Великий Могол - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 30

– Повелитель, Баба Ясавал ждет тебя, чтобы сопровождать во время осмотра войск, – прервал раздумья падишаха Джаухар. Он держал под уздцы высокого гнедого коня.

– Очень хорошо. – Хумаюн сел на коня, чтобы присоединиться к Баба Ясавалу, который стоял немного впереди на мосту. Когда они поравнялись, властитель спросил: – Каковы последние донесения твоих разведчиков? Есть какие-нибудь изменения?

– Нет, повелитель. Шер-шах встал лагерем милях в двух за противоположной грядой, и по виду и звукам приготовлений в его лагере сегодня ночью похоже, что завтра он действительно пойдет в атаку.

– Закончены ли работы над укреплениями, которые я просил установить посередине этой гряды?

– Да, повелитель. Ты сам все увидишь, когда мы будем их осматривать.

– Хорошо. Под прикрытием укреплений можно будет отбить атаку Шер-шаха пушками и мушкетами, а также с помощью лучников, а не бросаться сломя голову в рукопашную.

– Но, повелитель, если мы собираемся взять верх, нам придется вступить в ближний бой.

– Конечно. Как только мы сократим численное превосходство Шер-шаха и когда его люди выдохнутся, мы нагрянем и разобьем их. Полумеры мне тоже не нужны. Я всего лишь хочу старательно рассчитать время атаки.

Теперь они ехали по красной земле редутов. Его люди хорошо поработали на жаре своими кирками и лопатами, перекапывая четыре дня подряд пути к Канауджу и Гангу. Повсюду высились кучи земли и камня в шесть футов, а в иных местах и до десяти футов. Они тянулись вдоль по центру гряды, пролегавшей с севера на юг.

– Баба Ясавал, кого я должен отблагодарить во время этого осмотра?

– Мы выбрали троих, повелитель. Раненый афганец с юга Кабула по имени Вазим Патан, который хорошо сражался в одной из схваток во время наступления Шер-шаха; он спас одного из военачальников ценой собственной правой руки. Для него у нас припасен мешок серебряных монет, когда он отправится в долгий путь в свою деревню. Второй – предводитель из Лахора, проявивший немалую отвагу в отражении нападения людей Шер-шаха на один из наших конвоев. Для него у нас драгоценный меч, который ты подаришь ему в награду. Третьего ты знаешь: это молодой Хассан Батт из Газни. Как ты и просил, ему присвоено высокое звание в кавалерии.

Войска для смотра выстроились неподалеку от укреплений, где трудились волы и слоны, вытаскивая пушки на боевые позиции. Хумаюн проехал вдоль строя всадников, чьи лошади от жары и долгого стояния нетерпеливо трясли головами или стучали копытами о землю. Далее он проскакал вдоль более стройных рядов пехоты – лучников и стрелков из мушкетов – в сторону центра, где был установлен помост. Тех, кого надо было наградить, вызвали вперед.

Вазим Патан, седовласый и выглядевший гораздо старше остальных воинов, пустил скупую слезу. Взяв уцелевшей рукой алый мешочек с монетами, он, запинаясь, промолвил:

– Благодарю тебя, повелитель. У себя в деревне я буду держать голову высоко и смогу обеспечить приданым своих дочерей.

– Ты заслуживаешь всяческого уважения, – сказал Хумаюн.

Командир из Лахора гордо улыбнулся, принимая от падишаха драгоценный меч. То же самое сделал молодой Хассан Батт, как обычно, надевший свой голубой тюрбан, когда перед всем войском Хумаюн объявил о его назначении предводителем элитного отряда всадников.

