Ненастье - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Иванов cтр.№ 41

— Скажи, майор, а ты тоже служил в Афгане? — поинтересовался Серёга.

Щебетовский понял: Лихолетов решил, что деморализовал противника, и теперь будет вербовать. Майору было интересно прощупать Лихолетова.

— Было, — согласился Щебетовский. — Спецкомендатура погранвойск в Кабуле. Охрана командования и руководства, сопровождение, спецсвязь.

— Почему в «Коминтерн» не вступил? У нас есть офицерская секция.

— А зачем я должен это сделать, Сергей Васильевич?

— Поддержать «афганскую идею», — с напором ответил Серёга.

— Вы хотите, чтобы я покрывал вас в Конторе как агент «афганского братства», да? — Щебетовский очень ценил в себе умение видеть всё реально. — Вы надеетесь построить свою организацию на «афганском братстве», как другие строят свои группировки на землячестве или на общем криминале?

Майор сформулировал Серёгины амбиции так, что Серёгу покоробило. В этой формулировке его дело выглядело как‑то некрасиво, корыстно.

— Не равняй «Коминтерн» с бандой, — разозлился Серёга. — «Афганская идея» — это значит защищать свои права здесь так же, как защищали свою жизнь в Афгане. Все вместе. Силой.

Пафос «афганцев» майор считал надуманным и наивным. В Афгане Щебетовский не встретил ничего, что потом могло бы объединять людей для серьёзных дел. Опыт Афгана объединял для дружбы, для пьянки, в конце концов, для понтов. А для дела объединяли возможности. Афганский опыт не увеличивал возможностей человека. А Комитет Госбезопасности увеличивал.

— Ого!.. — вдруг охнул кто‑то за спиной Серёги.

Лёха Бакалым со своей девчонкой занимал столик в углу «Баграма», вдалеке от Лихолетова и Щебетовского, но пощёчина, которую девчонка отпечатала Лёхе, прозвучала громко, на весь зал, будто выстрел из пистолета.

— Да это твой ребёнок, скотина! — выкрикнула девчонка.

Все парни в «Баграме» повернулись на крик, и Серёга тоже оглянулся.

Бакалым сидел обескураженный, морда его была как‑то сбита набок. Девчонка рыдала, закрыв лицо ладонями. Парни в кафе загалдели и заржали.

— Ты же мне вчера говорила, что он мой, Светка! — схохмил кто‑то.

— Да он ваще сын полка!

— Светыч, давай я тебе переделаю!

— Бакалым, подстава!

— Кони, блин, в яблоках, — пробурчал Серёга, отворачиваясь.

Майор вздохнул: неужели этот Лихолетов не понимает, что его быдло никогда не станет войском? Или парень всё‑таки игрок, а не герой?

— Я уверен, что у вас не получится, Сергей Васильевич, — вкрадчиво сказал Щебетовский. — Потому что вы делаете ставку на миф. Нет никакого «афганского братства» или «афганской идеи». Война была государственной ошибкой, а ошибки неплодотворны. Какое братство у людей в этом кафе?

— Это просто обычная жизнь. Она ничего не доказывает.

— И я о том же. Просто жизнь. Просто люди вернулись с войны. Больше нет никакого иного смысла, — Щебетовский покровительственно улыбнулся. — И «афганское братство» — лишь ряд случайных удач, а вы посчитали его закономерностью. Но жизнь разрушит ложные умопостроения.

За грязными витринами кафе город нервно полыхал закатом. Голое небо окрасилось холодным свекольным румянцем. На крышах обшарпанных пятиэтажек сквозь розовый снег протаяли ржавые рёбра. В перспективе улицы алым и синим огнём вспыхивали все гладкие поверхности, вскользь повёрнутые к низкому солнцу: окна чердаков, острия сосулек под кровлями, плафоны фонарей, приоткрытые форточки, зеркала автомобилей, лобовые стёкла автобусов на поворотах. Два встречных потока машин неравномерно катились друг сквозь друга в нефтяном блеске жидкой мартовской грязи.

— «Афганская идея» нужна только лично вам, Сергей Васильевич, чтобы объединить бывших солдат. С ними вы обладаете достаточной силой, чтобы прорваться к ресурсу. А ресурс — рынок на Шпальном, — спокойно, с лёгкой иронией превосходства объяснял Серёге Щебетовский. Ему казалось, что он раскусил Лихолетова, что он умнее и сложнее организован. — Однако ваша предприимчивость достойна уважения. Давайте действовать согласованно.

Но у Серёги сейчас всё в жизни получалось, как он хотел, и потому он не сомневался в «афганской идее».

— Ты, майор, не туда за говном пришёл, — сказал Серёга. — Я вправду не за деньги, не за власть. Скажи там, в своём комитете, что такое тоже бывает. Если хочешь, считай, что я моджахед. Вот тебе «афганская идея».

Майор пожал плечами. Значит, всё‑таки герой. А герои — идеалисты. Но побеждают они далеко не всегда. Чаще побеждают те, кто знает приёмы. Кто обладает технологией. И Щебетовский ощущал себя борцом лёгкого веса, которому предстоит перебросить через плечо неуклюжего супертяжа.

Тот день — это был вторник, 20 апреля 1993 года, — Серёга и Таня проводили вместе на «мостике». Они лежали на тахте под пледом. Серёга расслабленно и покровительственно обнимал Таню за плечи и почти дремал, а Таня, взволнованная после бурного напора Серёги, не знала, чем себя занять теперь, когда Серёга успокоился: что ей делать, о чём думать?

Она перебирала кисточки на пледе, словно хотела их расплести, потом поверх пледа пальцем обвела разноцветные квадраты рисунка, потом начала рассматривать свои ногти, а потом словно бы нашла у себя на плече руку Серёги, стащила её и переложила себе на живот ладонью вверх.

— У тебя такая большая ладонь… А хочешь, я тебе погадаю?

— Ты умеешь? — лениво удивился Серёга.

— Умею, — заверила Таня. — Только мне надо рисовать, а то спутаюсь.

— Ну, валяй, — разрешил Серёга.

Таня приподнялась и потянулась к столу, к письменному прибору.

Хиромантией Таня, конечно, не владела, просто в раздевалке учаги после физкультуры девчонки рассказывали друг другу всякие секреты, и про гадание по руке — тоже, вот Таня и решила, что всё узнала. Она уселась на тахте на коленки и шариковой ручкой чертила у Серёги на ладони овалы и дуги. Серёга тогда не думал, что скоро будет стараться сохранить следы этих каракулей — но они всё равно сотрутся уже на второй неделе тюрьмы.

— Линия жизни у тебя длинная. На запястье три «браслета», каждый по тридцать лет, значит, умрёшь после девяноста. Вот у тебя бугор любви и бугор власти, видишь, какие большие? А линия судьбы идёт отсюда досюда. Значит, все будут тебя любить, а ты будешь над всеми властвовать…

Серёга повернул голову, разглядывая увлечённую Танюшу.

— Вот у тебя денежный треугольник — будешь богатый. Эти чёрточки — знаки путешествий, будешь много ездить. Видишь, линии складываются в букву «А»? Наверное, ты станешь артистом. Вот у тебя звёзды — это слава, а вот кресты — это твои побеждённые враги. А это пояс Венеры, значит, ты полюбишь один‑единственный раз. Пояс разорван, значит, девушка умрёт молодой, но всю жизнь ты будешь любить её, и у вас останется много детей.