Однажды в октябре - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский, Александр Харников cтр.№ 66

Видимо до господина Терещенко уже успели дойти кое-какие сведения о разгроме немецкого десанта под Моозундом, а также так называемой «большевистской эскадре» и ее возможностях. И поэтому взгляды, которые он бросал в мою сторону время от времени, были настороженными и опасливыми. А я, в свою очередь, с интересом смотрел на здешнего олигарха. А как же иначе назвать этого человека? И миллионер (личное состояние 70 миллионов золотых рублей — огромные деньги по довоенным временам), и любитель бриллиантов (обладатель второго в мире по величине алмаза, носящего его имя), и яхта у него была одна из самых больших в мире. Словом, нечто вроде нынешнего Абрамовича.

Выдержав паузу, Терещенко прокашлялся, и, стараясь выглядеть невозмутимо, предложил нам присесть и при желании курить. После чего, наконец, поинтересовался целью нашего прихода. Выслушав ответ товарища Чичерина, он ненадолго задумался, глядя на равнодушно машущие маятником часы в углу кабинета.

Потом, перервав паузу, Терещенко, наконец, начал было говорить, — Господа… — успел сказать он, но матрос Маркин довольно бесцеремонно перебил экс-министра и миллионера, — Господа остались в прошлом, гражданин Терещенко, отныне все служащие будут обращаться друг к другу «товарищи»…

Терещенко поморщился, словно от зубной боли, но пререкаться с Маркиным не стал, и продолжил, — Хорошо, пусть будут здесь «товарищи». Но я уже не служащий министерства, поэтому считаю, что, во-первых — вы мне не «товарищи», а во-вторых — ваши распоряжения меня не касаются. — Терещенко вздохнул и облизал губы, — Итак, господа-товарищи, насколько я понял, вы пришли принять у меня дела. Не соблаговолите ли вы предъявить соответствующие документы, которые подтверждали бы ваши полномочия.

Георгий Васильевич Чичерин протянул бывшему министру несколько бумажек. Одна из них была ксерокопией заявления Керенского об отставке и передаче власти партии большевиков. Вторая — выпиской из решения ЦК партии большевиков о назначении товарища Чичерина Г. В. народным комиссаром, сиречь министром, иностранных дел.

— Гм, значит вы теперь народный комиссар, Георгий Васильевич, — с иронией сказал Терещенко, — все как во времена Французской революции. Только, Георгий Васильевич, вы наверное помните, чем закончилась та революция?

— Помню, Михаил Иванович, — спокойно сказал Чичерин, — только мы постараемся не повторить ошибок якобинцев. Мы сделаем все, чтобы нам не пришлось отбивать нашествие интервентов и вести кровопролитную гражданскую войну с Вандеей.

— Ну, у вас, наверное, уже и Наполеон приготовлен, — ехидно сказал миллионер, — кто только, не пойму — Ленин или Сталин. А может быть некий Троцкий?

Я непроизвольно хихикнул, это надо же, балабола Троцкого обозвать Наполеоном, или, к примеру, Ленина. Наверное господин Терещенко так шутит, или же он просто не понимает того, о чем говорит.

А товарищ Чичерин невозмутимо поднял бровь и с достойной иронией ответил господину бывшему министру, — Михаил Иванович, дорогой, давайте не будем щеголять друг перед другом остроумием. В свою очередь, скажу только, что Тайлераном ни мне, ни вам не быть. А пока, прошу передать нам все текущие дела, и ключи от архивов министерства. А так же шифры для дипломатической переписки.

— А если я откажусь все это вам передавать?! — неожиданно огрызнулся Терещенко.

— В этом случае вы совершите поступок, о котором впоследствии будете жалеть, — спокойно ответил Чичерин.

— Очень сильно, и очень недолго, — добавил я, демонстративно разминая пальцы в спецназовских перчатках, — ровно до конца вашей бренной жизни. У нас есть способы получить от вас нужную информацию, только они сопряжены с некоторыми крайне неприятными процедурами.

Терещенко развел руками, словно показывая, что он сдается под угрозой грубого физического насилия. Ему хотелось до конца доиграть свою роль униженного и оскорбленного интеллигента, которого принуждают оставить штурвал руководителя внешней политики Российской республики какие-то там большевики.

Примерно в таком же духе состоялся разговор с управляющим Министерством иностранных дел действительным тайным советником Анатолием Анатольевичем Нератовым. Тот сразу и без затей обозвал всех нас узурпаторами и хамами, заявив, что признает лишь ту власть, которая будет назначена Учредительным собранием. А власть большевиков он не признает, и дел с нами иметь не желает.

Пришлось господина Нератова взять под стражу и отправить в Таврический дворец, где в подвале уже были приготовлены особые помещения — КПЗ для особо несговорчивых чиновников. Пусть посидят там, подумают. Глядишь, через день-два станут более покладистыми. А если и не станут, так это только их проблема. Мы не толстовцы, и не собираемся отпускать на свободу людей, которые из ненависти к «хамам» будут до конца своей жизни гадить России.

Вместе с Чичериным и штабс-капитаном Якшичем, у которого, оказывается, здесь было множество знакомых, мы прошли по лабиринтам Министерства. С нами было двое моих ребят и десяток красногвардейцев. При обходе мы выставляли посты у помещений, в которых хранились дипломатические документы, шифры и личные дела дипломатов. Я знаю, что многие разведки мира были бы чрезвычайно рады порыться в этих документах.

Служащие министерства поглядывали на нас настороженно, а кое-кто и откровенно враждебно. Я с сочувствием посмотрел на Георгия Васильевича. Ох, и труднехонько ему здесь придется! Но товарищ Чичерин спокойно шагал по коридорам министерства, в котором проработал не один год, здоровался со знакомыми, включая сторожей и архивариусов, и на ходу делал пометки в своем блокноте.

Закончив обход, мы снова поднялись в кабинет министра. Терещенко собрал свои личные вещи, и уже одетый в пальто и котелок сидел на диване, задумчиво глядя в окно.

— Господа-товарищи, — задумчиво сказал миллионер, — на что вы надеетесь? Ведь ваше правительство не признает ни одно государство в мире. Как только страны Антанты добьются победы над Германией и Австро-Венгрией, они сразу же с помощью оружия свергнут вашу власть. И я уверен, что в этом они найдут поддержку в самой России. Вы понимаете, что вы халифы на час?

— Ошибаетесь, господин Терещенко, — покачал я головой, жестко улыбаясь, — мы взяли власть надолго и всерьез. Вы ошибаетесь буквально во всем, начиная со стратегического положения на фронтах, и кончая вашей оценкой настроений русского народа. Я не выдам вам тайны, когда скажу, что правительство большевиков намерено в самое ближайшее время выйти из совершенно ненужной и бесцельной войны. У нас есть надежные средства для того, чтобы объяснить германскому командованию всю пагубность продолжения боевых действий на Восточном фронте. И будьте уверены, они нас послушают, ибо невозможно не прислушаться к силе способной за один раз доставить 5000 пудов бомб в любую точку Германии, или Австро-Венгрии.

Ну, а потом, о какой победе Антанты вы будете говорить, когда германцы стоят в сорока верстах от Парижа. И это при том что половину их сил сковывала русская армия. Скоро на Западном фронте будут все немецкие солдаты, и все увидят новый Седан и осаду Меца. А мы еще поможем изнывающим от блокады немцам продовольствием и сырьем.