Пока все трое возвращались в строй, Хумаюн обратился к войскам:

– Завтра мы будем сражаться с Шер-шахом. Несмотря на то, что его армия сильна, цель его обманна. Трон Индостана – мой, по праву сына Бабура и потомка Тимура. Шер-шах же – сын конеторговца и потомок безымянных, безродных людей. Будем сражаться так, что к завтрашнему закату он ляжет в могилу предателя, и даже тогда займет земли́ больше, чем ему полагается. Не забывайте о праведности нашей цели. Помните: я хочу, чтобы вы сражались столь же храбро, как те, кого я только что наградил. Клянусь вам, что сам постараюсь сделать больше, чем они.

Стараясь не дать Шер-шаху возможности застать его врасплох, как в ночь сражения у Чаусы, Хумаюн заставил своих людей быть наготове за три часа до рассвета. Но ранней атаки не случилось. Время завтрака прошло, и поварские костры погасли. Утро было ясное. Атака началась лишь около девяти часов, когда Хумаюн в полном боевом облачении снова проезжал вдоль гребня. Разведчики донесли, что час тому назад Шер-шах начал движение вперед и вскоре достигнет противоположного гребня.

Они были правы. Всего несколько минут спустя Хумаюн разглядел над грядой первые пурпурные знамена. Увидел одного всадника в кольчуге, потом другого, потом сотни всадников. Авангард элитной кавалерии Шер-шаха вышел именно на ту позицию, которую предугадывал Хумаюн. Руководил ими высокий человек в латах и шлеме, сияющих в лучах утреннего солнца. Он был слишком далеко, чтобы понять, кто это, но Хумаюн понадеялся, что это Шер-шах. Ему снова захотелось столкнуться с ним в поединке, чтобы доказать, что он лучший в бою, и увидеть, как истекает кровью в пыли его противник. Но он знал, что не должен поддаваться соблазну риска ради одного внезапного порыва.

Спустя четверть часа падишах увидел, как высокий человек взмахнул мечом, послав в атаку первые ряды своих всадников. Когда они с криками поскакали вниз с гряды, Хумаюну показалось, что их не меньше пяти тысяч. Они мчались, как он и ожидал, прямо на его редуты, установленные в середине подъема на гряду, где стоял он.

Баба Ясавал уже отдал приказ артиллерии открыть огонь, и первые всадники Шер-шаха пали под огнем пушек. Сквозь белый туман, затянувший долину, Хумаюн видел, как летят с коней другие воины, настигнутые стрелами или пулями мушкетов. Среди них был знаменосец, который, упав, выронил древко. Пурпурное знамя затоптал копытами другой всадник, конь запутался в стяге и свалился.

Два мгновения спустя, к своему удивлению, Хумаюн увидел, что вместо того, чтобы мчаться прямо на его позиции, всадники разделились. Одни поскакали в один конец его линии обороны, другие – в противоположную сторону. Враги постарались окружить его, готовые к неизбежным жертвам.

Мгновения спустя краем глаза Хумаюн увидел еще один отряд всадников Шер-шаха, мчавшихся по лощине в сторону двух северных гряд и явно готовившихся атаковать его менее укрепленные фланги.

– Джаухар, пошли гонца с приказом, чтобы Баба Ясавал развернул несколько эскадронов и остановил атаку в лощине на севере. Я сам поскачу туда и поведу их в атаку.

Не дождавшись подтверждения от Джаухара, падишах взмахнул рукой в кожаной перчатке, чтобы телохранители следовали за ним, и, пришпорив гнедого коня, галопом пустил его по верху гряды. Через несколько сотен ярдов начался спуск в сторону лощины, и Хумаюн смог увидеть, что некоторая часть кавалерии Шер-шаха уже добралась до северных окраин его редутов. Его лучники и стрелки поражали неприятелей из-за скал. Потом часть лучников побросали свои луки и побежали прочь, настигаемые всадниками Шер-шаха. Размахивая мечами на скаку, те рубили убегавших. Если бы только пехотинцы знали, что убегать от всадников бесполезно, подумал Хумаюн. Остаться на месте и вступить в бой было гораздо благороднее и разумнее.