Темный век. Трактирщик - читать онлайн книгу. Автор: Александр Воронков cтр.№ 4

А позволь тебя спросить, достопочтенный путник: кто ты и из каких краёв прибыл, что не знаешь таких вещей? Судя по одежде, ты издалека: не носят такое ни у нас, ни в императорских Судетах, ни у франков, ни на севере, где раньше было ляшское королевство, и уж тем паче — в Шейбаниевом улусе.

Вопрос пахаря Пепки напрашивался сам собой. Будь собеседник обычным „колхозником“ эпохи постгорбостроечного недоразвитого капитализма, в ответ он услышал бы совершенно правдивую информацию, хотя о своих копарьских увлечениях я предпочел бы умолчать. Но окружающий мир, судя по разговору, явно походил на какое-то средневековье с рыцарями, императорами и собирающими дань монголами. Кстати говоря, почему я знаю про иго Золотой Орды на Руси и ничего не помню про монголов в Богемии?

Впрочем, и где находится собственно Богемия, я толком и не представлял никогда: знаю только, что где-то в Европе. Стекло здесь хорошее делают: богемский хрусталь. Помню, у бабушки в серванте стояли такие красивые бокалы на высоких витых ножках. Или это фужеры? Шут их знает, я в этой стеклотаре всё равно не разбираюсь: вот фляжки-котелки периода обеих мировых войн — иное дело: покажи мне почти любую, без особого труда классифицирую по критериям страны, времени производства и, не исключено, завода-производителя. Так что, исходя из весьма приблизительных представлений современного студента о средневековых реалиях, придётся мимикрировать под аборигена. Авось прохляет: проверить-то мои слова вряд ли кто сможет.

— Зовут меня Макс Белов, — преднамеренно исказил я фамилию на немецкий лад. — Вольный мастер из Штальбурга. (Если тут средневековье, то город Царицын, вероятнее всего, ещё не построен, а уж до появления на карте прекрасного имени „Сталинград“ и подавно около десятка столетий). Брожу по свету, ищу себе счастья-доли. Вот и сюда случайно забрёл. В наших краях и вправду мало известно о происходящих в этих землях. А тебя как называть?

— А я Йосип, сын Яна Коковача. Вольный арендатор. Вот только с тех пор как благородного господина Чевоя монголы казнили, уж и не знаю, кому за аренду-то платить? Найдутся ли до осени наследники, или блистательный Дондоксамбу-нойон передаст владения под управление чужакам либо выделит часть земель церкви?

А позволь тебя спросить, мастер Белов: далеко ли твой город? По названию судя, он либо в Священной Империи, либо в улусах Гуюка или Джучи?

„Так… Что за Гуюк такой — слыхом не слыхал. Про империю мужик проговорился, что вроде бы воюют с ними местные: нефиг-нефиг, ни о какой империи упоминать нельзя: ещё за шпиона посчитают. А как в старину с лазутчиками обходились, читал: добро, если попросту повесят на ближайшем дереве, а то ведь и в пыточный каземат вполне могут засунуть. Что-то не испытываю жгучего желания познакомиться ни с дыбой, ни с другими инструментами палачей. А вот Джучи… Похоже, что-то такое про монголо-татар в школе проходили. И тут монголы в большом авторитете, от этого и попробую „танцевать“.

— Из улуса Джучи — но очень далеко отсюда, много месяцев пути!

Тут я блефовал: кто их тут разберет: может, весь тот Джучи-Лэнд за соседним леском находится и проехать насквозь его за три дня можно?

— О, тогда понятно, почему ты так странно разговариваешь! Но раз это так далеко, то как же ты добрался сюда пешком, не изорвав свои удивительные сапоги и не износив одежду?

