Маски. Иллюзия превращений - читать онлайн книгу. Автор: Алена Медведева cтр.№ 61

– Регина Аркадьевна, напоминаю вам, что вас еще никто не отпускал на рабочее место, – с нажимом в голосе заметил он, также поднимаясь из кресла.

– А вы меня увольте за самоуправство! – возмущенная этим запретом, выпалила я.

– Может быть, у меня есть более эффективное средство? – Он многозначительно посмотрел на меня. – Гипноз? И все – двух последних дней как не бывало?

Сразу сникнув, я уставилась взглядом на собственные туфли и с горечью заметила:

– Да уж, доверие и открытость нам и не снились. – Проиграла безоговорочно, и в наверняка уже желтые глаза смотреть не надо.

Орино молчал, воспоминания не исчезали, но и руки моей он не выпустил. Так прошло несколько минут, когда он неожиданно произнес:

– Хорошо! Хочешь отпуск – получишь.

Удивленно подняв на него взгляд, осторожно спросила:

– А в чем подвох?

– Никакого подвоха. На месяц отпущу, – я сникла – как смешно, – и даже сам доставлю. Наши звездолеты перемещаются значительно быстрее земных – на дорогу в одну сторону уйдет неделя. Получается две недели на планете.

Не веря своим ушам, едва не подпрыгнула от счастья, в тот же миг наметив для себя не забыть перенести свой укропчик в тепличную зону станции, чтобы о нем заботились, пока я не вернусь, но Орино добавил:

– У меня одно условие.

– Какое? – Я напряглась, предчувствуя проблему.

– Я тебя буду сопровождать, – спокойно заметил верлианец.

– В смысле? В каком качестве?

– В прямом – везде и постоянно. А что до статуса – придумай любой, в крайнем случае, я и на начальника согласен.

Меня это заявление сразило.

– К-как это – везде и постоянно? Что подумают мои друзья и мама, если я притащу с собой собственного руководителя! – выдохнула я.

– В буквальном смысле – везде и постоянно. Разве что в туалет и ванную можешь одна ходить, – как что-то обыденное сообщил верлианец.

– А жить где будешь?

– У вас, – невозмутимо ответил Орино.

– У нас однокомнатный жилой блок! И я с мамой живу вообще-то!

– Найдете место и для меня, – непререкаемо сказал шеф. – Или так, или остаешься на базе. И не уволю – хоть голодовку объявляй в знак несогласия. Напоминаю про имплант и гипноз, так что есть ли тебе резон разводить протесты?

– Да как я это маме объясню?! Мой самый основной начальник, глава той самой Службы времени, и… спит у нас на коврике! Ах да – еще и верлианец. Пожалей мою маму – у нее здоровье не железное, такого потрясения она не переживет. Я согласна на сопровождение, хотя это и отравит мне весь отпуск, но ты живи в отеле.

– Нет! – и все, весь его ответ.

Захотелось заскрипеть зубами, затопать ногами, но… ведь есть этот проклятый гипноз, а значит, способ принудить меня к чему угодно!

– Ладно, – желание увидеть маму и друзей пересилило, – но все подумают о нас невесть что… какой позор!

Верлианец невозмутимо пожал плечами, демонстрируя полнейшее безразличие к моему отчаянию. И почему он попал в эти злосчастные проценты выживших мальков? Какое было бы облегчение для Вселенной, не случись этого…

Регина

Мой третий полет на верлианском звездолете Орино. Первый я фактически пропустила, провалявшись с температурой и простудой; второй, когда мы возвращались с Верлинеи на базу, на восемьдесят процентов опять же провела в постели, но уже по более приятной и сознательной необходимости; и вот сейчас…

Верлианец, как я уже отметила, к любому решению подходил стремительно и категорично. Так и в этот раз, деморализовав меня условием моего отбытия в отпуск, даже опомниться и придумать что-то адекватное в качестве контрмеры не дал. К концу рабочего дня у меня на руках уже была вся официальная документация на отпуск, который начинался прямо с завтрашнего дня. Вылет был назначен на пять утра по времени базы. Непосредственный начальник похвалил меня за умение выбрать правильный тон в общении с главой проекта и верно себя поставить. Видел бы он этого самого главу, а главное, меня, сидевшую на его коленях, когда мы остались вдвоем. Но пришлось нервно сглотнуть, собраться с духом и поблагодарить за высокую оценку моих личностных качеств, а также за поддержку в самом начале беседы с верлианцем. Чтобы у него язык отсох! Уж слишком легко Орино перешагнул через вопрос об «имеющемся» женихе, ощущение, что мне это еще аукнется, не покидало.

Жизнь за один день из привычной рутины превратилась в сплошную круговерть. Меня в буквальном смысле снесло ураганом поспешности – опомниться и отойти от нашего невероятного разговора не успела, как уже оказалась в звездолете на пути к Земле.

И первое, что мы сделали на борту, – поссорились. Я категорически отказывалась снова вселяться в каюту Орино, а он непреклонно не желал селить меня еще где-то. Но после того как я, подогнув колени, плюхнулась на влажный пол прямо в коридоре и, едва не хлюпая носом, заявила, что проведу тут всю неделю полета, он все же пошел на уступки. Однако в итоге все равно поместил меня в свою каюту! Правда, предварительно уйдя из нее. Мотивировал он это тем, что в остальных жилых помещениях корабля для меня слишком влажно. Пришлось согласиться. Да и что еще оставалось, после того как меня на первом же всхлипе подхватили на руки и молча втащили в помещение, ставшее камнем преткновения.

И вот теперь, спустя три дня полета, я готова была взвыть в голос, проклиная себя за то, что позволила этому случиться, что согласилась на полет, на его дикое условие и зачем-то подумала об отпуске. Каждый день начинался с того, что рано, еще до моего пробуждения, в каюте появлялся Орино с завтраком для меня. Как-то раньше мы или расставались до завтрака, или поднимались вдвоем к обеду, но до этого данный вопрос так остро не стоял. А я – ярко выраженная сова и возможность недельного отсыпания планировала использовать по максимуму. Так ведь не дал! Когда это случилось во второй раз, я с возмущенным шипением спросила, за что мне такое наказание. Орино меня невозмутимо проинформировал, что накануне отбытия успел предметно побеседовать с Кузьминым, выяснив у него все необходимые «атрибуты» счастья вдвоем.

Так что все личные планы на неделю полета улетели в тартарары. Отныне я себя ощущала подопытным человечком, на котором старательно апробировали новый подход к отношениям.

Но даже это оказалось не самым страшным. Спустя два дня у меня сформировалось устойчивое ощущение, что Орино тоже запланировал на эту неделю массу важного. И в первую очередь – уморить меня до смерти разговорами. Верлианец впал в крайность, дотошно вытрясая из меня малейшие подробности и детали всевозможных земных вещей и процессов. Что только его не интересовало. Я уже собственного языка не ощущала, мысли путались невообразимо. Мое существование превратилось в пребывание в камере пыток. Рано утром меня будили, сонной вручали поднос с едой и категорично требовали все съесть. А если я пыталась тихо упасть в обморок от ужаса – начинали кормить с ложечки. Потом, дав мне краткую передышку на посещение ванны, начинали допрос! Мне уже лампа, светящая в лицо, мерещилась.