Хрупкая женщина с веслом - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 37

– Я каждый день занимаюсь на тренажерах, – сообщил Иван. – Здесь отличный зал. В общем, у меня появилась уверенность в завтрашнем дне, Люба, а то какое-то время я был в депрессухе… Честно, Люба, никогда в жизни не знал, что такое депрессуха. Физически я восстановлюсь полностью. Уже, можно считать, восстановился. С плаванием будут проблемы.

– Тебе шею нельзя мочить?

– Пока нельзя, в дальнейшем будет можно. Но ты же понимаешь: аппарат снять, потом аппарат нацепить, в воде слова не скажешь… Но я же всегда плавать любил, я же все годы купался до первого льда! Я теплую воду не люблю. И в дождь могут быть проблемы. Надо следить, чтобы вода не попала на аппарат.

– Он такой нежный?

– Я не могу объяснить тебе его строение. Но мне четко сказали: прикрывать его непромокаемым воротником, шарфом, чем угодно. Я не уточнял. Новый, конечно, всегда можно заказать, но я терпеть не могу ходить по врачам. Я в жизни столько не лечился, как в этот раз. Хватит. Найду, чем прикрывать – и не только из этих соображений. Мне неприятно, когда мне на шею смотрят. Ты же сама непроизвольно смотрела на аппарат, пыталась понять, как он воспроизводит звук. И все так. И это будет продолжаться какое-то время. Ничего. Все привыкнут, и я привыкну.

– Ты будешь делать еще какие-то операции?

– Нет.

– Нет смысла?

– Мне сказали, что шанс, конечно, есть, но то, что было раньше, полностью восстановить нельзя. Ну и что мне мучиться? Еще в больнице задерживаться? В Швейцарию ехать? Туда, где бабы морды перекраивают? Добровольно ложатся под нож и терпят муки ради какой-то мифической красоты. Нет, Люба, это не для меня. Лучше купи мне пару шарфиков к выходу из больницы. Люба, я на тебя полагаюсь. Ты же выберешь нормальные. Или воротники какие-нибудь накладные. И на каждый день, и на дождливый. Люба, я терпеть не могу магазины…

– Можно подумать, я их люблю.

– Ну, Люба! Кого я еще могу попросить?

Я напомнила про Анну. Иван вздохнул.

– Пока лечишься, подумай о ней. Тебя никто не заставляет на ней жениться. Она сама за тебя не пойдет и, кстати, правильно сделает. Но ты бы мог ей позвонить и заехать после выхода отсюда. Вместе можете в магазин сходить, чтобы тебе шарф выбрать.

Я хитро посмотрела на Ивана.

– Решила свахой заделаться? – усмехнулся он.

– Да хочется, чтобы хорошие люди были счастливы. Анна мне понравилась. Да и к тебе, как ты знаешь, я питаю теплые чувства. К тебе и Святику.

– Валерий со Светкой разводятся? – спросил Иван.

Я пожала плечами.

– У нас в семье между детьми всегда были своеобразные отношения… – задумчиво произнес Иван. – Никто никого не любил. Наоборот, мы ненавидели друг друга. А ведь есть семьи, где братья и сестры друг за друга горой. Но только не у нас.

«Как хорошо, что Иван сам вышел на интересующую меня тему!» – подумала я.

– А почему так сложилось, Ваня? – спросила я. – Кто, по-твоему, виноват? Родители?

– Да, наверное.

– Ваня, ты можешь мне рассказать про свою мать? Отца, как ты понимаешь, я знаю, а вашу мать видела только на фотографиях. Что она за человек? Когда она начала сходить с ума?

– Люба, я не могу сказать, что она сошла с ума. Она стала пить и употреблять наркотики, ну крыша и поплыла. У нас нет в роду сумасшествия, если ты это имела в виду.

– Нет, не это, – быстро сказала я. – Мне просто непонятно, почему у вас у всех сложились такие отношения! Предположим, Святик был любимчиком у матери, и я понимаю почему.

– Мы все время соперничали друг с другом, – задумчиво произнес Иван. – Мы с Валеркой точно. Во всем. Потом с нами еще стала соперничать Альбина. Святик ничего не пытался делать, он просто держался за мамину юбку, а она с ним сюсюкала, и это уже раздражало нас троих. Против Святика мы объединялись. Возможно, мы каждый по-своему боролись за ее внимание. За внимание и одобрение отца мы с Валеркой точно боролись, как, впрочем, и Альбина. Мы поняли, что мать вся в Святике и балете, и ее внимания нам не дождаться. А отец нам внимание уделял. На самом деле нами занимался. И, пожалуй, он поддерживал соперничество. Нет, он нас не провоцировал, но явно считал, что соперничество пойдет нам на пользу. В результате мы все ненавидим друг друга.

Я вздохнула.

– Ваня, а у вас есть еще какие-то родственники?

Иван задумался.

– Родители отца умерли. Они жили в деревне, меня еще к ним в детстве отправляли. Дед и привил мне страсть к охоте и рыбалке. Я всегда с нетерпением ждал лета. Смерть деда была первой серьезной потерей в моей жизни… Да, пожалуй, самой серьезной… Понимаешь, Люба, дед на самом деле меня любил. Он мною занимался, обучал меня тому, что мне пригодилось в жизни. Тому, чем я теперь зарабатываю на жизнь и от чего получаю удовольствие. Бабушка после смерти деда переехала к каким-то родственникам и там и жила до самой смерти. К тем родственникам я не ездил.

– А квартира в Гатчине? Та, которая досталась Альбине?

– Люба, я насчет той квартиры точно не знаю. Откуда она взялась, кто в ней жил… Может, дед с бабкой и были в ней прописаны, но большую часть года жили в деревне. Я этим никогда не интересовался. Признаться, даже не задумывался об этом. Вообще, в советские времена у всех должна была быть прописка. Наверное, это на самом деле квартира деда с бабкой со стороны отца. Потом она перешла к бабке, та ее приватизировала и отписала Альбине.

– Альбина ездила к вашей бабушке в деревню?

– Да. Но у нее была своя девчоночья компания. Она же для меня мелюзгой была! Они сами по себе, а я со старшими пацанами дружил. И ею, конечно, больше занималась бабушка, а не дед. Чего деду делать с маленькой девчонкой?

– А Валерий?

– Один раз поехал и сразу же попросил его забрать. Валерий ездил по лагерям и вроде даже каким-то учебным или просветительским… Я точно не помню. Но в них дети не только отдыхали, но и чему-то обучались. Он же у нас самый умный. Школу окончил с золотой медалью, институт – с красным дипломом. Но надо отдать Валерке должное, он на самом деле учился и учебой интересовался. А я другим интересовался. Ну, ты сама знаешь.

Иван улыбнулся. Я улыбнулась в ответ и подумала, какие же все-таки разные дети получились у одних и тех же родителей.

Или не у одних и тех же? Могла мамочка ходить на сторону? Почему бы и нет? В те годы вроде бы генетическую экспертизу еще не делали, или она была очень сложной, не то что теперь.

Иван-то однозначно сын Ступникова, а вот Святик? Альбина? Валерий? И ведь с мамашей-то не поговоришь!

Я спросила у Ивана про бабушку и дедушку со стороны матери.

– Про деда вообще ничего не знаю. Он то ли давно умер, то ли бабушка с ним развелась сразу же после рождения мамы. Кстати, почему ты об этом у Святослава не спросишь? Он больше всех с мамой общался.