Он встал, потянулся за одеждой.
– А ведь вы меня обидели. Всерьез обидели. Мы занимались любовью… во всяком случае, я думал, что это было проявлением любви. И вдруг вы подаете мне сценарий дальнейшего развития наших отношений!
– Просто я уже играла эту роль. С Эдом. С другими мужчинами.
– С такими же богатыми придурками?
Неожиданный стук в дверь заставил их вздрогнуть.
– Что там еще? – резко спросил Адам.
Вошел Томас, весьма удивленный таким тоном хозяина.
– Я подумал… вас необходимо поставить в известность. В нашем доме… полиция.
– Кто?
– Сержант Сайкс и тот краснощекий детектив. Подать им завтрак?
– А что еще вам остается? – вздохнул Адам. – Не забудьте рогалики для Рэтчета.
– И побольше сливочного сыра, – уходя, пробормотал Томас.
Адам и Кэт переглянулись. Напряжение между ними не исчезло. Желание тоже.
Маятник качнулся. Влечение и страх. Кэт чувствовала и то и другое.
Она собрала свою одежду.
– Встретимся внизу, – сказала Кэт и пошла в гостевую комнату одеваться.
Полицейские сидели за обеденным столом. Сайкс потягивал черный кофе. Рэтчет вовсю уплетал яичницу с колбасой. В их поведении ничего не изменилось, если не считать некоторой настороженности. Как будто сегодня им придется тщательно взвешивать каждое сказанное слово.
«Должно быть, они что-то узнали, – подумала Кэт. – Что-то, не слишком приятное для Адама».
Они с Адамом сели рядом, напротив копов. Адам держался отрешенно. Он даже ни разу не взглянул на нее. Расстояние между ними с каждой минутой увеличивалось.
– Мы по поводу убийства Эстерхауса. Рокбрукская полиция передала дело нам.
– Почему? – спросил Адам.
– Сейчас вы поймете.
Сайкс достал большой конверт и подвинул его к Адаму.
– Мне очень неприятно показывать вам подобные вещи. Но я должен услышать ваше подтверждение.
Заинтригованный, Адам потянулся к конверту и достал с десяток фотографий. Едва увидев заснятую женщину, он побледнел. Аппарат запечатлел ее обнаженной. Снимки были черно-белыми, довольно зернистыми. Любительская съемка. Проявляли и печатали тоже дома. На одном женщина призывно разлеглась на постели. Ее волосы разметались по подушке. Руки прикрывали грудь. На другом фото она соблазнительно улыбалась, сидя на барном стуле и держа в руке бокал виски. Где-то фотограф пытался придать снимку элементы художественной эротической фотографии, а где-то тупо нажимал спуск. С каждого снимка на Адама смотрело худенькое девичье лицо. Только позы менялись.
Адам отвернулся и низко опустил голову.
– Это она? – спросил Сайкс.
– Да, – почти шепотом ответил Адам. – Это Мэв.
Сайкс кивнул:
– Я так и подумал. Я узнал ее. Вы же давали мне фото.
– Где вы это нашли?
– В спальне Герберта Эстерхауса.
– Что-о?
– Они лежали в ящике комода. Там было немало и других… интересных вещей.
– Эстерхаус и Мэв… – качая головой, прошептал Адам.
– Мы пытаемся ее найти и допросить. Но нам к ней не подобраться. Она скрывается где-то в Южном Лексингтоне, в какой-то очень замкнутой группе. Как туда проникнуть – этого нам не скажут ни за какие деньги. Однако Мэв нечего опасаться. Обычные вопросы. Когда случаются подобные убийства, полиция всегда опрашивает бывших подруг.
– Но вы же не думаете, что Мэв каким-то образом к этому причастна?
– Я же вам сказал: рутинная процедура. Правило, которое мы обязаны выполнять.
– А мне кажется, сержант, что у Мэв на этих снимках вид жертвы, – с заметным раздражением бросил Адам.
– Я очень хорошо понимаю ваши чувства, мистер Куонтрелл, – сказал Сайкс. – У меня самого есть дочь. Еще совсем девчонка. Но я бы, не задумываясь, сломал шею любому подонку, который посмел бы обойтись с ней так. Кем бы ни был Эстерхаус, он убит. И теперь нам необходимо пройти все стадии расследования.
– Я знаю Мэв! Она бы никогда…
– А вы знали о ее отношениях с Эстерхаусом?
– Нет, – помолчав, признался Адам. – Я и подумать не мог.
– Люди очень многого не знают о тех, кто рядом. Даже о своих ближайших родственниках. Не впадайте в панику. Возможно, вы правы и Мэв совершенно непричастна к убийству. Учитывая вещественные доказательства, которые мы нашли, я на девяносто девять процентов уверен в непричастности вашей дочери. И тем не менее…
– Какие вещественные доказательства? – спросила Кэт.
– Вещи из дома убитого.
– Что-то, кроме откровенных фото его бывших подруг?
– Да. – Сайкс поглядел на Адама. – Что вы знали об Эстерхаусе, когда нанимали его на работу?
– Только то, что содержалось в его резюме. Прекрасные отзывы. На прежнем месте все были им очень довольны. До «Сигнуса» он работал в каком-то калифорнийском исследовательском центре.
Рэтчет потянулся за новой порцией яичницы.
– А вам ничего не показалось странным? Ну кто в здравом уме согласится переехать из солнечной Калифорнии в Альбион?
– Вы хотите сказать, его блестящие характеристики подделали? – спросила Кэт.
– Стараниями американского правительства, – кивнул Сайкс.
– Как?
– Видишь ли, Герберт Эстерхаус – вымышленное имя. В доме мы нашли его старые документы. На самом деле убитого звали Лоренсом Хеброном. Он действительно был биохимиком, но в Калифорнии никогда не работал. А работал он в Майами. В лаборатории, где создавали синтетические наркотики. Лаборатория принадлежала местной мафии. По слухам, его считали настоящим гением. Затем – полицейский налет на лабораторию. Хеброн дал показания. Его включили в программу защиты свидетелей. Дали новое имя, новые документы, блестящее резюме, с которым он и устроился в «Сигнус». Он ведь и на новом месте не вызывал нареканий?
– Да, – кивнул Адам. – Он был одним из наших лучших специалистов.
– Думаешь, его убила флоридская мафия? – спросила у Сайкса Кэт.
– Как один из вариантов. Ему явно не простили сотрудничество со следствием. Возможно, люди мафии искали его и, если нашли, церемониться не стали.
– Мы считаем Эстерхауса ключевой фигурой, – сказал Рэтчет, вытирая рот салфеткой. – Возможно, ему понадобились деньги. Зная о наркотических свойствах зестрона-Л, он похитил из лаборатории сколько-то крупинок препарата и продал уличным нарикам. В результате – несколько трупов. А тут еще прежние дружки из Майами вышли на его след, приехали и свершили правосудие по законам тридцать восьмого калибра.