Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - читать онлайн книгу. Автор: Иннес Хэммонд cтр.№ 61

Я едва не рыдал от страха, хотя всегда считал, что испугать меня непросто. Я никогда не боялся того, с чем сталкивался. Но я замерз, нечеловечески устал и был бесконечно одинок. О чем там говорилось в одном рассказе Джека Лондона? Что-то о волке. Возможно, Лондону тоже пришлось пережить подобное отчаяние и растерянность, прежде чем он написал этот рассказ? Чем там все закончилось? Что случилось с тем человеком? В конце рассказа он полз вперед на четвереньках. Убил ли он того волка, который был измучен так же, как и он? Или волк его убил? Вспомнить это мне не удавалось. Но это было невероятно важно. Я был убежден в том, что это чрезвычайно важно. Я понимал, что начинаю бредить, но ничего не мог с этим поделать. Этот рассказ продолжал стучаться в мой усталый мозг. Я больше ни о чем не мог думать. Я совершенно отчетливо видел человека, который стоял на четвереньках, и волка. Каждый ожидал смерти противника, но ни у одного из них не осталось сил, чтобы ускорить эту смерть. У меня кружилась голова. Мне хотелось опуститься в снег. Это означало смерть. Но мне было все равно. Для меня это означало благословенное забытье. Какая, в самом деле, разница, что со мной будет? Но я не имел права сдаваться. Я спрашивал себя, что станет с Фарнеллом? Что станет с Джилл? Почему я вспомнил о Джилл? О Фарнелле и Джилл? Почему это было для меня так важно? Я не знал. Но знал, что должен бороться. Я должен, должен, должен…

Я мало что помню из того, что происходило со мной потом. От холода и усталости все казалось нереальным. У меня кружилась голова и все вокруг погрузилось в туман. Все, что я знаю, это то, что я снова двинулся вперед. Я взбирался наверх. Я упорно взбирался наверх. Мне в голову пришла безумная идея, что если я буду все время подниматься, я поднимусь над снегом и окажусь под солнечными лучами. И вдруг передо мной возник столб. Точнее, длинный тонкий шест, который торчал прямо из снега. Веха. Я разглядывал ее с любопытством, но отстраненно. Затем мой мозг внезапно снова включился и заработал. По моим заледеневшим нервам заструилась надежда. Я начал кругами ходить вокруг шеста, пока не увидел следующий шест. Сцепив зубы, я пошел от вехи к вехе, и какая-то скрытая внутренняя сила неуклонно толкала мое сопротивляющееся тело вперед.

И наконец с хребта, склоны которого разбегались от меня в обе стороны, я увидел что-то квадратное и массивное, замаячившее в глубине бушующего над ледником бурана. Нечто стояло на платформе из наполовину заметенной скалы. Но только когда я почти уткнулся в это нечто, мой мозг сумел понять, что это такое. Хижина. Это была та самая хижина, о которой говорил мне Санде. Хижина на самой вершине Санкт-Паала.

Я с трудом обошел хижину с подветренной стороны и нашел дверь. Мои обмороженные пальцы не гнулись, и снять лыжи оказалось непросто. Но наконец я от них избавился и поднял щеколду. Дверь отворилась, и я ввалился внутрь, захлопнув ее за собой.

Внезапно воцарившаяся тишина напоминала забытье. Снаружи ревел ветер, и я слышал, как бьет по стенам снег. Но внутри было тихо. Я стоял в маленьких сенях, где после слепящей белизны снега было очень темно. Здесь не было тепла, но ветер уже не пронизывал меня насквозь. Я увидел вторую дверь и шагнул к ней. Толкнув дверь, я вошел в просторную комнату с длинным столом и скамьями. На столе стоял рюкзак и лежал открытый пакет с бутербродами. Меня встретило тусклое зарево очага. Я шатаясь брел к скамье, ощущая, как меня обволакивает тепло, встретившее меня плотной упругой волной. Внезапно у меня закружилась голова. Стол закачался. В следующее мгновение завращалась уже вся комната. Я ощутил, как подкашиваются ноги. Раздался чей-то возглас. Затем все потемнело, и я начал стремительно погружаться в эту теплую мягкую темноту.

