Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 58

– Седрик! Что такое «Серебряный колодец»? Что особенного в этом веществе?

– Пока не очень ясно. Меркор говорил Малте, что у всех драконов от природы есть Серебро в крови, и оно помогает им превращать нас в Старших. Но если учесть, как они стремились его найти, это далеко не все. Наверное, мы скоро поймем, что к чему.

* * *

Тимара дернулась, словно ее укололи иглой. В следующий миг то же случилось с Татсом. Она дремала у него на плече. Они заснули в атриуме со стеклянной крышей, составлявшем часть здания, в котором прежде выращивали цветы. Барельефы на стенах изображали гигантские распустившиеся бутоны, каких она никогда в своей жизни не встречала. Татс предположил, что барельефы сделаны такими большими, чтобы показать все детали. Помещение, в котором они находились, располагалось на верхнем этаже здания. Плоская часть крыши позволяла драконам совершать посадку, чтобы затем входить через арочный проем. Лабиринт из кадок и горшков с землей окружал скамейки, на которых в прошлом сидели Старшие, обсуждая растения. Тимара попыталась представить себе, что у нее есть куча свободного времени, чтобы целый день напролет любоваться на цветы, – и у нее ничего не получилось.

– Они их ели? – размышляла она вслух. – Они здесь работали, выращивая съедобные растения?

Вместо ответа Татс прошел к скульптуре, изображавшей женщину с корзинкой, и приложил кончики пальцев к ее руке. Его лицо стало недоумевающим, взгляд – невидящим. Она наблюдала за тем, как его сознание уплывает прочь, соединяясь с воспоминаниями каменной незнакомки. Татс прикрыл веки, мимические мышцы его лица расслабились: он бродил по ее жизни. Он поник, ссутулился и сделался похожим на идиота. Тимаре все это не понравилось, но она знала, что обращаться к нему бесполезно. Он вернется к ней тогда, когда пожелает, – и не раньше.

Она едва успела об этом подумать, а Татс открыл глаза. Его зрачки сузились, а потом он моргнул и улыбнулся ей:

– Нет. Цветы разводили просто ради красоты и аромата. Их привезли издалека, из очень теплой страны, и они могли расти только здесь. А это – скульптура Старшей. Она написала семь книг о растениях, дав подробные указания по уходу за ними. А еще она объяснила, как можно заставить бутоны стать крупнее или изменить их оттенки и запахи, используя различный состав почвы и добавляя что-то в воду.

Тимара подтянула колени к груди. Скамейки были такими же, как кровать в ее комнате: они казались каменными, пока на них немного не посидишь. Затем они превращались в мягкие и удобные ложа.

Она изумленно покачала головой:

– И она посвятила цветам несколько месяцев!

– Нет. Десять лет. И заслужила немалое уважение.

– Не понимаю.

– А я, кажется, понимаю. Полагаю, это связано с тем, сколько человек рассчитывает прожить. – Татс помолчал и смущенно откашлялся. – Когда я задумываюсь о нас двоих и о том, сколько лет я мог бы провести с тобой, я начинаю относиться ко многому иначе.

Тимара покосилась на него и ничего не ответила, а он подошел к ней и устроился на скамье. Какое-то время он пристально смотрел на нее, а затем лег на спину и уставился в небо, которое виднелось сквозь покрытое пылью стекло.

– Мы с Рапскалем поговорили. Насчет тебя.

Тимара напряглась.

– Вот как?

Она услышала в своем голосе холод.

На губах у Татса заиграла легкая улыбка.

– Да. Тебе больше понравилось бы, если бы я заявил, что мы подрались? Мы оба понимали, что до этого может дойти. Рапскаль меняется, вбирая воспоминания древнего Старшего. Он становится… – Татс оборвал себя на полуслове и продолжил: – Напористым. – Но она почувствовала, что Татс не уверен в этой характеристике. – И именно у него хватило мудрости сказать, что ему не хочется ссориться со мной. Что мы слишком долго были друзьями, чтобы изменить это по любой причине – и в особенности из-за того, что мы ревнуем тебя.

Тимара не шевелилась, пытаясь проанализировать свои чувства. Ее раздирали обида и гнев, причем одновременно. Почему? Потому что у нее возникло ощущение, что соперники не приняли ее во внимание. Возможно, они вдвоем пришли к какому-то решению, которое следовало обсуждать с ней.

– И что вы двое надумали? – спросила она, пытаясь не взорваться.

Татс потянулся и взял ее за руку. Она не стала отнимать руки, но на пожатие его пальцев не ответила.

– Ничего, Тимара. Разговор был не такой. Мы оба – не Грефт и не думаем, что можем заставить тебя сделать выбор. Ты обоих нас в этом убедила. Когда – или если – ты захочешь быть с одним из нас, ты так и поступишь. А пока…

Он тихо вздохнул и наконец посмотрел на нее.

– А пока вы ждете, – подытожила она и почувствовала удовлетворение: пусть Татс поймет, что ситуацию контролирует она.

– Жду. Или не жду.

Тимара изумленно воззрилась на Татса. Странно было видеть его нынешнее лицо и вспоминать того гладкокожего паренька, которым он был прежде. Драконица славно поработала над ним и изменила его на свой вкус. Она запечатала рабскую татуировку юноши в узор его чешуи, и лошадь на щеке Татса уже напоминала дракона. Тимара хотела было до нее дотронуться – но удержалась.

– Что это значит?

– Только то, что я свободен, как и ты, Тимара. Я могу уйти, найти кого-то еще…

– Джерд! – прорычала она.

– Да, она мне на это уже намекнула. – Он повернулся на бок и опять потянул ее за руку. Она неохотно легла рядом с ним. Спустя некоторое время скамья подстроилась под ее крылья, и ей стало удобно. Тимара повернула голову и пронзила Татса холодным взглядом. Он улыбнулся. – Но я могу жить в одиночестве. Или набраться терпения и познакомиться с новой девушкой, которая однажды появится в Кельсингре. Кто знает?.. У меня есть время. Вот о чем мы с Рапскалем болтали. Что если – а это кажется вполне вероятным – мы сможем прожить две или даже три сотни лет, то нам не надо торопиться. Какое счастье!.. Нам не нужно жить так, словно мы дети, которые дерутся из-за игрушек.

Что? Она – игрушка? Тимара попыталась отстраниться.

– Нет, дослушай меня, Тимара. Я отреагировал так же, когда Рапскаль начал со мной говорить. Порой он просто превращает мои чувства к тебе во что-то тривиальное. Дескать, мне стоит просто подождать – и когда он с тобой расстанется, я смогу тебя заполучить. Но он имел в виду совсем другое. Поначалу мне казалось глупым, что он прикипел к камням памяти. Но теперь я уверен – он что-то узнал и скрывает. Он заявил, что чем длиннее жизнь, тем важнее сохранять друзей и не затевать бессмысленных ссор. – Улыбка Татса чуть померкла, и на его лице отразилось беспокойство. – Он сказал, что, как солдат, он понял: крепкая мужская дружба – это самое важное, что есть на свете. Вещи могут сломаться или потеряться. Человек может полагаться только на то, что у него в мыслях и в сердце.

Татс поднял свободную руку и погладил Тимару по щеке.