Операция "Переброс" - читать онлайн книгу. Автор: Павел Иевлев cтр.№ 17

– Сергеев, ложись! – заорал прапорщик, вскидывая автомат.

Сержант среагировал мгновенно – как подкошенный рухнул на плац и резво откатился в сторону, продолжая лапать правой рукой застрявший в подсумке магазин. Трескучая очередь разорвала воздух над плацем – АКМ, как живой, бился в руках Мешакера, поливая свинцом плотные ряды нападавших. Через пару секунд вступили в дело автоматы Джамиля и Птицы, и только лейтенант никак не мог сдёрнуть внезапно ослабевшими руками тугой предохранитель. Несколько секунд, показавшихся Михаилу вечностью, он видел, как автоматные пули рвут в клочья маленькие мохнатые тела, как взлетают фонтанчиками кровь и ошметки шерсти, как, несмотря на потери, накатывается пёстрая волна, – и тут, когда наконец щёлкнул предохранитель, собаки вышли из боя. Лоскутное покрывало распалось, псы проворно метнулись кто куда. Запоздалая очередь лейтенанта бесполезно хлестнула по плацу, выбивая из него асфальтовую крошку.

Пыльная поверхность асфальта теперь была покрыта кровью и собачьими трупами, в воздухе висел синий и горький пороховой дым. Поскальзываясь на рассыпанных гильзах, прапорщик бросился поднимать Сергеева. Вытирая ему лицо носовым платком, он приговаривал:

– Ничего, ничего, жить будешь… Главное – глаза целы…

– Товарищ прапорщик, все куда-то пропали! И у складов никого, и в столовой, и часовых на местах нет… – Сержанта трясло от пережитого ужаса. – Они кинулись на нас из-за угла – целая куча чёртовых собак… Мы начали стрелять – но всё произошло так быстро! Один я уцелел, остальные…

– Потом расскажешь – надо в казарму бегом. Там есть бинты в аптечке, а то истечёшь тут кровью…

Лейтенант вспомнил, что в казарме оставалось ещё десять человек. Оружейка открыта, но приказа выдать оружие не было – кто знал, что события будут развиваться так быстро? Десять человек безоружных, а он, лейтенант – человек, который отвечает за рядовых, – вспомнил о них только сейчас. Михаил развернулся и побежал к казарме, слыша за собой топот ног остальных.

Ещё на бегу он услышал жуткие крики и понял – опоздали. Из разбитых окон казармы выскакивали собаки – от их пушистых лап оставались на белой штукатурке стены бурые отпечатки… Он вскинул автомат, ловя в прицел разбегающихся тварей, и решительно нажал на спуск. Животные кинулись наутек, но несколько собак остались лежать, запятнав ошмётками тел белую стену казармы. Сзади заговорили автоматы сержантов – лицо Сергеева было перекошено жуткой гримасой, и он не отпускал спусковой крючок, пока не кончился магазин, поливая длинной очередью разбегавшихся зверей. И всё-таки их оставалось слишком много – собаки были проворны, и попасть в них оказалось непросто. Основная часть успела разбежаться.

Влетев внутрь казармы, Борух ожидал увидеть кровавое побоище, но помещение было совершенно пустым. Только рядовой Михайлов, которого совсем недавно так обругал прапорщик, лежал головой в оружейке, держась застывшими руками за разорванное горло. Он успел схватить автомат – но не смог даже присоединить магазин.

– Набирайте патроны, – бесцветным голосом сказал прапорщик Мешакер, – их ещё много, а мы остались одни.

Ему не давала покоя мысль – куда делись солдаты? Разбежались? Но куда? Вокруг гарнизона степь, бежать некуда. Погибли? Но как? Почему нет крови и следов борьбы?

