Аполлон на миллион - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 60

Я молча слушала Ермакову. Воистину любовь слепа! Заготовки парень купил у какой-нибудь старушки, а Сергей заботился не о консервах — где-то в доме или на участке были спрятаны украденные в обменниках деньги. Прохор их куда-то переложил. Хотя нет, милиция небось к тому времени уже перелопатила весь дом арестованного. Фраза про банки являлась паролем, Прохор знал, где дядя заховал казну, по его приказу убедился, что все цело, а после вынесения приговора стал тратить награбленное. Полагаю, он делал это без разрешения родственничка, решив, что тот никогда не увидит свободы, уж очень большой срок ему дали. Сейчас проверю свою догадку.

— Скажите, Прохор жил за ваш счет?

— Нет, — заверила пожилая дама, — сын со студенческих лет работал в разных местах.

— Мы не нашли никаких документов, подтверждающих, что Прохор состоял на службе, — вмешался Александр Михайлович. — Можете сказать, где он трудился?

Ермакова замялась.

— Нет, простите, не могу, не знаю. А насчет бумаг… вы же понимаете, как это делается… дают зарплату в конверте. Проша не просил у нас с отцом денег, одевался-обувался на свои, содержал Риту, Любочку.

— У нас другие сведения, — возразил Дегтярев. — Прохор не давал жене денег. Маргарита объяснила, что одна тянула семью. Муж ей говорил, что дорогую одежду и все остальное ему покупает мать.

— Невестка лжет! — заорала Надежда Васильевна. — Ну… она, наверное, до сих пор обижена на мужа, да и на меня тоже. Ей-богу, не пойму, за что Алексей Константинович полюбил Риту и Любу? Мой супруг заботился о внучке, настоял на свадьбе… Проша хороший человек, но, как все мужчины, страшился похода в загс. Я всегда забирала Любу на дачу, и летом, и на зимние каникулы, еще мы оплачивали ее школу. Почему Рита злится? Я не вмешивалась в семейную жизнь сына, не лезла с советами-поучениями, всегда поздравляла Марго с праздниками. Ну да, Проша нравился женщинам, но, положа руку на сердце, скажите: есть хоть один стопроцентно верный муж на свете? Ох, нет, думаю, есть просто не пойманные на измене. И за моим Алексеем Константиновичем грешки водились, я о них знала, но помалкивала. Семья дороже женской обиды. Любовницы ненадолго, а законная супруга до смерти. Рите следовало подумать о дочери, невестка же на дыбы встала, начала войну, выгнала Прохора из дома. Конечно, он нагрубил супруге, пригрозил квартиру у нее отнять. Между нами говоря, сын имел право на жилье, оно было куплено исключительно на деньги моего мужа, Рита ни копейки в дом не вложила. Но супруг приказал мне переписать недвижимость на Марго и девочку. Муж прятался, однако оставался главой семьи, продолжал хорошо зарабатывать. Не надо осуждать Прошу за его поведение, в момент разрыва отношений нервы у всех натянуты. Через некоторое время буря утихла. Рита регулярно получала деньги на оплату гимназии Любы, ей не на что быть в обиде. Кстати, квартиру она продала, решила стать бизнесвумен, о дочери не подумала.

— Но потом вы перестали выделять деньги на гимназию, — уточнила я.

Пожилая дама кивнула.

