Странник и его страна - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 46

И никто не мог сказать, на кой черт мы ее свалили. Почему не провели колею на два метра в стороне. Зачем теряли время и труд. Она нам нравилась, мы к ней привыкли, по ней ориентировались.

В простой физической работе безусловно тупеешь. Достижение цели не подвергается сомнению. Цели может здорово не повезти, когда ты ее достигаешь. И цель сопротивляется и мстит тебе как может.

Эта сосна отложилась где-то в нехитром подсознании как флаг крепости, намеченной к штурму. А потом ужасно печально, что когда делаешь дело, некогда быть добрым, зато всегда есть время быть неумным.

Мне дали в бригаду шесть пацанов, и это были совсем молодые пацаны. Послушные, глупые и веселые, как щенята. Еще неиспорченные, можно сказать.

Вечером они хватали гитару и голосили дурашливо и душевно:

Какая на … может быть любовь!..

Какая на … вера в человека!..

Какая на … в жилах стынет кровь!..

Из человека – заделали – калеку!

Если мимо в мотовозе проезжали бабы-шпалоукладчицы, их это очень веселило в смысле согласия.

Однажды они поймали на делянке летом зайчонка, и мы неделю жили без борща, пока он не сбежал (зайчонок). Это прелестное серое пушистое существо двумя своими беленькими передними зубками, резцами своими, сгрызало морковку и капусту быстрее электротерки. И тут же откуда-то сзади выкатывался черный горошек. Удивительная скорость обменных процессов. Не надо идеализировать сентиментальность моих юннатов. Гладя зайчонка, они разнеженно обсуждали жаркое к 7 Ноября, споря о размере и весе зайца. Судя по его глазам, дрожи и бегству, он за неделю научился хорошо понимать по-русски.

Первый месяц они били топором по сучьям так, будто хотели сломать и стряхнуть его с топорища. Каждый день я отправлял пару ломаных топоров с мотовозом в столярку. Заметьте, топорища ладили исключительно березовые. Ничего трудного в том, чтобы пускать топор по траектории, используя топорище только как передаточный рычаг, нету. (Это я сильно учено выражаю элементарный навык.) Потом случайно подслушал: это они являют удаль молодецкую – кто на спор быстрее сломает топорище. Я ввел драконовские штрафы, и больше ни одного топора не сломали.

Чтоб было понятней: вот в перекур одному пришло в голову пощелкать кедровых орешков. Он выглядывает плодоносящий кедр потоньше, хватает топор и валит его в спортивном темпе за несколько минут. Все суют в карманы по паре шишек, на чем судьба кедра завершается. Иметь мягкую древесину вредно для долголетия…

Потом у них вспыхнула мода на чифир. Покажи им, как правильно, и вообще. Дети. Показал, глотнул, передал. Через десять минут выхожу из вагончика – у каждого своя кружка, у каждого своя пачка чаю, хотят «попробовать по-настоящему, а не по два глоточка». Потом час из зарослей торчат шесть пар сапог каблуками кверху, и время от времени эти сапоги попарно дергаются и дрожат. Выползли с зелеными мордами и отказались от ужина.

В поселок завезли партию фотоаппаратов, и они все с получки напокупали себе фотоаппараты. Дешевенькие простые «Смены» по четырнадцать рублей. Самостоятельные мужчины. Купили, потом стали думать, а где проявлять пленки и где печатать фотографии. Решили решать проблемы по мере их приближения. Все сфотографировались с топором, с бензопилой, на трелевщике и на мотовозе. Натура иссякла, а свободные кадры на пленках остались. И в воскресенье все с фотоаппаратами поехали на мотовозе в поселок.

Прошел ливень, а грязь неромантична. По очереди сфотографировались на крыльце магазина с гроздью бутылок врастопырку. Потом выпили бутылки, расширили сознание и углубились в творческий поиск.

Лужа была перед магазином – Гоголь с его Миргородом отдыхает в песочнице вообще. По ней можно было плавать на яхте. И вот двое, которые были не в кирзачах, а в заколенниках, – кирзачи, кстати, леспромхоз выдавал классные: твердые носки, чтоб не раздробить пальцы стволом, и непромокаемые швы, хоть день стой в болоте, – да, заколенники в смысле резиновые ботфорты, – вот двое отвернули до паха ботфорты и зашли в лужу по самое по это самое. И кричат, чтоб их так снимали.

Никогда я еще не видел лучшей иллюстрации народной поговорки в полном варианте: «Пьяному море по колено, а лужа по яйца». Как телом, так и духом мои пацаны утверждали геройскую истину.

А на берегу стоял пацаненок лет десяти и махал вдаль платком. Тоже радовался в жизни своей небогатой.

– Стой! стой, не снимай! – закричали береговым фотографам мои водолазы. Им пришла в голову мысль.

Они осторожно, чтоб не черпануть в голенища воды, выгребли на берег, подхватили на руки пацаненка и с ним зашли обратно. И это выглядело хорошо.

Стоят двое парней по пах в воде, и держат между собой на руках невинного спасенного ребенка. Демографический памятник лесорубам. Художественный постановочный кадр. У всех белозубые улыбки, как при слове «сифилис».

– Отлично! – закричали с берега и защелкали.

– Давай! – подбадривали натурщики и модели.

Мальчик сидел на их скрещенных руках, как на кресле, и корчил рожи.

– Все? – спрашивали натуры из лужи.

– Погоди секунду!

– Все? – они пошли к берегу.

– Стой! Вернись! Вот так еще отлично.

– Ну, все? – им надоело, и они стали выходить на берег.

– Да чо вам не стоится там? Я диафрагму неправильно поставил.

– Так а твоим-то фотиком тебя снимать? Для тебя-то?

– Все? – в сотый раз взывали жертвы фотосессии.

– Ну ладно, все. Эй – все!

Они облегченно выдохнули и вышли из постановочной позы. И в свободном режиме приняли движение к суше, освободив руки.

Лишившись опоры под собой, сидячий мальчик ухнул в воду и скрылся.

Секунду все осознавали происшедшее. Фотографы боялись верить счастью. Шеренга набрала воздух, сложилась пополам и издала восторженный рев, распадающийся на подвизги.

Двое в луже озадачились, глядя. Берег подпрыгнул, тыча в расходящиеся круги по воде. Двое стали смотреть на свои руки, ища пробел в композиции. А был ли мальчик.

Из бурой воды вынырнула головенка лох-несского детеныша. Круглые глаза выскакивали, круглый рот судорожно пытался вдохнуть.

– Вот так и сиди! – орали с берега, целясь в фотоаппараты.

Двое ахнули, охнули, прыснули и загоготали, маша крыльями и валясь друг на друга.

Голова нырнула, повозилась, показалась, и мальчик встал в луже по пояс. Обтекающая находка землечерпалки детским прерывающимся голосом заматерилась с замечательным умением!

Возможности вестибулярного аппарата двоих в луже были исчерпаны: сносимые с ног литром клопобоя «Красное крепкое», хохотом и проклятьями невинного дитя, они рухнули в воду, один баттерфляем на лицо, а другой как в ванну задом.