Исправленная летопись. Книга 1. Спасти Москву - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников, Михаил Ремер cтр.№ 8

Уже вышагивая по знакомой улице дачного общества, бросилось в глаза ему то, что вроде как и знакомое все, а вроде как и нет. И заборчики поприземистее стали, а кое-где и исчезли, и домики покосились, и лес подступил ближе. Впрочем, это он списал на действие препаратов да усталость, навалившуюся буквально в последние пару дней. И, доковыляв до конца улицы, он, почему-то перекрестившись, шагнул в навалившийся на дачный поселок лесной массив.

Расползшаяся на все небо хмарь наполнила все вокруг ощущением безнадеги и какого-то беспросветного уныния. Неторопливая и вальяжная, то и дело цепляющаяся на острые верхушки особенно высоких елей, она готовилась разродиться обильным снегопадом. Могучие стволы по-старчески кряхтели и постанывали, не справляясь с такой ношей. Казалось: еще пара мгновений и…

Надсадно завыл ветер, деревья натужились и особенно жалобно заскрипели, едва выдерживая массу нанизанных на макушки туч, и небосвод, таки не выдержав, обрушил на землю весь свой многодневный запас колючего как иголки снега.

Николай Сергеевич, чертыхнувшись, повесил увесистый походный рюкзак на сук и, сжавшись в комочек, прибился к шершавому стволу, прячась от пронизывающего насквозь ветра.

– Угораздило же! – зло процедил он, ударившись о собственный рюкзак, болтающийся на крепком суку. Вышвырнуть бы его, но там припасы. Там – жизнь. Мужчина скукожился, устраиваясь поудобнее. По всему было видно, что он здесь – гость случайный, если, конечно, «гость» в данном случае применимое определение. Пленник, скорее.

Рюкзак под очередным напором ветра снова дернулся, пребольно долбанув по лбу. Вот еще приключение на седую голову. Заблудиться на дороге, по которой каждые выходные уже лет как двадцать исправно вышагивал туда-сюда: на дачу и домой! Николай Сергеевич уныло посмотрел на знатно похудевший рюкзак. На вечеринку попадут лишь остатки деликатеса. Если, конечно, попадут, а не достанутся на закуску волкам или кто тут еще водится. Да и не уверен он был уже ни в датах, ни в числах: может, прошел уже юбилей. Без него-то?!

Сколько вышагивал он по причудливо петляющей тропке, мужчина не помнил. Больше часа. Намного. Заподозрив неладное, попытался развернуться и пойти назад, да офигел: тропинка исчезла! Исчезла, хоть он готов был поклясться чем угодно, что только что видел ее собственными глазами. Постояв истуканом, он попытался сообразить, где находится. После пары минут исследования стволов деревьев на предмет наличия мха да прочих туристических хитростей, вычислил он, где какая сторона света. А раз так, то и к выводу пришел, что пилить ему правильнее всего сейчас направо. Так, чтобы на Ярославку выйти, а там уже на попутках как-то добраться домой. По расчетам, трасса должна была появиться где-то через час. Ну с учетом того, что приходилось прорываться через невероятной глубины сугробы да буреломы – два с половиной. Ну три! А в итоге, прошагав несколько часов, Булыцкий не обнаружил даже ни намека ни на Ярославку, ни на какую-либо другую трассу. Даже ЛЭП не попалось ни одной!

– Что за чертовщина?! – притулившись к могучему стволу дуба, просипел он. – Вот это угораздило!

Хотелось есть, но, посмотрев на часы, преподаватель одернул себя: не время. Уже сейчас он начал жестко контролировать себя в еде; за блуканиями этими четверть окорока, а вместе с ним одна моркошка да половина луковицы уже исчезли. Если и дальше так пойдет, то придется разносолы и варенья открывать, благо этого добра было несколько банок. Гораздо хуже дела обстояли с питьевой водой. Литровая бутылка уже почти опустошилась, а есть снег как-то не хотелось. По крайней мере, пока. Ружье бы сюда!

Хотелось остановиться и, прислонившись к стволу дерева, расслабиться и просто закрыть глаза, но делать этого было нельзя ни в коем случае. Остановиться даже для того, чтобы повыкидывать из давящего рюкзака лишние вещи: овощи, картошку, еще что-нибудь там, означало умереть. Измученные такой прогулкой мышцы гудели нещадно, да так, что казалось, вот-вот, натянувшись до предела, просто порвутся подобно струнам.

Чтобы как-то притупить чувство голода, он зачерпнул пригоршню снега и отправил ее в рот, затем извлек из внутреннего кармана мобильник и с надеждой посмотрел на экран. Тот все так же беспомощно выдал: «сетей не обнаружено».

– Спасибо главе администрации за подарок! – заблудившийся картинно поклонился воображаемому собеседнику. – Отличный телефон. Модный, крутой, да только не работает! Сынку – бизнес, Николаю Сергеевичу – игрушка и грамота почетная! – распаляясь, выкрикивал он в темноту. – Конечно, кто, если не Булыцкий? Тряпки вокруг одни, вот и слова поперек никто не скажет! У, я вас! – погрозил было кулаком куда-то во тьму.

Откуда-то раздался протяжный вой. Ветер? Пожилой человек завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-то. Бесполезно! Слишком густо росли деревья, да и сумерки навалились. А тут еще и пурга. Вой повторился, но уже ближе. Так, словно кто-то учуял жертву и теперь медленно и неумолимо приближался к перепуганному, сжавшемуся в комочек человеку. Николай Сергеевич нервно встряхнул головой, гоня прочь наваждение, и покрепче стиснул расчехленный уже топорик. Сердце нервно заколотилось, выбивая неровный бой, и по правой руке пробежала уже знакомая судорога. Скверно. Особенно здесь, в лесу, без связи. Случись чего, и все, привет. Порывшись в карманах, пленник судорожно извлек связку цветастых, как он сам их называл, «упаковок первой необходимости». Отыскав нужную, с противным хрустом извлек он пару кругляшков и быстро заглотнул их, заедая снегом. Совсем скоро страннику стало легче. Намного. Настолько, что он смог подняться на ноги и, взяв в руки подобие посоха, вырубленного из прямой ветки орешника, тяжко двинулся в путь.

Большого смысла в этом, конечно, не было, хотя и рисков минимум; уже и так было ясно, что он безнадежно заблудился. Но, как решил мужчина, уж лучше замерзнуть, чем быть живьем сожранным волками. И откуда их столько появилось-то? В прошлом охотник, он давно считал, что постреляли уже почти всю живность в округе; сам еще лет десять назад ходил. А еще – деревья. Как в мире другом. Все больше лиственные да сосны. А вот елок почти и нет. Хотя как так? Помнил же преподаватель, что леса дремучие, да все ели больше. В таких, говаривают, и нечисти больше, чем в лиственных. Лешие, Бабы-ёги, те же волки, что только и ждут зазевавшегося путника, чтобы наброситься да на куски разорвать. Да вот только за жизнь свою заблудившийся решил держаться – будь здоров! До крови! До боли! До ора! Одной рукой опираясь на ветку, в другой сжимая топор, он двинулся вперед. Наугад. В темноту. Как там бишь:

– Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое, да приидет Царствие… – с трудом шевеля потрескавшимися обмороженными губами, читал он обрывки молитвы. Закончить не смог. Не успел, вернее. Свинцовая тяжесть вдруг наполнила окоченевшее тело, и он погрузился во тьму.

Чутьем он каким-то скорее понял, что не один. И не в снегу. Непонятно было только вот, жив он или уже нет. За первую версию говорила пульсирующая где-то в глубине черепа боль, ощущение горизонтального положения тела в пространстве да жестких досок под спиной. За вторую – «невесомое» состояние онемевшего – а было ли оно вообще – тела, запах дыма и гари да совершенно незнакомые голоса, о чем-то там настороженно переговаривавшиеся на каком-то непонятно-распевном языке. «Ангелы?» – как-то совсем равнодушно подумал он. Вроде и помолиться было бы не худо, но не было сил. Неуместно, вернее, было сейчас. Ну в самом деле, ошибись он, и над его душой уже колбасились бы бесы, как бы глупо он выглядел со своей молитвой.