Танцы с медведями - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 10

Когда он снова поднял глаза, Зоесофья захлопнула ставни наглухо.

Аркадий лез на дерево влюбленным. Спускался он, терзаемый страстью.

А наверху Зоесофья хлопнула в ладоши, собирая вокруг себя Жемчужин.

— Страница пятьдесят пятая в ваших тетрадях, — сказала она, и в ответ раздались стоны, сопровождаемые шорохом переворачиваемых листов.

Аркадий ощутил укол жалости к девственницам. Строгая наставница вынуждала их проводить столько времени в музыкальных, швейных и физических упражнениях! Но это рассуждение исчезло почти мгновенно, когда мысли его устремились от их скучных и бесстрастных жизней обратно к Этери. Этери! Как бы сурова и грозна ни была Зоесофья, Аркадий будет вечно благодарен ей за имя любимой. «О, Этери, я готов умереть за тебя, — думал Аркадий. — Если ты прикажешь, я готов вонзить нож себе в сердце прямо здесь и сейчас. Лишь бы доказать искренность моих чувств!»

Хотя, следовало признать, он надеялся доказать свою любовь как-нибудь иначе.

Удаляясь в гостеприимную тьму, Аркадий различил за спиной затухающий голос Зоесофьи.

— Упражнение называется «позиция верблюда и обезьяны». Оно особенно трудно, поскольку включает в себя…

Почти случайно он снова оказался у крыльца дома. Только пятно недокуренного табака на крыльце показывало, что неандерталец-часовой побывал здесь. Открытое окно служило рамкой для живой картины: темные силуэты склонились над постелью больного в переделанной кладовой. Аркадий прислонился к подоконнику, голова его кружилась от эмоций. Поначалу он не хотел подслушивать, но его взгляд привлек тусклый оранжевый свет, а ночь была тихая. Поэтому поневоле он видел и слышал все.

— Готово! — Кощей выпрямился над послом. — Я пригнал ему достаточно крови обратно в мозг, чтобы принц очнулся. Мои лекарства дадут ему силу говорить. Самое главное, я непрестанно молил Господа простить нас за нечестивое продление жизни неверного. Видите… уже сейчас он силится проснуться. Еще минута, и вы сможете поговорить со своим хозяином.

— Вы чудотворец, — восхитился Довесок.

Кощей молитвенно сложил руки.

— Все чудеса исходят от Бога. Воспользуйтесь этим мудро. — Он отступил к стене, где наполовину слился с тенями, и замолчал.

Принц Ахмед открыл глаза. Только крепкий и деятельный человек мог пережить долгий путь через Малую Азию, но теперь он таким не выглядел. Лицо его осунулось, а кожа вокруг глаз сделалась молочно-белой.

Даргер опустился на колени сбоку от посла и сжал его руки в своих. По другую сторону кровати Довесок также сел на колени. Оба затаили дыхание.

— Я умираю, — прошептал принц Ахмед.

— Не говорите так, сэр, — ободряюще произнес Даргер.

— Я умираю, черт подери! Я умираю, и я принц, и любой из этих фактов позволяет мне говорить что хочу.

— Ваше превосходительство, как всегда, правы. — Даргер откашлялся. — Сэр, нам нужно обсудить деликатное дело. Жемчужины несут расходы, которые… ну, чтобы покрыть их, мы должны обратиться к шкатулке с казной… но неандертальцы откроют только по прямому приказу посла.

— Не важно.

— Сэр, даже на смертном одре нам приходится разбираться с практическими делами.

— Это не важно, я сказал! С моей смертью миссия заканчивается. Очень горько, что я не смог ее выполнить. Но, по крайней мере, я могу позаботиться, чтобы подарок халифа его московскому брату не был брошен под ноги свиньям и осквернен. Позовите капитана неандертальцев. Позовите Энкиду, Геракла и Гильгамеша, и я прикажу, чтобы Жемчужин убили.

— Что за чудовищное предложение! — воскликнул Довесок. — Мы не станем в нем участвовать.

— Вы ослушаетесь меня?

— Да, — тихо ответил Даргер. — У нас нет выбора.

— Хорошо. — Принц Ахмед устало прикрыл глаза. — Знаю я вас двоих. Приведите неандертальцев, чтобы я мог приказать им убить Жемчужин, и, клянусь честью, я велю им открыть для вас шкатулку с казной. Казна посольства состоит большей частью из векселей, погасить которые может только сам посол. Но и золота хватит, чтобы добраться до Москвы, как вы того хотите, и устроиться в городе с достаточным комфортом. Мы пришли к пониманию?

Даргер неохотно кивнул:

— Конечно.

— А теперь вы должны… должны…

Принц Ахмед опять погрузился в беспамятство.

— Н-да, — произнес после долгой паузы Довесок. — Нехорошо получилось.

Аркадий был в ужасе. Убить Жемчужин? Этери надо предупредить. И ее подруг тоже! Он быстро пробежал обратно к боковой стене дома, но там его встретило лишь наглухо закрытое окно. Да и все окна верхнего этажа оказались запертыми, как он выяснил, обежав здание в поисках иного пути внутрь.

Но Аркадия так легко не остановить! Кухонная дверь тоже не поддавалась, но он еще в детстве выяснил, как открыть засов снаружи при помощи картонной иконки. В общем, поскольку юноша всегда таскал с собой на счастье образок Св. Василия Великого, попасть домой не составило особого труда.

Аркадий проскользнул на кухню с ее уютными запахами грудинки, сала и капусты. В углу помещался специальный лифт, установленный, чтобы подавать наверх еду для его матери во время ее последней болезни. О матери у Аркадия сохранились только самые смутные воспоминания. Она умерла, когда ему и трех не было, но к кухонному лифту он питал большую привязанность, ибо именно это устройство впервые открыло ему, что в доме полно не предусмотренных проектом тайных проходов.

Юноша втиснулся в кабинку медленно, бесшумно, перехватывая руками веревку, стал подтягивать себя на второй этаж.

Несложное путешествие заняло много времени, поскольку важнее всего была скрытность. Когда лифт достиг конечного пункта, Аркадий не шевелился еще двадцать долгих вдохов, прислушиваясь к любому шороху. В щелки по периметру двери не просачивалось ни капли света. Наверное, Жемчужины спят. А это означало, что ему придется будить их с величайшей осторожностью, чтобы они не перепугались до смерти, обнаружив у себя в комнате непрошеного гостя.

Наконец он аккуратно толкнул дверь. Медленно поставил ногу на край проема. Едва дыша, встал.

Пара затянутых в перчатки лапищ схватила его за горло, и голос, который мог принадлежать только неандертальцу, прорычал:

— Прощальную речь приготовил, парень?

Аркадий захрипел.

— Не думаю, — ответил он и беспомощно бился в хватке чудовища.

Неандерталец не отступал.

— Пожалуйста, — ухитрился выдавить Аркадий. — Я должен рассказать…

Толстые, как сосиски, пальцы заставили его замолчать. Перед глазами у Аркадия все поплыло, в груди взорвалась боль. С глубоким удивлением он сообразил, что сейчас умрет.

Чиркнула спичка, и вспыхнула масляная лампа, осветив сбившихся в кучку Жемчужин в до обидного целомудренных фланелевых ночнушках. Их предводительница Зоесофья подняла лампу, чтобы разглядеть лицо Аркадия.