Путь в себя. Игры обыденной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Калинаускас cтр.№ 39

Образ будущего

Есть внутренняя обусловленность, а есть внешняя. Так вот, внешнему обусловливанию вы подвержены тем больше, чем меньше осознаете свой образ будущего. Тогда вы принимаете какой-нибудь красивый образ будущего, который в вас отзывается, но идет извне. И вы не пытаетесь даже понять, каким образом он стыкуется или не стыкуется с вашим внутренним образом. Естественно, вы привязаны к этому образу, к человеку-автору этого образа будущего, потому что будущее не в ваших руках, а в руках учения, гуру, психолога, вождя, учителя. В этом месте рождается простор для манипуляций.

Вы мне скажете: но есть же такой ход, как отказаться вообще от всякой модели будущего и сказать: вот я здесь сегодня и сейчас, и все, и больше мне ничего не нужно. Но это самообман, о котором мы уже говорили. Человек не может перестать быть человеком. Только если умрет. И то неизвестно. Значит, это просто самообман. Такое представление тоже должно быть обеспечено картиной будущего.

Я очень люблю знаменитое выражение: «Человек предполагает, а располагает, к счастью, не он». Представьте, что все наши предположения, я имею в виду умозрительные, сбываются. Мир давно исчез бы, развалился, погиб. Но располагает, к счастью, не умозрение, а целостность наша, наша тотальность. И вот наша тотальность настолько, насколько она не покалечена или насколько мы ее подпитываем, находится в таких отношениях с реальностью, о которых мы все мечтаем. Но мы же эти отношения уже имеем.

И в этом смысле духовные традиции говорят: ты уже просветленный, просто тебе это надо пережить, и все. Вы все просветленные. Это безусловно так, потому что наша тотальность ведь все равно существует. Хоть мы и пытаемся изуродовать ее изо всех сил, как и природу, ибо тотальность – это природа человека. И при всем экологическом безобразии, которое мы устроили со своей внутренней природой, она все равно существует, она не погибла. И вряд ли погибнет. Скорее мы погибнем, я имею в виду наши материальные носители. Скорее человечество погибнет, чем сможет уничтожить природу. Это, по-моему, достаточно ясно. Это мания величия у человека. «Мы такие сильные, что можем уничтожить природу». Не волнуйтесь, в нужный момент природа уничтожит нас, не опомнимся. Природе ведь все равно, в отличие от нас. У природы нет модели будущего. А у нас она есть. Поэтому нам не все равно.

Никому из нас не все равно по той простой причине, что вся ценностная структура, иерархия ценностей, согласно которой мы совершаем выборы в настоящем, плотно завязана с образом будущего.

Таким образом, у нас с вами две совершенно реальные, доступные каждому возможности. Как минимум две (я просто беру сейчас самое наглядное). Первая: всячески способствовать тотальности своего существования в мире, доверять себе, своей богоподобности. Она в таких интимных отношениях с реальностью, что наше юное сознание, которое как пацан говорит: я все знаю, я сам, сам, сам, – ну, пусть оно просто… пусть знает свое место – обслуживает наши потребности. Вторая возможность: отказаться от всего богатства отношений с реальностью и по-прежнему опираться на бытовое сознание.

Полнота бытия

Когда мы осознаем жизнь не как движение от цели к цели, не как реализацию потребностей в иерархической борьбе мотивов, а как пребывание в мире, как бытие, – становится ясно, что даже самый изощренный интеллект и самосознание приносят нам пользу ровно настолько, насколько поддерживают и развивают тотальность нашего существования в мире.

Мы хотим ощутить полноту бытия, в которой может раскрыться наша уникальность, не как несчастный случай, а как внутреннюю радость, как счастье. Потому что, пока мы тотальности не даем свободы, уникальность – это несчастный случай. Она жутко мешает. Хочется быть как все. Ну, что же я один такой, никто меня понять не может до конца, да я сам себя не понимаю. Если мы хотим ощутить радость и наслаждение от своей уникальности, то должны двигаться в ту сторону, где наше тотальное пребывание было бы первоосновой осознавания самих себя и мира.

Все те вооружения, тот инструментарий, который нам дан природой, социумом, эволюцией человеческого рода, – уже потом. Весь этот инструментарий нужен для решения конкретных задач, частных. Но он ни в какой степени не заменяет полноты бытия, которая проведет нас по жизни без всяких, извините, мистических заморочек. Просто вы перейдете на другую сторону улицы именно в тот момент, когда на этой упадет балкон. И скажете: «Боже, как мне повезло, совершенно случайно!»

Что нам мешает верить? Мышление. У него нет картины. У него есть описание. Пока прочтешь описание, уйдет настоящее, жизнь же не остановится на это время. Сделать это, то есть отказаться от описания, каждый сможет тогда, когда соединит два момента.

Первый – переход от узкого понимания интуиции как явления сверхсознания к пониманию ее как тотальности пребывания в мире, как сочетания жизни и бытия. Второй момент – максимальное осознавание картины будущего во всех его аспектах: желаемого, прогнозируемого, гарантированного. Если эти два действия внутренних происходят, то вы пребываете в своем «зачем?» и знаете все «как?», которые вам нужны.

Это и есть Бог в нас, это и есть бытие в нас. Это и есть наша тотальность, говоря другим языком. Это основа того, что мы называем человек, основа реальной уникальности, каждой единично взятой персональной жизни.

Жизнь так обнаруживает свою персональную значимость без ссылки на будущие поколения. И сегодняшняя, эта единственная уникальная наша жизнь обретает для нас самих подлинную значимость, когда опирается на переживание нами своего бытия, своего пребывания в мире как полноты, как совершенства, ибо бытие – совершенно. И в этом смысле сказано: мир совершенен.

Всякие иллюзии, концепции по переделке мира, говоря старинным языком, – богохульство, а говоря языком современным – просто элемент мании величия. Мир совершенен как бытие. Но это не означает, что в мире нечего делать, потому что все сделано. Наоборот, в нем колоссальный простор для любого делания, именно потому, что он совершенен как бытие.

И человек любой как бытие совершенен. И потому у него колоссальный простор не для переделывания себя в соответствии с каким-то внешним идеалом, а для раскрытия, для того, чтобы жизнь и бытие максимально приблизились друг к другу. И тогда, независимо от функциональных описаний вашей жизни, она раскрывает вам ваше же совершенство. Какой бы они ни была, она становится дорόгой, которая приводит вас к себе. Вы вдруг обнаруживаете, что вы ничем не хуже и ничем принципиально не отличаетесь от всех тех, кого боготворите, кого считаете великими. Вы точно такие же.

Знаете, когда со мной случилось это переживание?

Это было у озера в Литве. Там сосновый лес, песок, лето. Прекрасно. И во всей этой обстановке я читал очень любимого мной Раджниша, и вдруг со мной случилось это. Я смеялся восемь часов вслух и еще семь часов про себя. Я не мог остановиться. Понимаете? Мое «зачем?» оказалось абсолютно реализованным, потому что оно, оказывается, всегда было со мной. Но понадобилось двадцать лет, чтобы до этого дожить, двадцать лет учебы и почти сорок лет жизни.