Императрица и мятежная княжна - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 46

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Императрица и мятежная княжна | Автор книги - Эдвард Радзинский

Cтраница 46
читать онлайн книги бесплатно

Он взял крест.

– Клянусь на кресте! Я тебя любил.

– Не надо. В любовь мы наигрались. Оба.

– Я не играл, Алин. Я любил. Я и сейчас тебя люблю.

– Тогда еще страшнее. Тогда ты даже не дьявол. Ты – никто… А я тебя не любила. Я виновата. Я любила… что? Деньги? Нет, их я тратила. Я любила власть. Власть над всеми. Как здесь это смешно! А ты успокойся. Ты не виноват. Я играла с тобой. И думала, что выиграла. И проиграла, потому что я впервые встретилась с любовью раба. Объясни своей госпоже: она тебя зря послала. Скажи, что «развратница»… Это она так меня кличет. Эта дама, о бесчисленных любовниках которой легенды ходят, смеет так меня называть. Скажи, что «развратница» сказала: есть только один путь узнать тайну – это свидеться со мной. И пусть поторопится: находиться мне тут, в гостях у нее, уж недолго. Ступай, граф. – Она засмеялась. – Графы… Бароны… Князья… Гетманы… Действительно развратница!

– Ты должна родить.

– Почему-то очень смешно, когда это говоришь ты, и так заботливо. Я рожу. Сына. Именно сына. Потому что не люблю женщин. Я даже имя ему придумала: Александр. Я слышала, что внук Екатерины носит имя Александр. А чем внук императрицы Елизаветы хуже? Александр!

– Я умоляю тебя, забудь все это. И я клянусь: ты будешь свободна. Я добьюсь.

– Я просила: не смеши меня. Передай ей: свидание! Только мое свидание с ней! Скажи, что оно в ее интересах. Скажи, что я знаю: она не идет, потому что кое-что услышать боится. Пусть превозможет страх и придет!


Коломенское.

Граф Орлов и Екатерина одни в кабинете.

– Смею предположить, Ваше величество, что только личная аудиенция…

– И как вы себе это представляете, граф?

– Велите привезти ее во дворец.

– Чтоб завтра весь Петербург, а потом полЕвропы удивлялись: почему мы унизились до встречи с побродяжкой? И воображали невесть что? Нет, императрица не встречается с безродной шельмой!

– Государыня, откуда кто узнает?

– Милый друг, сразу видно, вы давно не были в России. И забыли: мы все тут держим в секрете, но почему-то все обо всем знают. И чем больше секрет, тем больше знают. Я имею возможность следить за тем, что пишут в своих тайных донесениях иностранные послы. Как только я прошу своих приближенных: «Господа, это надо держать в секрете», так тотчас читаю сей секрет в донесениях всех иностранных послов! У нас в России все секрет. И ничего не тайна.

– Отпусти ее, матушка, Христом Богом прошу. При смерти она.

Екатерина молчала.

– Отпусти ее… За службу мою!

– За службу твою я тебя наградила, граф. Но нужду государства я не забыла тоже. Нам нужно спокойствие. Я характер ее поняла: эта женщина даст нам спокойствие разве в могиле. Прощай, граф. Я знаю, ты собрался опять вернуться в Петербург. Не надобно тебе.

Он с изумлением посмотрел на императрицу.

– Здоровье у тебя неважное. Ты правду писал. Потерял здоровье на ревностной службе отечеству. Я уже давно о сем подумывала – и даже освободила твои московские дома от всяких денежных сборов. В Москве будешь жить, граф.

Орлов глядел на императрицу. Она выдержала его взгляд и прибавила:

– Брат твой как-то сказал: «Два светила у тебя, матушка: я и Алешка!» Слишком много света будет для одного Петербурга держать вас там обоих. Мы должны об украшении и другой нашей столицы подумать.

Голицын: «Кто она?!!»

Князь Голицын подъехал к Петропавловской крепости. Карета въехала за стены крепости и направилась, как обычно, к Алексеевскому равелину.


«Вчера получил от государыни лично исправленные ею доказательные статьи. В них на основании наших допросов неопровержимо доказывалось, что все письма к августейшим особам Европы, захваченные у разбойницы, изготовила она сама и сама придумала также называть себя дочерью императрицы Елизаветы. Двадцать доказательных статей лично составила матушка. Вот как удивительно волнует ее это дело… Ох-хо-хо…»


В камере – князь Голицын и Елизавета. Ушаков за своей конторкой приготовился записывать.

– Надеюсь, что вы прочли сии статьи. И как милостиво указала государыня, они напрочь уничтожают ваши ложные выдумки. Вы приготовились к ответу?

– Да, князь, совершенно.

– Итак, статья первая…

– Не будем тратить времени, князь. У меня все те же ответы на все статьи. О рождении своем не ведаю. И наследницей престола не называлась.

– Но побойтесь Бога. Вот смотрите, пункт седьмой: «Если сличать стиль и слог упомянутой женщины со стилем и слогом писем, захваченных у нее…»

– Не тратьте времени, князь. Ответ будет все тот же.

– Но так невозможно! Невозможно! Вы лжете на каждом шагу.

– В чем же моя ложь? – открыто издеваясь, спросила Елизавета.

– Да во всем. Даже в самых мелочах. И сейчас я вам это докажу!

– Жду, и с большим интересом.

– Например, вы заявляли, что понимаете по-арабски и по-персидски и воспитывались в Персии.

– Именно так.

– Напишите несколько слов на этих известных вам с детства языках.

По знаку князя Ушаков положил перед Елизаветой лист бумаги. Она усмехнулась и быстро написала на бумаге какие-то знаки.

– А теперь пригласите господ в камеру, – приказал князь Ушакову.

Ушаков ввел в камеру двух старцев.

– Этот господин из Коллегии иностранных дел… А этот господин из Российской академии наук… – объявил торжественно князь принцессе. – И оба они в совершенстве владеют восточными языками.

После чего Ушаков положил перед ними бумагу, написанную принцессой.

– Что это? – обратился Голицын к ученым.

Те внимательно смотрели на бумагу и молчали.

– Это арабский или персидский? – строго спросил князь.

– Это никакой, – сказал наконец один из них, – это абракадабра.

Елизавета, усмехаясь, наблюдала всю эту сцену.

– Почему вы молчите, сударыня, и что это все значит, наконец?

– Это значит, – спокойно ответила принцесса, – что спрошенные вами люди не умеют читать ни по-персидски, ни по-арабски.

– Все! Довольно! – в бешенстве поднялся Голицын. – На хлеб! На воду! И почему у нее тонкое белье в постели? Это что у нас тут – будуар или государева тюрьма?


«После того издевательства я не ходил к ней в камеру. Пусть поживет в строгих мерах: может, спеси-то поубавит! А тут еще и великие празднества подошли по случаю заключения мира с турками. Праздновать у нас умеют и любят. Я получил от государыни шпагу с бриллиантами и надписью: «За очищение Молдавии до самых Ясс». Наши блестящие модные насмешники, конечно, шутить по сему поводу изволили. Пусть шутят. Прибаутки-то их забудутся, а шпага к вящей славе останется. Все это время она писала самые жалостливые письма…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению