Трикс поднял взгляд – и посмотрел прямо в глаза своего кузена Дэрика, важно расхаживающего между гостями с бокалом красного вина в руке.
Глаза Дэрика широко распахнулись, он побледнел и выронил бокал.
Трикс торопливо отвел взгляд и сделал шаг в сторону.
Дама в пышном розовом платье, чей подол был забрызган вином, с негодованием уставилась на Дэрика. Откуда ни возьмись появился Сатор, извинился перед дамой, с мягкой улыбкой приобнял Дэрика и отвел в сторону, прямо к Триксу.
– У тебя руки уже бокал не держат? – зловеще спросил Сатор. – Да что с тобой?
– Я… я… – Дэрик озирался, потом жалобно посмотрел на Гриза. – Я увидел… мне показалось…
– Ну?
– Мне показалось, что вот здесь, на этом самом месте, стоит кузен…
– Какой еще кузен?
– Трикс! Стоит и грустно на меня смотрит!
– Что ты несешь? – Сатор огляделся. – Откуда он здесь возьмется, его схватили, он в темнице и завтра его казнят! Здесь повсюду охрана!
– А на плече его сидела крошечная прелестная девушка в прозрачных одеяниях, качала ножками и строила мне глазки… – убито сказал Дэрик.
– Так, – сказал Сатор, помолчав. – Видимо, тебе рано посещать балы с таким обилием юных девушек. Марш в свою комнату! Облейся ведром холодной воды и ложись спать на твердом, без матраса. И руки чтобы держал поверх одеяла, понял?
Униженный и пугливо озирающийся Дэрик направился наверх. А Сатор вздохнул и вдруг пробормотал такое, от чего Трикс одновременно и смутился, и возгордился.
– Ну почему, почему у меня родился такой придурок, а у Солье – отважный и умный парень? За что мне такое наказание…
Сатор отправился обратно к гостям, а Трикс, уперев взгляд в пол, прошмыгнул вдоль стен к лестнице, на первый этаж и, дождавшись, пока распорядитель приема заглянет на кухню в поисках не то куска мяса, не то бокала вина, выскочил на улицу и прикрыл за собой дверь.
– Ты уж поосторожнее, – упрекнула его фея. – Ты все-таки не невидимка. А умения ассасинов пропадают, едва ты смотришь кому-то в глаза.
– Я задумался, – сказал Трикс. – Извини. О маме… о папе… О том, что мы могли быть здесь вместе…
Фея вздохнула и погладила Трикса по мочке уха.
– Понимаю. Пойдем домой, милый, тебе надо выспаться.
– А у фей есть мамы и папы? – спросил Трикс.
– Есть, конечно, – ответила фея. – Они откладывают… откладывают маленькую фею в бутон цветка и через три дня та выходит оттуда прекрасной взрослой феей.
– Так ты их никогда не видела? – удивился Трикс.
– Нет… – призналась фея. – У нас так устроено.
– Ты не переживай, – сказал Трикс.
– Да я и не переживаю. Вон, гномы вообще своих детей до совершеннолетия сдают в аренду на соседние рудники… Драконы своих драконят выгоняют из гнезда, как только те научатся летать. Зато минотавры – очень заботливые родители.
– А у нас, людей, как-то все перемешано, – вздохнул Трикс. – По-разному бывает…
– Вот потому вы и люди, – сказала фея. – С любым волшебным существом можно найти общий язык, потому что сразу знаешь, кто и как в какой ситуации поступит. А люди – непредсказуемые… – Она помолчала, болтая ножками в воздухе, потом засмеялась и добавила: – Потому вы мне и нравитесь.
Трикс улыбнулся и сказал:
– Знаешь, давай по пути домой зайдем в цветочную лавку? Купим Тиане букет…
– Чур, мне вся пыльца! – радостно поддержала фея.
3
Когда Трикс добрался до трактира, Тиана уже спала. Верный Халанбери, борющийся с зевотой перед огарком свечи, открыл дверь и пробормотал:
– Тиана договорилась, ага, завтра нас возьмут в делегацию алхимиков… Все, я спать хочу…
– Ты даже не спросишь, получилось ли все у меня? – обиделся Трикс.
– Как у тебя могло не получиться? – удивился Халанбери и побрел к кровати, на которой спала Тиана. – Ты же волшебник…
Он задул свечу и явно вознамерился забраться в кровать к сестре.
– Эй! – окликнул его Трикс. – Не мешай ей… пусть выспится. Ложись со мной.
– А ты не будешь во сне пинаться? – спросил Халанбери.
– Не буду, – пристраивая букетик орхидей в стакан с водой, сказал Трикс.
– А я буду, ага, – довольно сказал Халанбери. – Если не свалюсь…
Трикс так устал, что, даже если мальчишка и пинался во сне, он этого не почувствовал. Тем более что среди ночи Халанбери таки свалился с узкой кровати на пол и продолжил спать на полу. Трикс смутно слышал сквозь сон, как добрая Аннет, ругаясь на чем свет стоит, порхала по комнатке, укрывая спящего Халанбери одеждой и подсовывая ему под голову куртку. Потом как-то очень быстро рассвело, Халанбери проснулся, стал жаловаться на холод, на скинувшего его Трикса, на пробежавшего по руке таракана. Проснулась Тиана и принялась его утешать…
В общем, пришлось вставать.
Завтракать не хотелось. Трикс коротко рассказал Тиане о своих вчерашних приключениях. Тиана поведала о своих. По ее словам, услышав о рецепте «Трескучего облака», дежурный алхимик изменился в лице и уже через пару минут привел ее к главе гильдии. Тиана предусмотрительно сообщила, что вместе с другом убежала из гильдии алхимиков Дилона и что она владеет лишь половиной рецепта. После недолгих споров соглашение было достигнуто – их берут в состав делегации, которая отправляется на прием к королю Маркелю, а сразу после приема они отдают рецепт столичным алхимикам.
– Они не заподозрили, что ты – девочка? – спросил Трикс.
– Алхимики? – Тиана рассмеялась. – Ты их плохо знаешь. Даже если бы я пришла в юбке, с длинными волосами и веером в руке, услышав про «Трескучее облако», они бы ни о чем больше не думали.
– Это хорошо, – сказал Трикс. – Где мы с ними встречаемся?
– На площади у дворца. Они предлагали прийти к ним, в здание гильдии. Но там очень глубокие подземелья и свои собственные дознаватели… я решила не подвергать их искушению.
Трикс серьезно кивнул. Свою стражу, тюрьму и палачей имели все более или менее крупные гильдии. В Дилоне, к примеру, самой страшной считали стражу гильдии кондитеров. Говорили, что в подземельях гильдии томится немало шпионов, выпытывавших секрет нелипкого мармелада или кедровых орешков с шоколадной начинкой. В Столице же самыми влиятельными были гильдии, связанные с развлечениями – гильдия портных, гильдия парикмахеров, гильдия певцов и танцоров, гильдия артистов и гильдия циркачей. Наверное, гильдия алхимиков, отвечающих и за фейерверки, и за изготовление ярких красок, и за производство серпантина (производство конфетти традиционно оставалось в цепких лапах гильдии колесников, поскольку конфетти круглое и крутится, когда падает), тоже была не в последних рядах по своему влиянию.