„Вот, блин, Шерлок Холмс доморощенный“! Если тут много таких „детективов-любителей“, то легенда „герра мастера Макса Белова“ будет не то, что гореть, как свеча, а прямо-таки полыхать факелом! А там и до костра инквизиции недалеко, или что тут у них вместо нее?!. Всё верно: ни коня, ни повозки у меня нет, а форма-„песочка“ и берцы мои хоть и не слишком чистые, но всё-таки довольно новые. Надо пооперативнее влезать в шкуру здешнего аборигена, и начать, пожалуй, стоит именно с еды и одежды. А пока, Макс, изволь-ка попробовать отбрехаться от не в меру наблюдательного Йосипа Яныча“.

— Э, уважаемый Пепка, было дело — имелся раньше у меня скакун. Не конь, правда, — мул. Вот только не повезло мне с ним: много месяцев, всё больше вместе с попутными купцами, ехал я, а верный мул безропотно возил меня. Но вот однажды нечистый соблазнил азартом — и проигрался я… Почти всё проиграл: и мула, и весь невеликий запас серебра, который у меня был, и часть инструмента. Осталось лишь то, что ты видишь у меня на поясе, да немного денег из Царства пресвитера Иоанна, которые завещаны мне дедом, некогда совершившим путешествие в ту дальнюю страну. („Хочешь — не хочешь, а других денег, кроме монет и купюр Банка России у меня нет, придётся как-то „легализовать“ хотя бы их“). Но мало кто из менял принимает эти деньги: ведь купцы из этого Царства слишком редко появляются в моих родных местах, а сюда, вероятно, и вовсе не заглядывают…

— Что верно, то верно, мастер Белов! В Малом Коуржиме вообще купцы не торгуют, да и в замок покойного господина Чевоя купец в последний раз приезжал годов эдак с восемь тому назад! Господа из замка в прежние добрые времена сами ездили за покупками в города: то в Жатец, то в Литомержице, а то и вовсе в Новы Домус — даль несусветную! Ну, там-то понятно, что забыли: мать Филиппа Медвежьей Лапы сама из панов Витковцев, хоть и не старшая из тамошних панночек, но всё ж родная кровь! Опять же — помню, благородный рыцарь Филипп оттуда себе доспех привёз работы золингеновских мастеров, а хороший доспех, сам должен понимать, для господ штука самонужнейшая!

— Конечно, понимаю, как же не понимать!

Слушай, уважаемый Пепка, а вот объясни ты мне: отчего на своё рало железный сошник не приладишь: ведь это же не пахота у тебя выходит, а прямо-таки глумление?

— Было бы с каких богатств! Вот сам посуди, мастер Макс: за сошником надо к кузнецу ехать. Это раньше у нас кузнец при замке жил, а теперь нет его: угнали его монголы как ясырь. Значит, потребно будет в другое место ехать кузнеца искать. А куда? Ясно: либо в какой другой замок, либо в Жатец. В чужой замок ехать опасно: а ну, как тамошний управляющий велит схватить и как хлопа заставит трудиться? Нашего-то рыцаря уж в живых нет, вступиться некому. Значит, в Жатец придётся пробираться, а это ведь четыре дня пешего пути, да со своими харчами. А в Жатеце, опять же, кузнец за работу денег, небось, запросит: денарий, а то и два! Откуда у меня столько, раз ещё за аренду земли по осени предстоит целых двенадцать денариев отдать да треть всего урожая? Вот и приходится спину ломать да единственную кобылу працею морить, чтобы как святые отцы нас учат, хлеб свой в поте лица добывать! Ничего не поделаешь, такова доля чеха-хлебороба в богемских землях!

Блин, стыдно-то как! „Умыли“, Макс, тебя, человека с почти законченным высшим образованием. И кто „умыл“? Малограмотный, а то и вовсе неграмотный нищий мужичонка из чёрт-те знает какой эпохи! Эх, я, интеллигент хренов!

И ведь ничем мужику не поможешь: денег здешних у меня нет, сам я кузнечному делу не обучен, да и железо здесь, насколько я помню книжки про старину, в дефиците, так что и умей я ковать — всё равно лемех было бы не из чего сделать. Не из чего? Шалишь, брат!

Вынимаю из висящего на ремне чехла лопатку.