Охотницы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Мэй cтр.№ 33

— Деррик мой друг.

— У фей нет друзей, — отрезает он, грохая бокалом о стол, и я подпрыгиваю от изумления. — Этот пикси предаст тебя. Это в его природе. Они монстры. Я видел…

Гэвин замолкает и качает головой.

Тишина все продолжается, наполняясь лишь треском огня в камине. Я могу сказать, что знаю, какие ужасы он видел, потому что сама их видела.

Я сажусь на кожаный диван напротив.

— Скажи, зачем ты просил меня прийти.

— Айлиэн…

— Скажи, — повторяю я и тянусь, чтобы взять его за руку, но останавливаюсь. — Ведь не только затем, чтобы меня отчитать.

— Нет. — Его пальцы кружат по краю бокала, по рисунку на гранях. — Чтобы тебя предупредить. Если ты оставила этого пикси, то уже слишком связана с их миром. Тебе нужно немедленно от него отдалиться.

Немедленно отдалиться…

Для этого слишком поздно. Я никогда не выберусь из этой реальности, даже если захочу. Они найдут меня, выследят и будут гнать до конца земли, потому что я единственная из всех живущих, кто может с ними сражаться. Гэвин не знает, что я завязана в этом до смерти.

— Каково это для тебя? — шепчу я.

Он смотрит в огонь камина, избегая встречаться со мной взглядом.

— Я вижу убийства до того, как они произойдут, вижу события так, словно нахожусь там. — Он наконец смотрит на меня. — Я чувствую, что они делают, снова и снова. И каждый раз умираю.

Я сглатываю комок в горле. Я знала, что у Видящих есть видения, но не представляла, насколько реальными они могут казаться. Я никогда не видела Гэвина таким загнанным, уязвимым и совсем одиноким. Никогда.

— Всегда?

Мой голос едва не срывается. Я практически спрашиваю, не видел ли он смерть моей матери. Был ли он вынужден проживать то, что я видела в ту ночь. Боже, надеюсь, что нет! Пусть бремя случившегося лежит только на одном из нас.

— Нет, — говорит он. — Видения ограничены расстоянием.

Я должна испытать облегчение, но не испытываю его. То, как погибла моя мать, было лишь одним из способов, которыми убивают феи, а они могут быть невероятно изобретательны в своих пытках.

— Мне очень жаль.

Совершенно неподходящие к этой теме слова.

Гэвин наливает себе еще и снова садится напротив, салютуя мне бокалом.

— Я принимаю твое вынужденное и совершенно излишнее извинение.

— Боюсь, это лучшее, на что я способна.

Я не умею никого утешать. Я не могу подбодрить Гэвина словами или сочувственными выражениями. У меня нет слов, и я утратила способность быть нежной.

Гэвин придвигается, облокачиваясь на стол между нами.

— Твоя очередь.

— Я изменилась. После смерти матери.

Когда я спокойна, мне проще дистанцироваться от воспоминаний. Я могу притвориться, что нанесенный мне урон куда меньше реального. Я могу быть простой. Мне не нужно рассказывать ему о том, что если отпущу контроль хоть на секунду, то вина и боль той ночи станут невыносимыми и просто раздавят меня.

Гэвин замирает, не донеся бокал до рта. Взгляд его теплеет.

— Кэтрин писала и рассказывала мне. Мои искренние соболезнования. — Он снова пьет. — Но ты уклоняешься от ответа. Какого дьявола ты делаешь в компании фейри?

— Я же сказала тебе, он мой друг.

— Ты намеренно не понимаешь меня?

— Это единственный мой ответ, Гэвин.

Его не было два года, и я не обязана ничего ему рассказывать. К тому же моя история слишком длинна, чтобы уместить ее в десятиминутный разговор.

Гэвин стискивает зубы.

— Ладно. Если ты хочешь так это оставить…

Он запрокидывает голову и осушает еще бокал. Я поражаюсь тому, насколько он трезв после всего этого виски.

— Это помогает?

— Приглушает видения, — говорит он. — Хочешь попробовать?

Я медлю. Я не раз пила виски, но я не из тех, кто пьет лишнее. Я всегда должна быть начеку, готова драться в любой момент. Но возможно, это поможет утишить ярость, подавить ее хоть ненадолго, чтобы я могла притвориться не настолько сломанной.

— Айе.

Гэвин наливает мне виски и протягивает бокал. Жидкость обжигает, оставляя на языке и в горле приятное тепло.

— Довольно неплохо, — говорю я.

Вкус совсем не похож на коллекции отца. Крепче.

— Идеально для мрачного настроения. — Он садится и скрещивает ноги. — И делает общественные мероприятия почти что терпимыми. Может пригодиться и для неуправляемых пикси.

Я игнорирую его очевидную попытку вернуться к разговору о Деррике. В конце концов, Киаран мастер смены темы, так что я и этому училась у лучшего.

— Тогда хорошо бы им запастись. Я предвижу в твоем будущем много подобных событий.

— Неужели?

— Точно. — Я отпиваю еще. — У леди Кэссилис на тебя большие планы.

Гэвин бледнеет.

— Что ты имеешь в виду? Что за планы?

— Она намеревается женить тебя в этом сезоне. Поздравляю.

Слова, которые вызывают ужас в сердце любого холостяка с титулом.

— Это она тебе сказала, сама?

— Кэтрин сказала. Твоя матушка и я до сих пор с трудом переносим друг друга.

— Матушка всех переносит с большим трудом. Ты просто оказалась ближайшей жертвой. — Он наклоняется вперед. — Скажи, а какую бедняжку она приговорила как самую подходящую мне пару?

— Пока никакую. Ты хоть приблизительно представляешь требования своей матушки? Я удивлюсь, если она найдет кого-то, отвечающего им.

— Погоди минутку. — Он закрывает глаза и снова отпивает виски. — Ладно, давай рассказывай.

Я делаю глоток и отставляю виски, чтобы загибать пальцы.

— Свободное владение латынью и французским, прекрасная игра на фортепиано, талант к танцам, из семьи с прекрасной родословной, предпочтительно шотландской, отличная вышивальщица, с выдающимся интеллектом, но при этом не умнее тебя, приятной наружности, и, самое главное, она должна достаточно бояться будущей свекрови. У меня закончились пальцы. Вот тебе начало.

Гэвин моргает.

— Ты не добавила «побеждает каждую партию в крикет», «читает сиротам» и «укрощает котят».

— Будь у меня еще пальцы, я бы добавила, заверяю.

— Если такая женщина и существует, не знаю, стоит ли восхищаться ею. Или нужно ее пожалеть.

— И то и другое. Определенно и то и другое.

Гэвин смеется и встречается со мной глазами. На миг он снова выглядит как мальчишка из детства, в которого я, как мне казалось, влюбилась. А затем я вижу, что за этой улыбкой, и понимаю, что он больше не мальчик. Там сокрыта печаль, не покидавшая его взгляда с того момента, как я вошла в эту дверь. Ни он, ни я уже не будем такими, как раньше. Мы слишком многое видели, чтобы остаться прежними. Нам не вернуться. И я начинаю немного жалеть об этом.