Беги, ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Корсакова cтр.№ 22

– Почему?

– Потому! – Зоя Петровна взмахнула рукой. – Дальше слушай. Утром Генки и след простыл, даже вещи не забрал. Все, конечно, удивлялись, одна я правду знала. Ну и Маринка. С ней, кстати, Генкин дружок все поговорить порывался. Видно, знал что-то про Генкины выкрутасы, но я не позволила. Сказала, что некоторым надо руки не распускать и бедных сироток не обижать, а если уж невмоготу, то и разговор с такими кобелинами будет особый, у парторга на ковре. Дружок все правильно понял и от Маринки отстал. За четыре дня котлован засыпали, землю разровняли, бригада уехала, а пионеры, стало быть, въехали. И все бы хорошо, да только уж больно досужие пацанята попались. Или вожатые их мало общественно полезной работой нагружали? – Она вопросительно посмотрела на Арину. Арина в ответ лишь пожала плечами. – Как сейчас помню ту парочку. Сидорцов и Перепеча, хулиганы, каких поискать! Считай, на каждой линейке их песочили, а им что в лоб, что по лбу. Балбесы! Вот и забрались от нечего делать эти два оболтуса в подвал. Потом уже на следствии выяснилось, что ключи от подвала стянули у завхоза. Так-то подвал всегда заперт по технике безопасности. Но вот не уследили… – Зоя Петровна вздохнула, – и Сидорцов с Перепечей полезли после отбоя в подвал. Сказать по правде, ничего интересного в подвале не было. Так, разный хлам. Но это ж дети! Лазили-лазили и нашли на свои задницы приключение. Орали так, что весь лагерь перебудили. Я их потом полночи валерьянкой отпаивала.

– Что они нашли, Зоя Петровна?

– Дверку в погреб. Тяжелую дубовую дверку. И подняли ведь, так им хотелось в погреб заглянуть. Заглянули, а там Генка-бригадир, мертвый, с переломанным хребтом. Нашелся, значит. – Зоя Петровна торопливо перекрестилась. – Шум тогда поднялся, страшно вспомнить. Дружок Генкин сразу на Маринку указал, мол, у нее был мотив. Но я девочку отстояла, так следователю и сказала: «Со мной Маринка той ночью была, когда Генка в погреб провалился». Так тогда и постановили, что несчастный случай, что Генка за какой-то надобностью спустился в подвал и не увидел открытый люк в погреб, темно было.

– А кто же потом люк закрыл?

– Вот и следователь мне этот вопрос задавал. Да кто угодно мог закрыть. Хоть даже и завхоз. В темноте-то мог и не разглядеть, кто там в погребе лежит. Это же мальчишки с собой фонарик прихватили, когда вниз полезли. И вот что я тебе скажу, вещи такие не для детской психики. Сидорцов-то еще ничего, а Степка Перепеча, мне кажется, именно тогда малость умом и повредился.

– Степка?..

– Ага, тот самый, что теперь про призрака рассказывает. Он и тогда рассказывал про тень дамы, что рядом с Генкой сидела и по голове его гладила, а им с Сидорцовым пальчиком погрозила. Я потом специально Сидорцова расспрашивала, только он ничего такого не видел. Померещилось Степке со страху. И вот скажи ты мне, зачем после такого переживания сюда возвращаться?

А и правда, зачем? Арина бы не вернулась. Или вернулась?..

– Уже в ту смену стало ясно, что не выйдет толку из затеи с пионерлагерем. Слухи-то поползли о том, что в подвале господского дома труп нашли. Половину детей родители почти сразу домой забрали, несмотря на все заверения администрации. Да я, если честно, и сама бы так поступила, если бы мой Димочка…

Зоя Петровна замолчала, невидящим взглядом уставилась в стену, а Арина вспомнила слова Хелены о малолетней внучке, которая у Зои Петровны на иждивении. Когда с родителями все хорошо, бабушки детей не растят.

