Элита элит. Кадры решают все - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 20

– И зачем эти буржуйские штучки? – слегка недовольно поинтересовался старший лейтенант.

– Зря вы так, – нахмурился Иванюшин. – Если нагруженные мышцы вовремя не размять – к вечеру еле ходить будете. А нам еще один ночной марш и налет предстоят. У нас, товарищ старший лейтенант, в каждом отделении по два штатных подготовленных массажиста. Сам комбат лично учил! Ну и еще есть любители… Так что как завтрак будет готов – как раз со всеми и закончим. Идемте…

Через пять минут старший лейтенант Коломиец уже расположился на лежанке, а его гудящие ноги ловко разминал рядовой Кумыкин, которого он пару недель назад негласно опрашивал. Ничего особо интересного тогда Кумыкин ему не рассказал, но его уважение к своему комбату сквозило в каждом слове. И сейчас, похоже, Коломиец имел возможность воочию наблюдать за одним из тех кирпичиков, на которых было выстроено это уважение. Кто же ты такой, капитан Куницын?..

Курт выбрался из автомобиля и, махнув рукой выскочившему его встречать лейтенанту, коротко поинтересовался:

– Генерал у себя?

– Так точно, – мгновенно отозвался лейтенант, а затем, заметив, что Курт решительно взбежал по ступенькам крыльца, нетвердо продолжил: – Но, господин гауптман, мне приказано…

Курт раздраженно махнул рукой и, резким движением отворив дверь, шагнул в полутемные сени. Дверь, ведущая из сеней в теплую избу, была открыта, и из нее доносился напряженный голос, докладывающий:

– …захватили батарею пятнадцатисантиметровых гаубиц.

– То есть они стреляли из наших же орудий?!

– Так точно, герр генерал!

– Шайзе!

Курт скрипнул зубами и шагнул к распахнутой двери.

– Разрешите, господин генера… генералы?!

Дядя Гейнц сидел сбоку стола, откинувшись на спинку и лениво разглядывая докладчика, а сидевший за столом прямо напротив входа сухопарый человек в мундире со знаками различия генерала пехоты, наоборот, подался всем корпусом вперед, теребя пальцами стоячий воротник, как будто ему не хватало воздуха. С другой стороны от стола сидел еще один генерал, чье душевное состояние можно было бы охарактеризовать как нечто среднее между тем, в котором пребывали дядя Гейнц и генерал пехоты. Но на появление Курта он отреагировал первым.

– Кто вы такой и что вам здесь нужно?

– Представитель ОКХ гауптман фон Зееншанце, – коротко представился Курт, четко отдав честь и брякнув об пол каблуками щегольских сапог.

– Добрый день, Курт, – небрежно поприветствовал его дядя Гейнц, – снова выбрался к нам из своего спокойного и уютного Вюнсдорфа?

– Так точно, герр генерал, – коротко отозвался Курт. Это дяде Гейнцу не возбраняется в такой ситуации продемонстрировать пренебрежение уставной формой отношений и родственные связи, ему же подобает, наоборот, быть подчеркнуто уставным.

– Отлично. Если желаешь – можешь поприсутствовать. Тем более, что мне будет интересно твое мнение. Должен тебе сообщить, что у этого твоего русского, за которым ты гонялся некоторое время тому назад, появились отличные ученики.

– Я в курсе, герр генерал, и с удовольствием выслушаю свежую информацию. Разрешите присесть?

– Устраивайтесь вон там, у окна, гауптман, – уже несколько более благожелательно отозвался тот генерал, который первым задал вопрос, и, блеснув очками, повернулся к докладчику:

– Продолжайте, полковник.

– Яволь! Итак, общие потери на десять часов утра второго сентября. Нами потеряно около тысячи двухсот тонн боеприпасов и военного снаряжения. В подавляющем большинстве при подрыве эшелонов на станции, но порядка шестидесяти четырех тонн и в подразделениях хранения и распределения. Также мы лишились около четырех с половиной тысяч тонн горючего. Из них в подразделениях хранения и снабжения частей и соединений – около семисот тридцати тонн. Остальное – в полевом топливном складе и там же, на станции. Это – главные потери. Кроме того, за последние двое суток мы потеряли тысячу девятьсот тридцать четыре человека солдат и унтер-офицеров и сто двадцать два офицера. Из них убитыми – восемьсот одиннадцать солдат и унтер-офицеров и семьдесят семь офицеров, – он слегка помялся и пояснил: – Судя по всему, диверсанты в первую очередь выцеливали именно офицеров и унтер-офицеров. Более того, похоже, по ним работали специально выделенные для этого снайперы. Поэтому среди них куда большее соотношение убитых по отношению к раненым… А также восемьсот девятнадцать автомобилей, семьдесят шесть мотоциклов, одиннадцать зенитных орудий типа Flak 30 и восемь типа Flak 18…

– Э-э… как? – недоуменно переспросил генерал, сидевший напротив дяди Гейнца.

– Эти орудия были зенитным прикрытием станции, – пояснил полковник. – До этого налета мы считали, что основной угрозой для развернутого там временного узла снабжения будет авиация… Когда подорвали вагоны с боеприпасами – там мало что осталось. Среди безвозвратных потерь лидирует именно станция. Там погиб четыреста семьдесят один человек. В том числе двадцать шесть офицеров. Большая часть – офицеры тыла из состава персонала узла снабжения. Ну и от зенитного прикрытия там тоже мало что осталось…

– Понятно, продолжайте.

– Благодарю вас… а также четыре тяжелых полевых гаубицы sFH 18 и одно штурмовое орудие.

– А штурмовое орудие-то как? – удивился теперь уже генерал пехоты. Полковник замялся.

– Э-э… дружественный огонь. После вчерашней ночи все очень возбуждены и… в общем, солдатам одного из пехотных полков показалось, что их атакуют, и они открыли огонь из Pak-35.

Ответом на его слова стало тяжелое молчание. Потом сидевший напротив дяди Гейнца генерал тихо спросил:

– Сколько вообще мы потеряли от дружественного огня?

– Э-э-м… – полковник помедлил и нехотя сообщил: – Точные цифры уже уточняются, но по первым прикидкам среди потерь личного состава таковых около десяти процентов. С вооружением и техникой ситуация намного лучше.

– То есть?

– Ну-у… от дружественного огня, кроме штурмового орудия, мы потеряли только семнадцать автомобилей и шесть мотоциклов. Причем большинство подлежит ремонту.

– Да-а… С потерями все?

– Почти. Еще потеряно четыре радиостанции дивизионного и корпусного уровня на автомобильной базе, один полевой коммутатор и… некоторое количество вооружения, которое еще уточняется.

– И много?

– Да.

– А точнее.

– Ну-у… – полковник снова замялся. – Только по MG-34 цифра уже перевалила за сотню.

В избе на минуту установилась похоронная тишина. А потом дядя негромко спросил:

– А как вы оцениваете влияние этих диверсий на наши наступательные возможности?

– Как значительное, – тихо отозвался полковник. И пояснил: