.

— Буду брать Грасского один, — мечтательно протянул я.

— Он окажет мне сопротивление. При подавлении его задерживаемому будут сломаны обе ноги. И еще он упадет с полки в изоляторе временного содержания, в одиночной камере.