Вздрогнув, прапорщик отогнал от себя эти рассуждения. «Не знаешь, что делать, – поступай по уставу!» – вот первая, и главная армейская мудрость. Про собак в уставе ничего не писано, но на то он и устав, чтобы быть универсальным. На гарнизон совершено нападение – это факт. Есть потери – тоже факт. А были ли это собаки, морские свинки или маленькие зелёные человечки – дело десятое. Задача военного – доложить командованию, занять оборону и ожидать приказа. По идее, старшим по званию среди уцелевших был Миша – он и должен принять командование. Но субординация для Боруха никогда не была на первом месте – отчасти поэтому он и просиживал штаны в каптёрке на хлебной, но непрестижной должности старшины. Надо сказать, что старший прапорщик Мешакер переквалифицировался в каптёрщики недавно, но информацией относительно его сложной военной биографии владел только покойный ныне героический подполковник, под началом которого Борух служил довольно долго. Даже его личное дело, которое хранилось в штабном сейфе, представляло собой лишь образец скучной бюрократической фантастики, соотносясь с реальностью лишь фамилией и личным номером. Однако не надо думать, что Родина забывает своих героев. Помнит – она всё помнит. И откладывает на дальнюю полку то, что сейчас не нужно, но может ещё пригодиться. А быть старшиной даже самого заштатного гарнизона, как ни крути, куда лучше, чем лежать в безвестной могиле…

Поэтому прапорщик Мешакер отнюдь не собирался ставить жизнь свою и личного состава в зависимость от приказаний зелёного, как огурец, младшего лейтенанта. Впрочем, Миша Успенский совершенно ошалел от происходящего и тихо сидел на столе в оружейке, вовсе не пытаясь принять командование. Устремлённый вовнутрь взгляд, отрешённое выражение лица и напряжённая поза – типичный синдром «боевого шока», который переживают почти все, побывавшие в первом серьёзном бою. Потом это проходит – если дожить. «Сейчас бы водки стакан ему накатить…» – подумал Борух. Однако чего нет, того и взять негде. В каптёрке, конечно, была заначка, и не одна – но не бежать же за ней? Борух хорошо разбирался в шоковых состояниях – если лейтенанта не привести в чувство, то боец из него будет никакой. Руки не поднимутся, ноги не пойдут – психика заторможена, и сознание оглушено. Младший состав перенёс первое боестолкновение гораздо легче – сержант Птица перематывал бинтами руку Сергееву, который, шипя и матерясь, свободной рукой пытался стереть подсыхающую кровь с лица, а ефрейтор Джамиль Алиев, прислонившись к стене, держал под прицелом разбитые окна казармы. Руки его слегка дрожали, но лицо было спокойным – джигит, однако форс держит.

Засунуть в сапоги можно любого, но это не сделает его военным. Солдат – это всего лишь слово. Борух давно понял, что воином может стать далеко не всякий – требуется достаточно редкий набор личных качеств: терпение – чтобы выносить рутину армейской жизни, быстрый, но не слишком глубокий ум – чтобы оперативно соображать в быстро меняющейся обстановке, но не взбеситься от абсурдности военных будней, и самое главное – почти детский азарт, стремление к победе любой ценой, без раздумий над тем, что эта победа даст лично тебе. Себя к идеальным воякам прапорщик не причислял, считая серьёзным недостаткам излишнюю склонность к абстрактным рассуждениям, однако примечать таких людей умел и широко этим пользовался. Птица, Сергеев и Джамиль были отмечены им с момента поступления на службу. Не то чтобы в своём новом качестве Борух всерьёз собирался с кем-либо воевать, но подбирать хорошую команду стало уже безусловным рефлексом. Всегда полезно знать людей, на которых можно положиться в критический момент. Ну что ж, он был рад, что не ошибся, – ребята показали себя хорошо. Во всяком случае, они были живы и сохранили боеспособность в ситуации сколь опасной, столь и абсурдной, что уже немало. Мишу Успенского он в этом качестве не рассматривал, более того, всегда считал, что в военное училище тот подался зря. Впрочем, рассуждать на эту тему было бессмысленно – надо использовать те ресурсы, которые оказались под рукой.