Злая Москва. От Юрия Долгорукого до Батыева нашествия - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева, Виктор Зименков cтр.№ 11

– Как ты тут? – Мономах обвел взглядом окрест терема, хотя было понятно, что имел в виду всю землю.

– Понемногу, – развел руками Шимонович, и Юрий ему не поверил. Понемногу здесь не было, двор вычищен, везде порядок, даже на подъезде чувствовалось, что живет хозяин. И приткнуться к такому как-то надежно и спокойно. На душе заметно полегчало…

Зато немного кольнуло ревностью у самого князя Владимира, уж слишком явно сын спешил под опеку боярина. Но разумный Мономах себя переборол, сам же решил этого сына сюда привезти, чего ж теперь к кому-то ревновать.

– Георгий Шимонович, поговорить хочу с тобой о князе молодом.

Боярин чуть усмехнулся в усы:

– Спешен тот разговор? Чаю, не ноне ехать дальше собрался или в Киев возвращаться, князь Владимир Всеволодович? Может, банька сначала да за стол, а там и беседа легче пойдет?

Конечно, так и сделали. Но прежде убедились, что пристроена юная княгиня. Это оказалось легче, чем думали, ею с удовольствием занялась наложница боярина. Узнав о такой удаче, Мономах даже порадовался:

– Вот и славно, так хорошо получается. А то Гюрги по-половецки ни слова, а женка его по-русски – лишь чуть.

Шимонович улыбнулся:

– Да нужны ли слова мужу с женой? Ничего, привыкнет и говорить научится.

Глядя, как о чем-то разговаривают два сына, оглядывая двор и терем, Мономах чуть вздохнул:

– Не рано ли женил да в князья определил? Вот о том и хотел речь вести, Георгий Шимонович.

Тот снова усмехнулся:

– Догадываюсь. Не бойся, князь, не обидим твоего сына, в обиду ростовским боярам не дадим, и что сам знаю и разумею, всему научу.

– Спасибо тебе, Георгий. Уж не знал, как и подступить с таким разговором.

– Да чего уж там, банька готова, после договорим, Владимир Всеволодович.

После знатной баньки долго сидели за столом, отведывая то одно, то другое. Мария на правах хозяюшки сначала потчевала дорогих гостей, потом ушла на женскую половину к Елене.

Князь Владимир Мономах с Георгием Шимоновичем долго вели беседу наедине, обговаривая и обговаривая, как воспитывать юного князя, как быть с ростовскими боярами, как поднимать Ростово-Суздальское княжество… Снова и снова убеждался Мономах, что доверяет сына разумному наставнику, что не допустит Шимонович, чтобы Гюрги бездарно прожил в Суздале, хотя бы и два года, постарается заинтересовать его не только ратными заботами, но и хозяйственными. Понимал отец, что это очень важно не только для Ростова и Суздаля, но и для всех княжеств Руси.

– Здесь земли не просто богатые, а сверх меры богатые, только взять то богатство не всякий может. И есть у тутошней землицы то, чего нет у Новгорода да северных земель, чего, может, и у южных нет тоже – черная она. Такая, что родить может хлебушек сполна, только не ленись, ухаживай за ней. И пахотных земель много, разве что сорной травой заросшие. Траву выводить все же легче, чем сводить лес.

Князь, слушая наставника своего сына, смеялся:

– Ты, я гляжу, Георгий Шимонович, знатным хозяином стал.

– Да какой же я хозяин, когда у меня тут и деревеньки нет?

– Дам. Выбирай какие.

Боярин недоверчиво покосился на своего князя:

– Это как?

– А так. К каким местам больше душа лежит?

Рука Шимоновича полезла обычным русским жестом в затылок:

– Дак…

Мономах расхохотался:

– А тебя варягом обзывают! Вон, как простой суздальский мужик репу чешешь.

Шимонович смущенно шмыгнул носом:

– С кем поведешься.

– Так какие земли тебе любы?

– По Нерли. Хороша больно землица, красиво… спасу нет!

– Значит, по Нерли и получишь. Скажешь, какие деревеньки любы, а позже летом приеду, посмотрю, как ты на своей земле распорядился. Ежели с толком, то добавлю.

Сказал и с хитрецой вгляделся в лицо тысяцкого – на что больше отреагирует. Тот фыркнул:

– Чего это – без толку? Да я уж все про то, как хлеб растят да убирают, знаю!

– Верю, верю.

– Только вот все голову ломаю: где людишек на ростовские земли брать? Даже если полон привести, он же работать не станет, только под плетью, а чтоб хозяином землицы себя почувствовать да рачительным хозяином, того не будет. И из южных княжеств приманивать тоже не след, там своих мало.

Мономах прекрасно понимал, что чуть хитрит Шимонович, ждет, чтоб разрешил из Переяславльской земли к себе принимать. Но такому разреши, он через десяток лет и сам Переяславль пустым оставит. Схитрил и князь, не ответил, вернее, ответил, но не про то, чего ждал Шимонович.

– А чем приманивать собираешься? Тут снега дольше лежат, новые поля распахивать надо…

Боярин попался на хитрость, стал говорить о помощи, которая новым поселенцам в первые годы нужна, что нужно не брать с них мытного два-три года вовсе, напротив, помочь в складчину купить лошадь, отсеяться, а уж потом вернут сторицей.

Мономах слушал наставника своего сына и дивился: Шимонович словно повторял его собственные мысли. Хорошо бы и Гюрги такие же внушить, да пока у княжича скорее недовольство из-за своего будущего княжения. Шимонович на эти слова Мономаха спокойно ответил:

– Молод он еще, Владимир Всеволодович, откуда таким мыслям взяться. Ничего, повзрослеет, а мы постепенно приучим…

Князь был доволен, не ошибся он в выборе наставника для своего сына, лучше и не найти.

И еще одно великое дело (он даже сам не подозревал, как это дело в веках отзовется) сделал Владимир Мономах в Ростовской, а вернее, Суздальской земле. Заложил в небольшом селе на берегу Клязьмы новую каменную церковь Святого Спаса и повелел ставить град и насыпь вокруг него, назвав своим именем. Так был основан город Владимир Залесский, при сыне Юрия Владимировича, Андрее Боголюбском, ставший не просто большим градом, но и центром теперь уже Владимиро-Суздальского княжества. Туда через полсотни лет перенесет свою столицу князь Андрей Боголюбский.

Если честно, то Гюрги не мог этого понять, к чему среди сугробов и вдали от других городов ставить новый град? Был бы на широкой реке, вон как Ярославль, тогда ясно, а так кому в сем граде садиться? Спросил у отца, тот кивнул:

– Подумал об этом. В Переяславле немало есть тех, кому уже невмоготу рядом с половцами жить, чую, вот-вот с места поднимутся и куда-нибудь утекут. Да многие уходят… А куда? Садятся недалече в черниговских землях. Святославичам пополнение, а нам – разор. От меня все одно уйдут, трудно рядом со степняками, так пусть лучше к тебе придут. Буду сюда переселять, помогу перебраться, а как придут, вы уж тут помогите. Вот будет и вам народец. Иного пути не вижу, полона вам не взять, да и полоняники – плохие насельцы, лучше своих, русских брать. Понял ли?