Игры, в которые играет Я - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Калинаускас cтр.№ 45

Изощренной – почему? Потому что нужно перелопатить практически все содержание сознания и подсознания и все ненужное выбросить. А все, что может пригодиться, все, что переваривается концепцией реальности, принятой в данном Пути, переставить в совершенно другие связи, получить соответствующую сумму нового знания и потом еще всем этим практически пользоваться, то есть жить в соответствии с полученным новым знанием.

И на этих путях есть разные варианты: побольше, поменьше, потруднее, полегче, с полным охватом, с меньшим охватом. Но суть дела от этого не меняется, все они требуют одного и того же: колоссальной дисциплины ума, раскрытия, в идеале, высшего интеллектуального центра, где скорость осознавания в тысячи раз выше, чем та, к которой мы с вами привыкли. Именно с точки зрения этих путей появилась концепция жизни как сна, идея того, что мы все спим. Заметьте, в предыдущих двух блоках у нас с вами эта тема не возникала. Спим – не спим, сансара – нирвана. А тут она сразу возникает.

Почему? Потому что если вам нужно играть в интеллектуальную игру, при которой вы в состоянии предвидеть на десять ходов вперед ходы самой реальности, это уже суперидеально. То есть практически это концепция игровой позиции, желательно на равных, по отношению к реальности. Получается, что идущий по такому Пути стремится к игре с реальностью по каким-то определенным правилам, данным концепцией этой традиции. Реальность – один игрок, человек – другой игрок, правила дает традиция, выигрыш – жизнь.

Только мы с вами свою интеллектуальность принимаем всерьез, а в духовной традиции всерьез это не принимается и называется божественной игрой. Такова цель пути: умение играть в эту божественную игру, игру сознания, играть с таким партнером, как Реальность. Играть в эту игру в Реальности гораздо лучше, чем это описано у Гессе в «Игре в бисер», потому что у него описан эстетизированный вариант. Хотя подход к сознанию, к интеллекту как к возможности стать из участника, из фигуры на доске, игроком, Демиургом, творящим эту игру, в романе Гессе действительно заложен.

Казалось бы, все, что касается сознания, должно людей безумно волновать, но, увы, большинство в нашем мире потребления не отдает себе отчета в важности этой проблемы: дело в том, что они уже разочаровались в своем сознании.

Какое же тут торжество разума вокруг? Нас все время уговаривали – разум, разум, но нам про какой разум говорили? Про спящий, про такое сознание, которое работает на готовых алгоритмах, причем примитивных. Сознание, которое знает в лучшем случае два способа мышления (линейный и с обратной связью). Кто может похвастаться, что может произвольно переходить с одного способа мышления на другой? А их, этих способов, восемь как минимум. Для чего я вам это говорю? Чтобы вы свое разочарование в таком сознании – алгоритмическом, автоматическом, сознании роботов – не объявляли гибелью сознания вообще: и что сознание-де ничего не может, и что оно-де потерпело крах, – и чтобы вы не зачитывали до дыр дешевые книжки, в которых объявляется, что истинно только иррациональное, потому что сознание якобы обнаружило свое ничтожество.

Но, разочаровавшись в своем сознании, мы объявили любое сознание недействительным, и потому нам неинтересно читать Тартанга Тулку, а интересно читать какую-нибудь дешевку, в которой нам обещают золотые горы, молочные реки и сидхи, если мы будем культивировать иррациональное Вот в чем дело.

Возможности сознания

Говоря о предыдущих двух блоках, мы вынуждены были говорить об очень часто встречающейся халтуре – псевдомедитациях, псевдовоздействиях. На интеллектуальных путях ситуация намного лучше. С точки зрения этих путей, никакого псевдосознания нет, потому что в псевдосознании мы все уже находимся и продавать тут уже нечего, разве что быстрочтение какое-нибудь. Конечно, в нашей культуре и без духовных путей есть люди выдающиеся по сознанию. Когда общаешься с такими людьми, как Юрий Лотман или Мераб Мамардашвили, то понимаешь, что то, что ты называешь сознанием, – это какой-то периферийный кусочек, может быть, аппендикс в организме сознания.

Но мы говорим о путях с опорой на сознание, на умение работать с ним, на умение организовать его в соответствии с той концепцией реальности, которая вкладывается конкретной традицией. Как следствие этого умения, возникает умение оперировать ситуацией в разных масштабах в зависимости от подготовленности, одаренности и традиции. Причем оперировать не каким-то неизвестным способом, а опираясь на знание закона наименьшего воздействия, то есть знание того, какое минимальное действие нужно сделать, чтобы получить заданное изменение ситуации. Отсюда появляется умение играть в любую социальную игру, отсюда появляется умение усваивать любую рациональную информацию и оперировать ею.

На стороннего наблюдателя владение этим знанием и использование его действует подавляюще, поэтому таких людей с особой яростью любят обзывать манипуляторами, с какой-то патологической внутренней яростью. Они раздражают особенно сильно, потому что нам кажется, что нас обыгрывают, объегоривают, а они просто так видят, так мыслят, так играют.

Мне это напоминает ситуацию Моцарта и Сальери. Один был музыкальный мыслитель, а второй – гений от Бога, который вообще не думал. Знаете, как это раздражает: я тружусь, мучаюсь, у меня что-то получается, как мне кажется, даже как будто признания достиг. И вдруг приходит шалопай, алкаш, «гуляка праздный»… Но этого же не должно быть!

Это не подчиняется обыкновенной логике. Но оказывается, существует много других логик. Многие из них гораздо эффективнее, чем логика Сальери, даже в самом элементарном жизненном процессе.

Другое дело, что именно от этих людей, от людей, идущих по пути развития высшего интеллектуального центра, очень часто веет холодом. Вы можете полжизни ходить по библиотекам, а они все равно делают это гораздо изящнее и с большим успехом, но, как правило, всегда скрывают, как и чем они этого добиваются. Они, как правило, изображают людей сильно начитанных, заготавливают и разучивают списки литературы потому что, с одной стороны, не хотят превратиться в клоунов, чтобы кто-то их засадил и эксплуатировал в качестве биокомпьютера, а с другой – понимают, что не надо обижать людей.

Ведь если они правильно развиваются, они стараются найти такую форму реализации своих возможностей, чтобы она не задевала остальных уж очень сильно, если, конечно, они живут в миру, а не в замкнутом социуме – ашраме, монастыре или исследовательском духовном центре. Потому что ничто нас так не принижает, как знакомство с таким человеком, общение с ним. Когда сталкиваешься с человеком, который по-настоящему владеет одним из этих путей, когда он снимает все маски, приспособления и начинает общаться открыто, на своем языке, как говорится, то мне, например, страшновато, хоть и восторженно.

Почему это так действует? Давайте разберемся. Если человек уходит в глубокую медитацию, а ты вообще в этом не разбираешься, то это никак на тебя не действует – ты просто говоришь: «О! О! О!» Ставишь его куда-то на пьедестал. Все. Он там стоит, я тут ему молюсь, и все нормально. Если он воздействием каким владеет, то тоже: «О! О! О!» Ну, видели по телевидению. Тоже все нормально. Он там, я тут. Но когда вы встретитесь с человеком, который прошел в какой-то степени или до конца совершил поход по «пути хитрого человека», и если он вам продемонстрирует все это (у них целый арсенал приспособлений – как выглядеть более или менее обыкновенно), то вы поймете, может быть, о чем я говорю. Он снимет маски и покажет, как эта штука работает.