Лишь пять дней - читать онлайн книгу. Автор: Джули Лоусон Тиммер cтр.№ 72

— А потом?

— Равиоли с ореховым маслом и колбасой, колбасы побольше! А потом пирог из лимонных меренг!

Джина улыбнулась и передала меню:

— Да уж, куда аппетитнее салата по-домашнему!

Когда подошел официант, Стэф и Джина гордо сообщали ему свой заказ, каждая попросила еще и модные напитки.

Мара мысленно повторяла речь, которую набросала в такси. Частично прощание, благодарность, частично признание в любви двум женщинам, которые стали для нее сестрами.

Этого было, конечно, недостаточно: несколько слов, которые она произнесет, чтобы выразить невыразимое, но в природе не было таких слов, которых бы оказалось достаточно.

Когда официант уплыл, Мара вдохнула и начала свою речь. Она говорила о том, что значат для нее подруги. Что значит их дружба, она никогда не сможет выразить словами степень своей признательности и благодарности за верность, честность, поддержку во все тяжелые прошедшие годы.

— О господи! — перебила Стэф. — Я больше не могу! Не могу все это слушать после «сообщений для Лакс» и «последней трапезы». Это может подождать до следующего раза? Ты же не умираешь завтра?

Джина ахнула, Мара побледнела.

Мара пришла в себя быстрее Джины и засмеялась.

— О боже, надеюсь, это звучало не слишком мрачно? — она махнула рукой, будто ее речь была глупостью. — Тири прописал мне эти новые таблетки для головы, — солгала она. — Из-за них я такая драматичная и мягкотелая. Вы думаете — это мрачно? Слышали бы вы, что я заявила Тому прошлым вечером! — закончила она и подняла бровь.

Уловка сработала. Стэф сжала ладонь Мары.

— Наконец беседа вошла в нужное русло. Ну и что ты сказала красавчику Тому? Я бы и сама ему кое-что хотела сказать…

— Вы проходили программу «12 шагов»? — спросила Мара Гарри по дороге домой из ресторана.

— Нет, я старой закалки, я резко бросил. Сразу и сам.

— Вот это да! Впечатляет!

— Да не особо, чтобы все вошло в норму, понадобилось двадцать пять лет.

— Значит, вы не знакомы с частью методики, когда собираются незнакомцы, садятся в кружок, извиняются перед людьми, которым навредили?

— Нет.

— Я в некоторой степени прошла эти двенадцать шагов на этой неделе. Но не извинялась, а благодарила. Людей, которые мне помогали или которые занимали особенно важное место в моей жизни.

— Типа благословляли, а на самом деле благодарили.

— Да, что-то типа… И, Гарри, я хочу вас поблагодарить.

— Меня? — спросил он с явным удивлением. — Я был особенно важен в вашей жизни?

— Думаю, вы знаете, что это так!

— Ах, да, наверное, да, — ответил он, улыбаясь.

— Я была очень расстроена оттого, что пришлось отказаться от вождения автомобиля на этой неделе. То есть отказаться от своеобразного способа контролировать свою жизнь. Я думаю, это не нужно объяснять! Но я начинаю думать, а вдруг есть причина, по которой это случилось? А причина в том, что я встретила вас. Я была очень счастлива провести эту неделю с вами. Спасибо!

Улыбка Гарри стала еще шире:

— Пожалуйста!

Остаток пути они проделали в тишине.

Когда такси припарковалось у дома, Мара извлекла из сумочки конверт и передала водителю вместе с платой за проезд.

— Что это? — Гарри повертел конверт в руках.

— Ничего особенного. Просто я подумала, это может пригодиться.

— Мне открыть?

Она кивнула, и он бережно распечатал, вынул письмо, лежавшее внутри, и прочел первые строки: «Дорогая Каролина». Быстро обернулся к Маре.

— Думала, вы захотите ей сказать именно это! Здесь все, что вы мне рассказывали, и мне кажется, вы бы именно так все и описали. Если бы могли!

— Если бы смог заставить язык произнести слова, которые говорит сердце! — закончил он за нее.

— Именно!

Она подождала, пока он дочитает. Закончив, Гарри аккуратно сложил лист бумаги в конверт и положил его на сиденье рядом, под пиджак.

— Да, вы правы! Это именно то, что я всегда хотел ей сказать! Именно такими словами, я чувствовал их внутри, но никогда не смог бы так сформулировать на бумаге! — Он повернулся к клиентке и добавил: — Спасибо! За то, что сделали это для меня!

— Не обязательно использовать текст полностью, можно оставить лишь некоторые абзацы, которые понравились.

— Я использую каждое слово!

Гарри открыл для нее дверь, Мара оперлась о предложенную руку. Они молча направились к дому. Она взялась за ручку, чтобы войти, таксист остановил ее.

— А почему вы на этой неделе занялись такими вещами? Благодарите всех? Делаете мне этот подарок?

Мара посмотрела на него и улыбнулась. Потом наклонилась и поцеловала жесткую щетину мини-Деда Мороза.

— Гарри! Вы же знаете правило! Никаких вопросов, комментариев, сочувствий, суждений!

— М-да! — протянул он, нахмурившись и, очевидно, сожалея о правиле. Потом с легкой улыбкой кивнул, — хорошо! — и направился к машине.

Сделав несколько шагов, обернулся и спросил:

— Мы же не прощались, правда? Мы снова поедем в школу в понедельник? Я заеду чуть позже одиннадцати?

— Конечно, — солгала она, — чуть позже одиннадцати. Это будет отлично!

— Тогда увидимся в понедельник! — Он развернулся и зашагал, махнув на прощание.

Глава 39 Скотт

Куртис плакал с той минуты, как проснулся, и до позднего вечера, когда все вернулись с похорон ЛаДании. Скотт не мог его успокоить, Брэй и Лори тоже не преуспели.

Пит предложил отвлечься и съездить поесть мороженого. Наконец, слава богу, слезы мальчика высохли на время — по пути в кафе и домой и пока мальчик ел огромную порцию сливочного лакомства.

Когда пришло время сна, все началось заново. Лори заступила на смену, возилась и утешала мальчика, потом она позвала Скотта, который провел в комнате ребенка два часа, затем пришла очередь Брэя. Около одиннадцати юноша спустился и в изнеможении упал на диван.

Сказал, что малыш немного всхлипывает, но близок к тому, чтобы заснуть. Скотт поднялся, приложил ухо к двери. Куртис не издавал ни звука, и мужчина отправился к себе и лег возле спящей жены.

Он лежал бесконечно долго, пытаясь уснуть. Измученный и совершенно истощенный сегодняшним днем, Скотт не мог унять постоянно вращающиеся колесики в голове. Глянул на мерно опускающееся и поднимающееся плечо Лори, задумался, стоит ли ее будить. Но какой от этого толк?

Тихо поднявшись, он прокрался в коридор, остановился у двери Куртиса.