– Где она? Ты обещала доставить ее золотых дел мастеру сегодня утром. Он уже два часа поддерживает огонь в плавильной печи.
– Я передумала. Я заплачу ювелиру за уголь, но хочу сохранить купель.
– Чем мы ему заплатим? Неужели ты не понимаешь, что не можешь даже заплатить за уголь? Отдай ее мне! – он вырвал коробку у нее из рук.
– Верни ее! Я приказываю тебе!
– Ха! – он осклабился, держа коробку под мышкой.
– Я королева! – вскричала она.
– Без солдат ты недолго останешься королевой, – ответил он. – А без золота для выплаты жалованья у тебя не будет солдат. Разве эта безделушка стоит твоего трона?
– Босуэлл… – она могла видеть дальше, чем он, дальше пяти тысяч золотых монет, которые стоила купель. – Можно ли сохранить трон за пять тысяч золотых монет?
– Это гораздо больше, чем тридцать сребреников, и тебе известно, что купили на них.
* * *
«Столица еще никогда не выглядела такой красивой», – подумал Нокс, подъезжая к Эдинбургу. В июне ни один город на свете – возможно, кроме Женевы, – не выглядел более привлекательным, красочным и полным жизни. Он уехал в марте, когда город еще пребывал в зимней спячке, и расставание было легким. Но теперь… Ах, он был рад вернуться домой. И тем более рад ответить на дружеский призыв. Родина снова нуждалась в нем; колесо наконец совершило полный оборот, и казалось, что Господь одержал верх над порочной Иезавелью, так долго мучившей его.
«Когда я называл ее Иезавелью, все считали меня жестоким. Лорды говорили: «Мастер Нокс, вы слишком суровы. Какой вред может быть от нескольких танцев? Кому может помешать частная месса? Какой ущерб от карт и музыки?» Но я видел то, чего не видели они. Это было моей привилегией и пророческим бременем. Они вели себя так, как будто мне нравилось то, что я видел. Я говорил, что вижу горести и несчастья, и это видение не радовало, а тяготило меня.
Но человеческая слабость – это возможность для Бога. Я знал, что все должно совершиться по Его воле. Если бы нам только хватило мужества понять это!
Из хаоса может родиться порядок. Шотландия снова ввергнута в хаос, как я и предсказывал. Злодей Босуэлл коронован и осыпан милостями за свои злодейства. Королева уже сделала его лордом Шетландским. Но псалмопевец говорит: «Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым! Доколе, Господи, доколе нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи, величаются все, делающие беззаконие. Попирают народ Твой, Господи, угнетают наследие Твое»
[16]
. Но верные лорды Конгрегации уже собираются, готовые ниспровергнуть нечестивую пару!»
Дом Нокса был тщательно убран и подготовлен к его приезду одним из немногих верных лордов, оставшихся в городе. Было приятно войти в него, словно надеть любимую чистую рубашку. Оставалось еще много работы. Разумеется, ему нужно посоветоваться с Джоном Крейгом – что за храбрец! – и опоясать чресла для предстоящей битвы. Нужно снова читать проповеди, укреплять сердца и точить мечи. Час настал.
– Что они сказали, когда вы отказались сделать извещение о браке? – обратился Нокс к Джону Крейгу. Они прогуливались в маленьком саду за домом Нокса. Этой весной сад остался неухоженным, и тропинки заросли сорняками, но ирисы и маки все равно пробились наружу и покачивали изящными головками над спутанной травой.
– Босуэлл угрожал мне, – ответил Крейг. – Он схватился за меч, но она остановила его. Что за наглый головорез!
– Я знаю, – сказал Нокс. – Но он не всегда был таким. Странно, но я знал его с детства – в сущности, члены моей семьи являлись вассалами Хепбернов. Его отец, этот предатель, который бросил сына и научил его понимать смысл вероломства, превратил его в жестокосердного человека, которого вы видите теперь. Мальчишкой он был добрым и одухотворенным. Он не заслуживал такого отца, – Нокс фыркнул. – Как и жены, которую собирается заполучить!
– Я пытался помешать этому, – начал оправдываться Крейг. – Но, разумеется, они нашли кого-то еще, кто смог поженить их.
Нокс остановился и схватил Крейга за воротник:
– Скажите, люди готовы? Они готовы свергнуть узурпатора?
– Я в этом не сомневаюсь, сэр.
– Хорошо. Тогда я приехал вовремя.
В воскресенье Джон Нокс с большими усилиями добрался до кафедры в соборе Святого Жиля. В последнее время он чувствовал себя слабым и постаревшим. Его мучили приступы ревматизма. В одном глазу начала развиваться катаракта, и он даже заметил тревожную неспособность различать определенные звуки. Ему чрезвычайно не нравилось переспрашивать людей, поэтому он начал угадывать, о чем они говорят, самостоятельно вставляя пропущенные слова. В конце концов, ему исполнилось сорок два года. Но теперь, поручив ему новую задачу, Бог вдохнул в него свежие силы. Об этом было сказано у пророка Исайи: «Надеющиеся на Господа обновятся в силе; поднимут крылья, как орлы, потекут, и не устанут, пойдут, и не утомятся»
[17]
. С энергией, которую он не испытывал уже несколько лет, он поднялся к кафедре по крутой лестнице; казалось, он может перескакивать через две ступени.
Собор был полон: люди стояли в каждом углу и за каждой колонной. Они занимали ниши, где когда-то находились статуи святых, и все лица были обращены к нему. Он с безмолвной благодарностью смотрел на них. «Теперь, Господи, укрепи мой язык!» – взмолился он.
Ухватившись руками за края кафедры, он начал:
– Дорогие братья и сестры, с великой благодарностью в сердце я снова стою перед вами. С тех пор как я в последний раз стоял здесь в злосчастное мартовское утро за несколько дней до убийства Риччио, нечестивого слуги королевы, в Эдинбурге совершилось много новых злодейств и пролилось еще больше крови. Господь наконец призвал меня обратно, пусть и под угрозой для моей собственной жизни. Но будь что будет. Сегодня я хочу прочитать вам из первой Книги Царств, глава пятнадцатая, стих тридцать пятый, и глава шестнадцатая, стих первый:
«И более не видался Самуил с Саулом до дня смерти своей; но печалился Самуил о Сауле, потому что Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем.
И сказал Господь Самуилу: доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем? Наполни рог твой елеем и пойди; Я пошлю тебя к Иессею Вифлеемлянину, ибо между сыновьями его Я усмотрел Себе царя».
Нокс откашлялся. О, как прекрасно было чувствовать в себе силы, хотя бы для произнесения этой проповеди!
– Теперь то же самое произошло на нашей земле. Бог оставил женщину, восседающую на троне, и отвернулся от нее, потому что она согрешила и обратилась к злу. Но Бог даровал нам другого короля, принца Якова. Он сделал это в Своей бесконечной милости, позволив распутной королеве прожить достаточно долго, чтобы родить наследника престола. В своей милости Он не подверг нас ужасам гражданской войны и кровавой схватки за трон, но дал нам благословение в лице этого принца, чудесного и невинного ребенка, несмотря на римское крещение. Принца воспитывает и наставляет лорд Эрскин, верный слуга нашей церкви.