Психопат-тест - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ронсон cтр.№ 54

— На самом деле именно Дэвид является отцом судебной психологии в Великобритании, — сказал Бриттон, — потому что он пришел ко мне и задал вопрос. Вы понимаете, о чем я говорю? Ведь если бы Дэвид не пришел и не стал задавать вопросы, у меня не было бы никаких оснований ввязываться в ту историю.

Пол посмотрел мне в глаза. Я понял, что он желает, чтобы я произнес: «О, но ведь настоящим отцом судебной психологии в Великобритании являетесь вы!»

Похоже, ему очень хочется получить подтверждение того, что его роль в истории судебной психиатрии не исчерпывается тем жутким инцидентом, подумал я, и послушно произнес:

— О, но ведь настоящим отцом судебной психологии в Великобритании являетесь вы!..

…Итак, Бриттон «почти бессознательно начал задавать мне вопросы» (как позже написал Дэвид Бейкер в своих ставших бестселлером воспоминаниях «Человек-загадка»). «Как ее связали? Сколько времени она была без сознания? Быстро ли она умерла?».

Спустя какое-то время Пол сообщил Бейкеру, что убийцей является сексуальный психопат, молодой человек в возрасте от четырнадцати до двадцати двух-двадцати трех лет, одинокий и социально незрелый — вероятно, до сих пор живущий вместе с родителями, — занимающийся физическим трудом, хорошо умеющий пользоваться ножом и располагающий обширной коллекцией журналов и видео с «жесткой» порнографией.

— Все из вышеперечисленного оказалось совершенно правильным, и очень скоро полиции удалось схватить преступника. Его, если мне не изменяет память, звали Босток.

Пол Босток, который действительно идеально подходил под описание Бриттона, сознался в преступлении, и Бриттон стал знаменитостью. Газеты пели ему дифирамбы. Министерство внутренних дел пригласило его в качестве консультанта в незадолго до того созданный отдел психологического анализа уголовных преступлений. Кроме того, ему предложили сняться в телесериале студии «Ай-ти-ви» «Убийство в мыслях». Пол ответил на это, что ему очень не хочется превращаться в телезнаменитость, и согласился только после того, как ему объяснили, что министерство стремится продемонстрировать гражданам свое стремление быть на переднем крае психологической науки. Бриттону напомнили, что «все, сделанное им, доказало свою успешность».

Прошло несколько месяцев, в течение которых Полу удалось совершенно точно установить еще нескольких сексуальных психопатов-убийц. Почти все они были молодыми людьми в возрасте от четырнадцати до двадцати двух-двадцати трех лет, которые жили либо в одиночестве, либо вместе с родителями и располагали обширной коллекцией «жесткой» порнографии.

— Вас критикуют… — начал я.

— За что? — неожиданно грубо оборвал меня Бриттон.

До того момента он вел себя скромно, даже застенчиво, и внезапное изменение тона поразило меня.

— За то, что все ваши психологические характеристики относились практически к одному личностному типу, — ответил я.

— Они могут критиковать сколько им угодно, но ведь убийцы были схвачены, — пожал он плечами.

И действительно — как повествуется в «Человеке-загадке», — Бриттону удалось успешно определить нескольких преступников, не принадлежавших к вышеописанному типу. К примеру, шантажиста, подбрасывавшего бритвенные лезвия компании «Хайнц» в детские вещи. Им оказался бывший офицер полиции, как совершенно верно установил Пол.

Для Бриттона наступили золотые дни. Правда, уже тогда стали распространяться неподтвержденные слухи, что далеко не во всех случаях его анализ был точен. К примеру, говорили, что в 1989 году девочка-подросток пришла в отделение полиции в Лидсе и заявила, что из нее сделали «племенную кобылу» для нескольких столпов общества, среди которых назвала главного констебля и главного прокурора, члена палаты лордов.

— Что вы имеете в виду под «племенной кобылой»? — спросил растерянный полицейский у девушки.

Она объяснила, что ее регулярно привозили в квартиру, расположенную в студенческом квартале в Лидсе, где в подвале с пентаграммой, начертанной на полу, ее насиловали главный констебль и его друзья по сатанинской масонской ложе, а затем, по прошествии нужного времени, плод, который она зачинала от такого соития, они вырывали у нее из чрева и приносили в жертву на алтаре Люцифера.

Полицейский не знал, что и думать. Страдает ли девушка от болезненных фантазий или в самом деле является «племенной кобылой»? И кто же его босс — лидер сатанинской секты или жертва клеветы? В результате следователь попросил Бриттона проанализировать её признания. Пол заявил, что девушка говорит правду. Полиция начала весьма дорогостоящее расследование и… ничего не обнаружила. Никакого алтаря, никакого сатанинского шабаша и вообще ничего, что хоть как-то подтверждало бы фантазии девицы о «племенной кобыле». Дело без особой огласки закрыли.

— «Племенная кобыла»?.. — Бриттон нахмурился.

— Вы что-нибудь припоминаете? — спросил я. — Девушка говорила, что членами сатанинской секты были полицейские в высоких чинах, которые насиловали несчастную, а потом зачатый таким образом плод вырывали из ее чрева и приносили в жертву сатане.

— Я работал с несколькими делами, которые имели отношение к сатанинским культам, — ответил Бриттон. — Крайне распространенная тематика. Но случая, о котором вы говорите, я что-то не припоминаю.

Если дело о «племенной кобыле» действительно имело место, забывчивость Бриттона можно простить. В 1980-е и в начале 1990-х годов расследования сыпались на него как из рога изобилия. Он постоянно появлялся в прессе и на телевидении, сотрудники полиции выстраивались к нему в очередь на консультацию по поводу очередных нераскрытых преступлений на сексуальной почве. Он достиг своей вершины. И вдруг все рухнуло.

15 июля 1992 года двадцатитрехлетняя женщина по имени Рэйчел Никкел была найдена мертвой на территории Уимблдонской пустоши в Лондоне. Убийца нанес ей сорок девять ударов ножом на глазах у ее трехлетнего сына Алекса. Полицейские, как уже стало традиционным в подобных случаях, попросили Бриттона составить психологический профиль преступника.

«Я тер глаза, пока перед ними по потолку не запрыгали белые звезды, — писал он позднее в «Человеке-загадке», — и вообще был сосредоточен на деле Уимблдонской пустоши до такой степени, что мне было очень трудно выйти из этого состояния».

В результате этих размышлений Пол пришел к выводу, что убийца — сексуальный психопат, холостяк, рабочий, занятый физическим трудом, живущий вместе с родителями или один в небольшой съемной комнате неподалеку от Уимблдонской пустоши — и, конечно же, являющийся обладателем коллекции «жесткой» порнографии.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаешь, почему многие сразу же ошибочно поверили, что убийца — Колин Стэгг. По жуткой прихоти рока он был удивительно похож на человека, который, по описанию свидетелей, бежал с места преступления — и, соответственно, на истинного убийцу, Роберта Нэппера. Кроме того, Колин идеально соответствовал профилю, составленному Бриттоном, причем намного больше, чем Нэппер. К примеру, Стэгг жил в съемной комнате на небольшом расстоянии от Уимблдонской пустоши, а Нэппер проживал в Пламстеде в семнадцати милях оттуда. (В настоящее время Роберт Нэппер обитает на расстоянии трех палат от Тони в Бродмуре. Тони сообщил мне, что никто из пациентов не любит его, так как все считают его коварным и непредсказуемым.)