Консолидация - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Вандермеер cтр.№ 17

— А почему я?

В улыбке, предшествовавшей ее ответу, сквозила легкая печаль, сожаление или нечто вроде, заставившее Контроля отвести глаза. Когда она отправлялась на задание, прежде чем скрыться надолго, у нее выпадал короткий период, когда ока писала ему от руки длинные письма — а он с почти равным успехом не находил времени или желания их читать. Однако хранил их, понимая, что профессия у нее опасная, и может сложиться, что когда-нибудь письма могут стать единственным, что от нее осталось. Но теперь он чуть ли не жалел, что она не написала ему о Южном пределе в письме, вместо того чтобы сказать это лично.

— Потому что этот департамент сокращают, хоть тебе это может быть и неизвестно, и тебя кладут на плаху. И как, тебе это подходит?

От этого под ложечкой пронзительно засосало. Очередная перемена. Очередной город. Правда в том, что после того, как Контроль вступил в контору, у него редко возникали озарения. Зачастую он чувствовал тяжесть и понимал, что мать, наверное, тоже ее чувствует, что она только разыгрывает равнодушие и легкость, скрывая от него бремя информации, истории и контекста. Все то, что изводит, даже если уравновешено электризующим ощущением, что пребываешь по ту сторону границы, где знаешь вещи, не ведомые больше никому.

— Это единственный вариант?

Ну конечно, единственный, раз она не упомянула никаких других. Конечно, единственный, раз она проделала весь этот путь лишь затем, чтобы поздороваться. Он знал, что он — паршивая овца, что его топтание на месте скверно отражается на ней. Он даже не догадывался, какие междоусобные сражения ведет она на высших уровнях конспиративных департаментов, настолько отдаленных от уровня его допуска, что с равным успехом могли бы парить в облаках, среди ангелов.

— Это было бы нечестно, Джон, я знаю. Но это может быть для тебя последним шансом, — проговорила она уже без улыбки. Без малейшего намека на улыбку — По крайней мере, это последний шанс, который я смогла выбить для тебя.

Последний шанс получить постоянную должность, покончить с кочевой жизнью, или вообще? Удержаться в агентстве?

Спросить он не осмелился, уж слишком глубоко в него вселила она холодный клубящийся страх. Он и не знал, что нуждается в последнем шансе. Страх угнездился настолько глубоко, что вытолкнул из его головы большинство прочих вопросов. Значит, у него нет и минутки, чтобы поразмыслить, не явилась ли она не только ради того, чтобы сделать сыну любезность. Может, ей нужно, чтобы он сказал «да».

И крючок соблазна, чтобы уравновесить его страх, заброшенный беззаботно и в самый подходящий момент, и он ничегошеньки не мог поделать со своей реакцией:

— Ты разве не хотел бы знать больше, чем я? Прими этот пост — и будешь.

Это правда. Хотел бы.

И когда он согласился на Южный предел, она его обняла, чем сильно удивила.

— Чем ближе, тем безопаснее, — шепнула она ему на ухо. Ближе к чему?

От нее исходил легкий аромат дорогих духов, чуточку напоминающий запах сливовых деревьев на заднем дворе старого дома, в котором они жили все вместе на севере. Крохотный садик, о котором Контроль до этого мгновения и не вспоминал. Качели. Соседский маламут, вечно без особого усердия гонявший его по тротуару.

К моменту, когда вопросы в нем наконец вызрели, было уже поздно. Она уже надела пальто и скрылась без следа.

Разумеется, не было даже никаких записей о ее прибытии или убытии.

Ко времени, когда он свернул на подъездную дорожку, на Хедли уже опустились сумерки, сулящие ночную передышку от жары. Арендованный им дом расположился примерно в миле вверх по пологому склону холма, сбегавшему к реке. Маленький, в 1300 квадратных футов, кедровый домик, покрашенный в голубой цвет, с белыми ставнями на окнах, слегка покоробившимися от жары. Две ванных, хозяйская спальня, гостиная, кухня-столовая, кабинет и просторная летняя терраса в глубине. Внутренний декор целиком выдержан в приторном, но комфортабельном стиле «фамильного шика». Перед фасадом клумбы с травами и петуньями, переходящие в короткий отрезок газона рядом с подъездной дорожкой.