– Погибли они, – сказала Зоя Петровна сухим, треснувшим голосом. – Димочка и Люда, невестка моя. Поехали к Людиным родителям на автобусе, а автобус потерял управление… У кого синяки да переломы, а моих деток не стало. Осталась только Настена, внучка моя, наверное, чтобы я совсем с ума не сошла. Вот так и живем с ней вдвоем уже седьмой год. Девочка умная, добрая, в институт поступать собирается. А сейчас же все за деньги, хоть ты умница, хоть разумница, хоть круглая сирота. Вот и кручусь. – Она посмотрела прямо Арине в глаза, и взгляд ее был жесткий, с прищуром. – Теперь понимаешь, почему я так… все по инструкции?

Арина кивнула. Как такое не понять!

– Платят здесь очень хорошо. В обычной больнице мне столько никогда не заработать. Так что не проси меня ни о чем… таком. Не сделаю. Мучиться буду, переживать, но у Настены я одна осталась и работу эту потерять никак не могу.

– Я не буду вас ни о чем таком просить, Зоя Петровна. – Арина осторожно погладила женщину по руке. – Я все понимаю. Но разговаривать ведь вы со мной можете?

– Разговаривать могу. – Зоя Петровна улыбнулась уголками губ и добавила: – Пока Хелена не запретила.

– Еще не запретила?

– А ты как думаешь?

– Тогда расскажите еще про пионерлагерь. Ведь тут еще что-то стряслось.

– Тем летом больше ничего. Детей было мало, работы персоналу тоже. Так что хороший в целом выдался год.

– А следующий?

– А следующим летом снова ЧП, только уже не один несчастный случай, а сразу два. История грустная и одновременно глупая. Лето, помню, выдалось холодное, дожди как в мае зарядили, так только в середине августа закончились. Сидели все в четырех стенах, а удовольствия в этом мало, как детям, так и взрослым. Вот и развлекались кто как умел. Физрук у нас был, Федором его звали. Видный из себя мужик, спортивный. Женщинам такие нравятся. И Федор тоже нравился, девицы к нему так и липли, да только несвободный он был. Женился, как это сейчас говорят, по залету. Жену беременную в городе оставил, а сам в лагерь, вроде как на заработки. Да только какие по тем временам заработки? Все на голом энтузиазме и соцобязательствах. Одна такая энтузиастка из вожатых Федора и окрутила. Только не больно он и сопротивлялся, про жену беременную не особо вспоминал. – Зоя Петровна фыркнула, еще раз поправила лежащий на Арининых коленях плед, а когда заговорила, голос у нее был задумчивый: – Хватились их на вечерней линейке. Из-за дождя и холода линейку проводили в спортзале, чтобы дети не вымокли и не заболели. Поискали, конечно, но не особо настойчиво, решили, что в город укатили. У Федора как раз и машина была, старый «жигуленок». Начальник лагеря возмущался, помню, грозился выговором с занесением, но было ясно, что простит. Но гараж на всякий случай проверили, убедились, что Федоровой машины там нет, и окончательно успокоились. В город тогда многие вожатые ездили, кто в кино, кто на танцы. Вот только после отбоя, по-тихому. Тревогу забили уже к обеду следующего дня, когда ни Федор, ни зазноба его так и не появились. Связались с женой, думали, он к ней поехал. Да только если и ехал, то не доехал. А нашли к вечеру. Снова дети обнаружили, вот такая незадача. Есть тут на территории конюшня, осталась еще с давешних времен. Приспособили ее под склад, стаскивали туда все, что выбросить жалко. Вот в той конюшне Федоров «жигуленок» отыскался, а в салоне он сам с зазнобой. Мертвые…

– Что с ними случилось?

– Известно что – угорели. Миловались в машине, печку включили и заснули. Так потом следователь объяснил. Несчастный случай. Только после того несчастного случая лагерю конец пришел. Вспомнилась и Генкина смерть. А три смерти в месте, где дети отдыхают, – это уже перебор. На третий год еще пытались возобновить работу лагеря, но только не вышло ничего. А там перестройка, реформы – не до детей стало.