Что, если эта хижина мне вообще привиделась? Возможно, именно так умирают, замерзая в сугробе? Я изо всех сил пытался сохранить остатки сознания. Я не должен лежать в снегу. Это верная смерть. Я это знал, и я сопротивлялся. Нельзя отказываться от борьбы только потому, что ты смертельно устал. Умереть в снегу! Нет, это недостойный конец! Я боролся. Я заставил себя открыть глаза. Надо мной парило чье-то лицо, расплывчатое и искаженное, более походящее на отражение в воде. Это было лицо девушки. Я подумал о Джилл. Если бы я только мог дойти до Джилл. Кто-то произнес мое имя. Оно донеслось до меня издалека. У меня начались слуховые галлюцинации. Все происходящее мне просто чудилось. Я расслабился и погрузился в забытье.

Я неохотно приходил в себя, как спящий человек цепляется за каждую драгоценную минуту отдыха. Я не чувствовал своего тела, не считая того, что у меня кружилась голова. Я слышал ветер. Но я его не ощущал. Я как будто утратил способность ощущать что-либо. Потом я почувствовал сырость и холод, и все мое тело охватила безудержная дрожь, которую мне не удавалось унять. Я пытался припомнить свой сон. Хижина и женский голос. Я быстро открыл глаза и увидел над собой подшитый досками потолок. Я лежал на деревянном полу. Это я понял, ощупав его ладонями. А под головой у меня было что-то мягкое, но одновременно упругое и теплое. Откуда-то справа струилось тепло. Я повернул голову. В старомодной чугунной плите мерцали языки пламени, едва видимого сквозь щель в приоткрытой дверце. Из носика жестяного чайника била струя пара.

— Вам лучше?

Это снова был женский голос, тихий и нежный, смутно знакомый. Он доносился откуда-то издалека. Я вздохнул и расслабился. Я так устал. Я думал, что уже вообще никогда не захочу вставать на ноги.

— Выпейте это.

Мою голову приподняли, и моих губ коснулся край стакана. Запах горячего бренди мгновенно привел меня в чувство. Я выпил, наслаждаясь ощущением тепла, разлившегося по всему моему телу.

Пробормотав слова благодарности, я с трудом сел, пытаясь оглянуться. Когда мне это удалось, я обнаружил, что смотрю в серые спокойные глаза Джилл.

— Как ты сюда попала? — пробормотал я, забыв о том, что мы с ней на «вы».

Она улыбнулась.

— На лыжах.

Тут же ее лицо посерьезнело.

— Что случилось, Билл? Где Джордж? — спросила она. — Я не могла сидеть в отеле и ждать, пока туда слетятся все стервятники. Я ушла рано утром, едва рассвело. Я думала, что смогу дойти до Гьейтериггена. Но я едва успела дойти до этой хижины, когда началась метель. Ты видел Джорджа?

— Издалека, — ответил я. — Я видел его, когда мы взбирались на Санкт-Паал, перед тем как пошел снег. — Я взял из ее рук стакан с бренди и допил остатки. — Ловаас с помощником шли за ним, отставая ярдов на пятьсот, не больше.

— Но где он сейчас?

— Как только пошел снег, он свернул в сторону от вех. Он водит их по пропастям и расщелинам Санкт-Паала. Они должны заблудиться и умереть в снегу.

— Умереть? Но… — Она замолчала и обеспокоенно посмотрела на меня. Затем она произнесла: — Билл, ты проделал долгий путь. От Вассбигдена до Санкт-Паала очень далеко. Ты, наверное, нигде не останавливался.

— Останавливался, — ответил я. — В Остербо и Стейнбергдалене. Но совсем ненадолго.