После - читать онлайн книгу. Автор: Анна Тодд cтр.№ 26

– Ч-что? – выдавливаю я, почти не контролируя мысли и тело.

– Когда ты касаешься себя? Ты чувствуешь то же самое?

Я не знаю, что ответить, и просто смотрю на него; в его глазах что-то мелькает.

– Погоди… Неужели ты никогда этого не делала? – Его голос полон удивления и еще… желания? Он целует меня, двигая пальцами вверх-вниз. – Ты так реагируешь на меня, такая мокрая, – говорит он, и я могу только стонать в ответ.

Почему эти непристойности так возбуждают, когда их произносит Хардин? Я чувствую нежное покалывание – и неожиданно Хардин пропускает разряд через все мое тело.

– Что? Что это… было? – наполовину спрашиваю, наполовину кричу я.

Он молча улыбается, но я чувствую, как он делает это снова, и моя спина выгибается над травой. Его губы скользят по моей шее к груди. Язык ныряет под чашечку бюстгальтера, рука сжимает грудь. Я чувствую, как растет напряжение внизу моего живота, какое прекрасное ощущение. Закрываю глаза и кусаю губы; спина снова выгибается, а ноги подрагивают.

– Отлично, Тесса, иди сюда, – говорит Хардин и делает что-то, что заставляет меня совершенно потерять контроль. – Посмотри на меня, детка.

Я открываю глаза. При виде его губ, ласкающих мою грудь, меня уносит на самый пик наслаждения, и несколько секунд перед глазами стоит белая пелена.

– Хардин! – повторяю я снова и снова.

Его щеки горят, я понимаю, что ему это нравится.

Он медленно кладет руку мне на живот, пока я пытаюсь перевести дыхание. Мое тело никогда еще не было настолько напряженным до и настолько расслабленным после того, что произошло.

– У тебя есть минута, чтобы восстановиться, – смеется он, откидываясь назад.

Я хмурюсь. Мне хочется, чтобы он оставался рядом, но я не в силах сказать ни слова. После нескольких минут, лучших в моей жизни, я снова сажусь и смотрю на Хардина. На нем уже джинсы и ботинки.

– Мы уже уходим? – говорю я со смущением в голосе.

Я думала, он захочет, чтобы я тоже ласкала его; даже если я и не знаю, как это делать, он мог бы мне объяснить.

– Да, ты хотела остаться тут еще?

– Я просто подумала… Я не знаю. Я думала, ты хочешь…

Я не знаю, как сказать об этом. К счастью, он догадывается.

– А, нет. Мне пока и так хорошо, – говорит он, слегка улыбаясь.

Неужели после всего этого он снова станет несносным и грубым? Надеюсь, что нет. Я никогда и ни с кем не была так близка, как с ним сейчас. И я не выдержу, если он снова станет таким, каким был раньше. Он сказал «пока», значит, он потом захочет чего-то большего? Я уже начинаю ждать этого момента. А пока натягиваю мокрые трусы и бюстгальтер, стараясь не обращать внимания на сырость. Хардин берет свою футболку и протягивает мне. На мое недоумение объясняет: «вместо полотенца», указывая глазами на мои бедра.

Ой. Расстегиваю брюки, и пока он отворачивается, вытираю футболкой между ног. Я замечаю, как он проводит языком по нижней губе, глядя на меня. Хардин достает из кармана джинсов мобильный и несколько раз скользит по экрану пальцем. Вытеревшись, отдаю ему футболку. Когда я надеваю туфли, ощущение близости уже проходит, и мне хочется оказаться от Хардина как можно дальше. Я жду, что он заговорит со мной, пока мы идем к машине, но он молчит. В моей голове уже выстраивается наихудший сценарий дальнейших событий. Он открывает для меня дверцу машины, я киваю.

– Все в порядке? – спрашивает он, ведя машину обратно по гравийной дороге.

– Не знаю. Почему ты сейчас такой странный? – спрашиваю я, хотя боюсь ответа и избегаю смотреть на него.

– Я не странный, ты странная.

– Нет, ты ни слова не сказал, с того момента, как… ну, ты понял.

– С того момента, как я довел тебя до первого в твоей жизни оргазма?

Мое лицо вспыхивает. Почему я все еще не привыкла к его пошлым словечкам?

– Хм… ну да. Ты не сказал ни слова. Мы оделись и поехали обратно. – Честность в данном случае, кажется, – лучшая политика, поэтому добавляю: – Это заставляет меня чувствовать себя использованной.

– Что? Я тебя не использую. Если ты используешь кого-то, ты от него что-то получаешь, – говорит он так небрежно, что я чувствую, как к глазам подступают слезы.

Пытаюсь сдержаться, но не могу.

– Ты плачешь? Что я такого сказал? – Он придвигается и кладет мне руку на колено. Как ни странно, это меня успокаивает. – Прости, я не то имел в виду. Я не привык много говорить после, к тому же я не собирался просто довезти тебя до комнаты и разойтись. Я думаю, мы пообедаем. Уверен, ты голодная.

Он осторожно сжимает мне ногу. Я улыбаюсь в ответ, мне легче. Вытираю внезапные слезы, и с ними исчезает и беспокойство.

Я не знаю, что в Хардине делает меня такой эмоциональной. Мысль, что он использует меня, расстраивает больше, чем я ожидала. Я совсем запуталась в чувствах. Я его ненавижу, а через минуту готова расцеловать. Он заставляет меня чувствовать то, о чем я даже не подозревала, и не только в смысле секса.

Он заставляет смеяться и плакать, стонать и кричать, но прежде всего он заставляет чувствовать себя живой.

Рука Хардина так и лежит на моем бедре, и мне хочется, чтобы он никогда ее не снимал. Я использую возможность получше рассмотреть тату. Мне вновь бросается в глаза символ бесконечности выше запястья, и я не могу не задуматься, что он для него значит. В знаке, набитом на коже, чувствуется какой-то глубокий личный смысл. Я смотрю на другое его запястье, ожидая увидеть похожий символ, но его нет. Знак бесконечности довольно распространен, особенно среди женщин, но две петли на руке Хардина представляют собой сердца, отчего мне становится еще любопытней.

– Что ты хочешь съесть? – спрашивает он.

Удивительно обыденный вопрос, для Хардина не типичный. Скручиваю спутанные почти высохшие волосы в пучок и на мгновение задумываюсь, чего хочу.

– Ээээ… Я бы хотела знать, из чего приготовлено блюдо, и в нем не должно быть кетчупа.

Он смеется.

– Тебе не нравится кетчуп? Разве не все американцы его обожают? – дразнит он.

– Не знаю, терпеть не могу.

Мы оба смеемся, и Хардин предлагает:

– Тогда обойдемся закусочной.

Я киваю, и он тянется сделать музыку погромче, но останавливается и снова кладет руку мне на колено.

– Так что же ты планируешь делать после колледжа? – спрашивает он; он уже задавал этот вопрос тогда, в своей комнате.

– Собираюсь переехать в Сиэтл, надеюсь работать в издательстве или стать писательницей. Я знаю, это глупо, – говорю я, смутившись от собственных амбиций. – Ты уже спрашивал, помнишь?

– Нет, это не глупо. Я знаю кое-кого в Vance Publishing Hause; это тяжеловато, но может пригодиться тебе как стажировка. Я могу с ними поговорить.