Сибирская любовь. Книга 2. Холодные игры - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Майорова, Екатерина Мурашова cтр.№ 69

Успех был колоссальный! Честно сказать, они такого и не ожидали. Карицкий неутомимо внушал Сержу, чтобы тот не относил его за счет своего обаяния: все дело, брат, в уникальной идее! Отдать сегодня рубль и получить через неделю сто – от таких условий не то что у рохли-москвича – у настоящего ушлого дельца помутится разум, и он вытрясет всю наличность из загашника! Все верно; только, во-первых, идея не такая уж и уникальная, а во-вторых – она, идея эта, принадлежала Сержу. Антоша как-то очень быстро об этом забыл.

В конце первой недели они честно выплатили вкладчикам обещанную тысячу процентов – весь банковский заем. Деньги возвратились тут же, увеличившись во много раз; билетов не хватило, пришлось допечатывать срочно, кое-как – уже без виньеток и видов мифического прииска, что красовались на первой партии. К концу четвертой недели капитал вырос настолько, что Серж понял: пора остановиться.

Антоша этого понимать не хотел. К тому же Сержу очень не нравились кое-какие словечки и взгляды, которые долетали к нему от Дзениса.

…А может, ничего и не было в этих словах и взглядах? Положа руку на сердце? Бросили-то не они его, а он их. Бросил, предал – какие существуют еще термины для совершенного им неблагородного деяния?

Ай, ладно, какое там благородство. Этот поляк его бы зарезал и получил удовольствие. Просто не успел. А Карицкий… Ну что – Карицкий? Можно, пожалуй, ручаться, что Антоша точно так же бы его кинул. Опять-таки не успел. Или это сейчас так кажется? Интеллигентские самооправдания?..

Честно сказать, Сержу помогла случайность. В то утро он не собирался заходить в контору. Он вообще там не светился: встретишь еще знакомых – и доказывай потом, что Сергей Алексеевич Дубравин и «Золотой лебедь» не имеют друг к другу отношения. Но тут – зашел. Случайность… Или интуиция? Там все было как обычно, только у Пети Коровина, беседующего с клиенткой, – слегка бледный вид. Этот Петя был славный мальчик с Остоженки, нанятый нарочно для общения с публикой. Он искренне верил, что служит у сибирских золотопромышленников, и сам покупал бы билетов на все жалованье, если б Серж и Антоша, жалея простака, ему не препятствовали.

Проводив даму, Петя растерянным шепотом доложил Сержу, что с самого утра приходили какие-то – и не в форме, и без бумаг, но вопросы задавали странные. И глаза у них были какие-то эдакие… «Государственные», – сформулировал Петя. Уточнять Серж не стал. Выдав Коровину жалованье за три месяца вперед, спровадил его из конторы. Да и сам ушел следом. Оставил пустой сейф и бумажку на двери, гласящую, что в связи с расширением золотодобычи операции открытого общества «Золотой лебедь» временно прекращены.

…Что стало потом с Петей Коровиным? Если и было Сержу когда совестно, то перед ним. Наверняка ведь попал, как кур в ощип. А с другой стороны – что сделаешь? Издержки неизбежны!

Он уехал в Петербург и провел там замечательный сезон. До того замечательный, что к началу лета стал понемногу забывать, что он – тот самый Серж Дубравин, мещанин из мало кому известного городка, сын железнодорожного чиновника одиннадцатого класса, плюс – мошенник, подлежащий уголовному наказанию. Все это было скучно, пошло и не про него. Хотя… Чистые петербургские дни, веселое общество, интересные разговоры – легкие, без натужного провинциального выпендрежа… Тоже – не про него! У новых его товарищей, с такой обманчивой легкостью принявших его в свой круг, шла обычная жизнь – ему недоступная так же, как если б он был жителем каких-нибудь тропических островов, – где все эти катанья, балы и беседы, коими он так наслаждался, занимали место отнюдь не главное.

Он прекрасно это понимал – ума хватало. Завидовал? Ну… вряд ли, пожалуй. Когда, не злобясь на чужие блага, хочешь такого и для себя – это зависть? Кому-то повезло с рождением, ему – нет. Так что ж, и торчи весь век в Инзе?

Но что за фантастическую аферу надо провернуть, каких таких золотых лебедей ухватить за крылья, чтобы по-настоящему войти в эту недоступную жизнь?!

Он знал, что рано или поздно все закончится, и мостил отходные пути. Планировалась, ясное дело, заграница. Однако вышел облом: Антоша с Дзенисом появились в Питере слишком быстро.

Появились – и сразу его отыскали. Еще бы, жил-то в Питере под своим именем (дурь чудовищная, зато кураж какой!). На счастье, его в тот день не случилось дома. Милые друзья нарвались на Никанора – и, само собой, отчалили несолоно хлебавши. На Никанора не действовали ни уговоры, ни угрозы, ни грубая сила. Последнего в нем самом хватало на четверых. Дзениса, навострившегося было устроить в квартире засаду, он без всяких усилий обезоружил, а потом молча поднял и снес по лестнице. Когда Серж появился, он коротко сообщил ему о визитерах. И потом дней пять невозмутимо продолжал их отваживать – пока хозяин, не рискуя совать нос домой, торопливо решал дела с отъездом.

Куда ехать? На сей счет Сержа осенило почти сразу. Именно туда, куда бы его и за казенный счет отправили – поближе к «Золотому лебедю», – в Сибирь! Вот уж где его никому и в голову не придет искать. Идея была до того хороша, что он покидал Питер почти без сожалений. За день до отъезда Никанор сообщил ему, что некая особа срочно требует рандеву.

Нет, само собой, не Антоша Карицкий, не Дзенис и не господа из сыскной полиции. Софья Павловна Домогатская.

Господи, как давно это было…

– Та-ак, – протянул Гордеев, внимательно выслушавший исповедь Сержа. – Мы с тобой, значится, в конце концов, одним делом занимаемся – приисками. – Иван Парфенович язвительно улыбнулся. – А ты у нас, значится, не только по чужим документам живешь, но еще и предприниматель… Сла-авно! И что ж мне теперь с тобой делать прикажешь?

– Да что хотите. – Серж устало опустил руки, сложил их лодочкой между колен. – Мне уж все равно.

– Так ты что ж – сдался? – с подозрением спросил Иван Парфенович. – А коли я тебя сейчас – в подвал, а после исправнику или казакам сдам?

– Пускай…

– А стукнуть меня сейчас по башке, вот хоть пресс-папье этим? Отыскать на бесчувственном теле ключи? Деньги из сейфа забрать? Бежать хоть на Восток, хоть к разбойникам местным?

– Нет, это не для меня… Я, может, мошенник, но не разбойник – точно. Нету во мне этого…

– Ага, – с каким-то странным удовлетворением сказал Гордеев. – А настоящий Опалинский-то, значит, погиб?

– Погиб, – согласился Серж. Добавил вполне искренне: – Жаль его, право слово… А он, значит, жениться собирался?

– А то… Такой у нас с ним уговор был. А ты как же?

– Что – я? – удивился Серж.

Мысленно он уж переоделся в арестантскую робу и двигался к Тобольскому централу, по пути вспоминая все, что когда-либо слышал про каторгу и тамошние порядки.

– Ты-то как насчет женитьбы? – спросил Гордеев.

– Я не женат, если вы про это. И не женюсь уж теперь. Где ж мне жениться? В тюрьме? На каторге?

– А если здесь, в Егорьевске?

– Что?! Что вы мне предлагаете?