Поздний ужин - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 59

В милиции пришли к выводу, что Марина просто сбежала от мужа. По просьбе следователя Ким Николаевич пытался вспомнить какие-то сомнительные эпизоды, которые должны были его насторожить, если бы он не был таким доверчивым.

Были, были у него основания для подозрений. Молодая, красивая женщина без работы и без детей… Соседей в понедельник как на зло никого не оказалось — рабочий день, все в городе.

Но вроде бы продавщица из сельмага видела, что в день, когда исчезла Марина, крутился по узким поселковым улицам какой-то человек на белых «жигулях». Потом уехал, а рядом с ним сидела женщина. Может быть, у Марины был роман с этим парнем? И она убежала с любовником, самым банальным образом?.. Словом, Марина исчезла, а его жизнь пошла под откос.

Сидя на стуле возле забора, Ким Николаевич, наверное, в тысячный раз представлял себе, как все это могло произойти.

Марина встречалась с этим человеком на даче. Она не боялась быть застигнутой врасплох, потому что Ким Николаевич не уходил с работы раньше семи вечера. Позже — очень часто, раньше — никогда. Он любил повторять, что главный бухгалтер — самый надежный человек в компании и не может позволить себе пренебрегать интересами службы.

Марина скорее всего приехала на электричке — это очень удобно: всего полчаса от города и от станции идти минут пять. А электрички, идущие из города, в будний день утром полупустые. Когда Марина появилась на даче, ее никто не видел. Вслед за ней явился и ее любовник.

Ким Николаевич не воспринимал всерьез рассказ продавщицы относительно белых «жигулей» и считал, что молодой человек тоже воспользовался электричкой. Откуда у такого шаромыжника деньги на машину, презрительно думал Ким Николаевич.

Утром в понедельник из поселка все уезжают, вот почему этого парня никто не видел. Они с Мариной уединились на даче, закрыв окна и задвинув занавески. Счастливые любовники совершенно не думали о том, что творится вокруг.

Как долго они пробыли на даче? Этого Ким Николаевич не знал.

Он делал все, чтобы ей жилось комфортно. Он избавил ее от хозяйственных забот. Ему нравилось, что у него молодая и красивая жена, которая всегда хорошо одета, на которую заглядываются мужчины. Когда Ким Николаевич возвращался с работы и она встречала его с улыбкой, усталость как рукой снимало.

Он был настолько хозяйственным человеком, что в конторе одинокие дамы мечтательно строили предположения, какой прекрасный муж получился бы из него для любой из них. Но коллеги-мужчины иронизировали: он больше годится на роль хорошей жены. На самом деле их просто задевало то, что их собственные жены неизменно ставили Кима Николаевича им в пример. Марина не знала, что такое бегать по магазинам и таскать домой тяжелые сумки. Ей не приходилось заниматься ни стиркой, ни уборкой. И на даче она могла наслаждаться природой, пока Ким Николаевич жарил шашлыки и накрывал столик в тени. Марина с гордостью рассказывала об этом подругам, а те, завидуя, пилили мужей.

Вообще Кима Николаевича на работе недолюбливали. Не из-за того, конечно, что он создал Марине райскую жизнь. Кима Николаевича считали нудным и мелочным. Наверное, главный бухгалтер не может быть другим, но Ким Николаевич явно перешел все границы.

Начальство его ценило, а коллеги костерили на все лады. Договориться с ним по-свойски было невозможно. Он требовал отчета за каждую копейку и друзей на работе не заводил.

Он был всегда застегнут на все пуговицы. И в конторе даже старшие по должности не решались называть его по имени, только — Ким Николаевич.

Но по-настоящему его мало кто знал. Он был человеком сильных страстей. Он безумно ревновал жену, считая, что красивую женщину на каждом шагу стараются соблазнить.

Женившись, он стал значительно реже ездить на охоту или на рыбалку, чтобы не оставлять ее одну. При этом он не боялся измены. Он просто полагал, что должен быть рядом.

В тот понедельник, приехав на службу, он почувствовал себя очень плохо. Возможно, впервые в жизни он не мог работать. Вызвали сестру из медпункта. Она померила ему давление, дала какую-то таблетку и сказала, что он должен немедленно обратиться к врачу. От этой идеи он пренебрежительно отмахнулся.

Но тут и секретарша робко посоветовала Киму Николаевичу поехать домой и полежать денек. Ему, видно, и в самом деле было так плохо, что неожиданно для нее и для самого себя он согласился.

Лучше бы он этого не делал.

Марина утром сказала, что к вечеру, наверное, поедет на дачу. И он решил сразу отправиться не на городскую квартиру, а за город — подышать свежим воздухом. Глядишь, полегчает. Окна и двери на даче были закрыты, и он понял, что Марины еще нет. Но когда он по привычке тихонько отпер дверь, то услышал из спальни звуки, двусмысленное толкование которых исключалось.

Сначала он подумал, что в доме чужие, но, приоткрыв дверь, убедился в обратном.

Он взял на кухне один из новеньких ножей, купленных его женой для разделки мяса, и, стараясь не шуметь, вошел в комнату. Впрочем, даже если бы Ким Николаевич очень шумел, любовники были так охвачены страстью, что все равно его бы не увидели и не услышали.

Он убил их обоих. Ночью закопал трупы возле забора, поэтому с тех пор отказывался проводить газ и водопровод. Не захотел даже грядки вскопать. Это было его маленькое кладбище — без крестов и памятников.

Каждую субботу и воскресенье он приходил на эти могилы, садился на стул и думал об одном и том же: почему Марина так поступила? Как она могла его предать? Ведь он любил ее больше всего на свете!

Странным образом, со временем Ким Николаевич как бы забыл, что убил свою жену, а считал, что она действительно с кем-то сбежала, и проклинал ее за предательство.

Туз червей

Это был очень старый вагон, можно сказать, музейный, такой древний, что непонятно было, как он вообще сохранился. Трудности пройденного пути оставили на его обшивке следы, напоминающие шрамы на лице воина-ветерана.

Окна не открывались, зато двери в купе удавалось захлопнуть только с большим трудом. Туалет конечно же не работал, и проводник посоветовал в случае чего, не стесняясь, наведаться в соседний вагон.

Проводник попался смурной и неприветливый. У него не нашлось ни чая, ни даже просто воды.

Постельное белье оказалось сырым и таким ветхим, будто им пользовались еще на первой железной дороге, построенной по повелению императора Николая I. Проводник, нехотя притащивший белье, был ненамного моложе.

Во всем поезде был только один такой вагон, и надо же было ему попасть именно туда!

Георгий Мокеевич слишком поздно сообразил, что покупкой билетов следовало озаботиться заранее. А он пришел в кассу к шапошному разбору. Но деваться было некуда. Ночь ему предстояло провести в этом музейном экспонате. Он расстелил постель, без удовольствия пожевал бутерброд с сыром и налипшей на него бумагой и, махнув рукой — эх, была не была! — налил себе в стакан коньяка на два пальца, чего прежде никогда не делал в дороге и тем более в одиночестве. Он проглотил обжигающую жидкость, выключил в купе свет и лег спать.