Когда он уже поднимался по ступенькам крыльца, из кустов сбоку выпрыгнул Эль Чоризо, тут же подвернувшийся под ноги. Эль Чоризо [4] — громадный черно-белый кот, этакий ломовой конь кошачьей породы, названный так отцом. Семья раньше откармливала свинью по кличке Эль Гато [5] , так что отец таким образом пошутил. Контроль забрал питомца к себе года три назад, когда рак отца зашел уже достаточно далеко и Эль Чоризо стал обузой. Он всегда был дворово-домашним котом, и Контроль решил позволить ему оставаться таким и в новой обстановке. Очевидно, решение правильное: Эль Чоризо, или Чорри, как называл его Контроль, выглядел бойким и уверенным, хоть его длинный мех уже свалялся и перепачкался.

Они вместе зашли в дом, Контроль на кухне дал коту консервов, погладил его пару минут, потом прослушал сообщения на автоответчике — проводном телефоне только для «штатских». Сообщение было только одно — от Мэри Филлипс, бывшей его девушкой до разрыва месяцев шесть назад, желавшей убедиться, что его переезд прошел успешно. Она пригрозила нагрянуть с визитом, хоть он и не сообщил ей своего точного местонахождения и только-только снова привык спать один. «Без обид», и теперь он даже не мог толком припомнить, кто с кем порвал — он с ней или она с ним. Обиды случались редко, что казалось ему диковинным и неправильным. Ведь должны же быть обиды? Девушек было почти столько же, сколько и постов: обычно они не могли пережить или переезда, или его бдительности, или его свободного графика, а может, ему встречались не те, кто нужен. Уверенности он не питал, и по мере повторения циклов пытался выжать из первых месяцев как можно больше накала и близости, предчувствуя, чем все кончится. «Ты странный игрок», — сказала Мэри однажды, оставшись у него на ночь, когда он уже сделал на нее заход. Но на самом деле он не игрок. Он и сам не знает, кто он такой.

На звонок он отвечать не стал, вместо того пройдя в гостиную и усевшись на диван. Чорри тут же свернулся рядышком, и Контроль рассеянно погладил коту голову. Так он сидел довольно долго, слушая, как крапивник или кто-то вроде копается в земле под самым окном. Кроме того, послышался клич пересмешника и долгожданный писк летучих мышей, отправившихся на ночной промысел за насекомыми. Летучие мыши теперь стали в диковинку.

Все так похоже на то, что знакомо с юных лет. Он решил позволить себе считать это чувство комфортным, как и дом, тем самым помогая себе поверить, что эта работа надолго. Но «всегда надо располагать стратегией отхода», как вдалбливала ему мать до тошноты с первого же дня обучения, так что он припрятал в двойном дне чемодана стандартный пакет, прихватив с собой не только стандартное личное оружие, но и один из пистолетов, лежащих вместе с паспортами и деньгами.

Контроль уже распаковался — еще повод для него не желать останавливаться в гостиничном номере или апартаментах. Одна лишь мысль о необходимости оставлять изрядную часть своих вещей в камере хранения причиняла ему муку. На кирпичный камин, сооруженный более для виду, он поставил шахматную доску с маленькими, ярко раскрашенными деревянными фигурками, ставшими последним редутом отца. Когда его карьера забуксовала, отец продавал их в местные сувенирные лавки и работал в общественном центре. Время от времени за последнее десятилетие жизни отца какой-нибудь коллекционер произведений искусства покупал ту или иную из громадных художественных инсталляций, ржавевших под брезентом на заднем дворе, но это больше смахивало на явление призрака, путешественника во времени, нежели на возрождение интереса. Шахматная доска, застывшая во времени, показывала ход их последней совместной игры.