Бульон терзаний - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Лукас cтр.№ 60

Я – нет. И Димка тоже, а он у меня образованный, „Покровские ворота“ наизусть шпарит. Вообще ни одного известного лица. И костюмы такие убогие, и декораций толком не было. Если это на улице – выносили зеркало, клали на пол. Типа озеро. Если в доме – уносили зеркало, на его место ставили стол со скатертью. Что, денег на нормальную обстановку не хватило? И неудивительно! Я бы за свои деньги никогда не пошла в этот театр! И вам не советую!»

И комментарии от подруг: «Правильно! Так все и есть! Театров приличных давно не осталось!» Пожалуй, не стоит отправлять Капитана за отзывами в Интернет. А то и роль Тригорина отберет.

Владимир выключил ноутбук и поехал на репетицию к мебельщикам, мысленно разрубая в мелкую лапшу «ценительниц театра» из Интернета. Таким вот самурайским мечом, которым орудовал Леха в фильме «Реальные игры со смертью». Все-таки надо позвонить Лехе, а еще – показать Елене настоящее искусство, сводить в какой-нибудь хороший театр, на проверенный спектакль. Странно, почему она не ответила на пять последних звонков и даже не перезвонила? Может быть, в совершенстве владеет собой и полностью разделалась с телефонной зависимостью?

Владимир надеялся выяснить это на месте, но Елены в репетиционной не оказалось – впрочем, ее и не приглашали. Повторяли третье действие, с того момента, на котором режиссер в прошлый раз ушел, хлопнув дверью. До начала репетиции оставалось еще минут десять, но на месте были все, кроме Петра Светозаровича и Горюнина.

Подошла Ядвига, вполголоса напомнила, что третье действие оканчивается общим танцем, и если этот танец нужен, то пора бы уже о нем подумать… Учитывая контингент – давно пора.

– Кстати, конец третьего действия, – возвысил голос Владимир так, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Я сперва наметил танец – чтоб поменьше отступать от оригинальной пьесы. Но, поглядев, как танцуют наши княжны, понял: мужчинам с ними не сравняться. А в третьем действии кружатся пары. Заставить вас всех кружиться в парах можно, конечно. Только какой кавардак из этого получится? Так что мы поступим по-иному. Нам важно показать, что самый главный, самый выстраданный монолог Чацкий произносит в пустоту. Он начинает говорить – но его не слышат. Я предлагаю всем сейчас разбиться на группы по два, по три человека – как хотите, в любом порядке. Молчалин ведет под руку Хлестову, остальные по желанию. Чуть только Чацкий начнет свой монолог, только он произнесет фразу «В той комнате незначащая встреча» – гости начинают медленно расходиться. Мы несколько раз прогоним этот момент, чтобы было так: он досказал свою мысль, а в зале – никого. И потом сразу же разъезд, четвертое действие, мы близимся к развязке. Репетилова я сильно сократил… Поэтому не удивляйтесь, что у вас в сценарии за третьим явлением сразу идет шестое. Есть вопросы?

– У меня вопрос! – сказал Эдуард Петрович. – Там, при разъезде, каждого встречает и ведет до кареты лакей. А кто этих лакеев играет?

– Лакеи будут условные, – сказал Владимир. – Всех необходимых по сценарию лакеев, на разные голоса, из-за кулис озвучиваю я. Чацкий поговорил со своим лакеем и скрылся во тьме: когда будем репетировать на сцене, найдем такой уголок, куда он спрячется и сможет услышать, что о нем говорят. Чацкий еще не скрылся, но тут же, чтобы не пустовала сцена, из одной кулисы выходят Загорецкий и Репетилов. Репетилов не верит, что Чацкий сошел с ума; им навстречу, из другой кулисы, движется княжеское семейство… Ну и дальше по тексту. Понятно?.. И хорошо бы, кто-то передал это мсье Репетилову, я не намерен повторять одно и то же несколько раз.

– Я! Я передам! – вызывалась Ульяна, потрясая толстой тетрадью на 96 листов. – Я записала за вами. Вот: «Из одной кулисы выходят Загоре…»

– Да, хорошо, просто отлично. Но где он все-таки, этот, как его… – Владимир заглянул в список исполнителей: – Горюнин? И почему отсутствует хозяин дома? Где Фамусов?

– Хозяин дома принимает гостей, – отрапортовала Нина. – Приехал один очень важный поставщик с дочкой. Без предупреждения. Шеф просил извиниться и передал, что готов отработать этот пропуск и даже заплатить какой-нибудь штраф. А Горюниин им кофе разливает и статистику озвучивает. Он как раз умолял избавить его от штрафа за отсутствие на репетиции.

– Тема штрафов ушла в прошлое, – махнул рукой Владимир. – Потом разберемся, а пока начнем. За Фамусова – тоже я. Давайте – явление 21, третье действие. Помните: перекидываем сплетню, как мяч!

Начали перекидывать. Владимир заметил, что артисты, навещавшие его во время болезни, играют как-то живее, свободнее прочих. «Может быть, что-то мне удалось донести до них», – подумал он.

Компетентный Борис демонстративно оставил распечатку сценария на стуле и почти ни разу не сбился. А там, где сбился, – выправился сам, без посторонней помощи.

Добрались до главного монолога Чацкого. Эдуард очень старался, но слишком сильно заботился о том, что о нем подумают зрители (особенно Лариса). Ну это можно исправить с помощью репетиций наедине, сейчас Владимиру было важно, чтоб гости поняли, как и в каком порядке они расходятся.

Гости разошлись. Чацкий обернулся и очень натурально расстроился тому, что никто его, оказывается, не слушал.

Сама собой раскрылась дверь в репетиционную комнату.

– Ну вот, – весело сказал Владимир, – хорошо играем. Александр Сергеевич нас посетил.

– Из пожарной инспекции? – резко оборачиваясь, спросил Компетентный Борис.

– Грибоедов, – кротко пояснил Владимир. – Такая примета есть, театральная.

– Грибоедов? – повторил князь Тугоуховский. – Который писатель? Так он же… Умер… Ничего не понимаю. Может мне кто-то объяснить?

Он беспомощно взглянул на Ядвигу. Но та, зловредная, отошла в сторону, бросив старика наедине с его вопросом. Евлампия Феликсовна решила прийти ему на помощь, но тут дверь распахнулась во всю ширь, и в комнату вошел Петр Светозарович. За ним следом шествовал какой-то неимоверно важный, спортивного вида злой старик в сопровождении длинноногой загорелой красавицы с маленькой собачкой на руках.

Федя тут же схватил со стула «прелестного шпица» Хлестовой, за явку которого он отвечал лично, скопировал позу визитерши и стал прохаживаться вдоль дальней стенки, веселя княжон.

– Вот, так сказать, наша труппа, – каким-то незнакомым, заискивающим тоном сказал директор и неуверенно обвел рукой помещение, – репетируем. А это – наш именитый режиссер. Специально приглашенный. Из знаменитого театра.

– Миленько, – сказала дама с собачкой.

Старик промолчал. Он вообще, казалось, не слушал и лишь внимательно рассматривал столик Марии Антуанетты. Компетентный Борис вытащил из кармана носовой платок и убрал его обратно, забыв утереть лоб.

– Вы не стесняйтесь, играйте, как будто нас нет, – преувеличенно радостным тоном сказал Владимиру мебельный босс. И с такой мольбой посмотрел ему в глаза, что невозможно было отказать.

– Давайте, появление Чацкого, явление 22. Я за Фамусова, – распорядился «именитый режиссер из знаменитого театра».