— Да. Сейчас расскажу, что у нас произошло. Оставив квартиру Рите, сын перебрался ко мне. Очень тяжелый выдался год, одна за другой сыпались беды. Мальчик потерял работу, никак не мог устроиться, денег у него не стало. Алексей Константинович сказал ему: «Сними себе однушку, я оплачу ее». Муж понимал, что Прохору со мной жить неловко, и решил помочь сыну. Супруг знал, что Прохор не лентяй, в России было непростое время, фирмы резко сократили расходы на рекламу. И, давайте скажем честно, отдав квартиру Проши его бывшей жене, муж сам создал проблему с жильем. Да, Проша хорошо зарабатывал, но купить себе апартаменты не мог. Алеша мне сказал: «Пусть пока сын поживет на съемной площади, через годик устрою ему двушку». А потом Леша попал в больницу, позвонил мне: «Надя, прилетай скорей, я плохо себя чувствую». Я поспешила в аэропорт… Но не успела, примчалась, когда тело уже в морг увезли. Прах мне не выдали, ведь по документам я была Алеше никто, а европейцы закон тщательно соблюдают. Пепел похоронили на местном кладбище, я в Москву вернулась. Не передать словами, как тяжело было. Но потом еще хуже стало — Проша и Люба погибли… Вот их урны я сама упокоила. Маргарита на кладбище не явилась. Я позвонила ей, трубку сняла Эвелина, близкая подруга невестки, и заявила: «Рите очень плохо, она не может присутствовать».

Надежда Васильевна посмотрела на меня.

— Понимаете теперь, какова штучка моя невестка? Я тогда в недоумение впала. Не прийти на похороны дочери! Ладно, Проша для нее отрезанный ломоть, но Люба… Да любая мать мертвой к могиле ребенка приползет. Но теперь, поговорив с вами, я поняла: Марго побоялась мне в глаза посмотреть. Она придумала историю с выкупом! Это она и Прошу, и Любу убила! Вот почему урны хоронить не явилась! А я была там, рыдала. Господи, меня так поразил вид захоронения предков мужа! На кладбище работают воры! Я пошла в контору, возмутилась: «Прохор платил каждый месяц за уборку, почему на участке Ермаковых бурьян в рост человека?» А тамошнее начальство заявило: «Брехня. Много лет никто за участком не следит. У нас все проходит через кассу, покажите оплаченные квитанции». Я не знала, куда их Проша клал, порылась у него в вещах, но ничего не нашла. Да ведь и так ясно: те, кто могилы обихаживает, нечисты на руку. Сейчас сама плачу, наняла мужика, чтобы имя Алексея Константиновича выбил на камне, хочу все в порядок привести. У Проши-то с Любочкой дешевый крест стоит.

Надежда Васильевна затряслась.

— Понимаете, после кончины Алексея Константиновича я была в шоке, несколько месяцев жила как в тумане. Спасибо Прохору, который рядом был, он опять со мной поселился. Когда отца не стало, денег на съем жилья у сына не было. И с работой у него не ладилось, он целыми днями по городу в поисках места бегал, домой только спать приходил и… ничего, я его утешала: «Сыночек, есть у меня запас, продержимся». Через какое-то время Сережа на свободу вышел, позвонил мне. Я заплакала: «Извини, дорогой, ничем помочь не могу, все у меня плохо. Проша развелся, нигде не работает. Знаю, у тебя денег нет, но и у нас с сыном сейчас напряженно». Он в ответ: «Не переживай, Надя, я выживу». Дал мне свой мобильный, мы созванивались, в гости он пару раз приехал, с Прошей, наконец, познакомился. Сын, помню, очень смутился, когда его увидел.

Ермакова на секунду замолчала, вздохнула.

— Господи, теряю нить разговора. Я же про кладбище рассказывала. Могила сына в ужасном состоянии, я деньги на ее обустройство коплю. Когда их с Любой убили, я нищей осталась… поэтому и крест такой… Совсем, совсем я без денег! Живу на копейки. Хотите, покажу, что у меня с квартирой? Во всех комнатах, кроме той, где мы с вами сидим, потолок обвалился, обои упали, паркет дыбом встал. Незадолго до возвращения Сережи с зоны меня соседи затопили. Хлестало почти сутки, пока с хозяевами связаться смогли — они не в России живут. Еле-еле я гостиную в порядок привела, тут у меня теперь и спальня, и кабинет, все вместе, сплю на диване. А пока мебель мокрой была, я на полу спала на надувном матрасе. Гляньте, у буфета дверцы не закрываются… обои мы с Прошей сами переклеили, а потолок не осилили.