Искра Божья, или Как воспитать гения - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Барнетт cтр.№ 73

Джейк соглашается, что, скорее всего, существует гораздо больше измерений, чем три, но, в отличие от многих ученых, даже тех, кто работает в этой сфере, он способен осмыслить, как будут выглядеть предметы, которые попадут в другие измерения. Он не видит их непосредственно, но может выполнить невероятно сложные математические расчеты, возможные в других измерениях, а его визуально-пространственное воображение позволяет ему полностью рассчитать, что значит эта математика. То есть так же, как вы и я знаем правила, применимые к яблоку, которое мы мысленно видим, — мы мысленно можем представить себе, во что оно превратится, если его разрезать на две половины или бросить его и посмотреть, как оно разобьется на куски, ударившись о стену, Джейк, соответственно, так же хорошо ориентируется в свойствах и правилах, которые применимы к более сложным многомерным формам.

Это уникальное сочетание ускоренной рабочей памяти, расширенных возможностей визуально-пространственного мышления и исключительного внимания к физическим деталям позволяет Джейку изучать высшую математику и физику так, как это доступно совсем немногим. Как сказала доктор Рутсац: «Он может видеть дальше, чем многие из нас могут понять».

Доктор Рутсац также сумела ответить на ряд вопросов, которые оставались для нас загадкой. Она объяснила, что, когда малыш Джейк смотрел мимо специалистов, которые работали с ним, он, вероятно, не смотрел в пустоту, а концентрировал все свое внимание на игре света на стене. Когда Джейк перераспределял цветные карандаши или ложился спать при помощи своих часов-теней, он уже тогда использовал ту силу воображения, которая движет им сегодня: свет, законы, которые управляют перемещением предметов в пространстве, различные измерения пространства и роль, которую играет время. Так же как мы смотрим на ранние работы художника и видим зачатки тем и направлений, которые будут, возможно, определять его шедевры, с самого младенчества Джейк работает над теми самыми вопросами, которые его интересуют и сегодня.

Доктор Рутсац помогла мне увидеть, насколько широк диапазон интересов Джейка и каким необычным человеком это его делает. Например, ее позабавило, что у Джейка в комнате восемь досок, каждая из которых отведена под исследования в отдельной области математики и физики. Большинство ученых выбирают определенный аспект в своей области и посвящают всю свою жизнь исследованиям именно в этой области. В отличие от них Джейк с легкостью переключается с одного предмета на другой — общая теория относительности, невидимая материя, теория струн, квантовая теория поля, биофизика, спиновый эффект Холла и гамма-всплески.

Как же, спросите вы себя, все эти исключительные способности стали для меня неожиданностью? В конце концов, я собирала карандаши, разложенные в порядке цветового спектра, когда Джейку было три года, наблюдала за ним, когда он исполнял музыкальный отрывок, который услышал один-единственный раз, когда ему было семь лет, и связалась с самыми известными физиками, чтобы они смогли оценить оригинальную теорию Джейка в области астрофизики, когда ему было девять лет.

Я неоднократно задавала этот вопрос себе. Конечно, есть множество объяснений, но, мне кажется, подлинный ответ заключается в моих отношениях с Джейком. Да, именно я отвезла его в университет, когда ему было десять лет, и смотрела, как он отвечает на вопросы, приводившие в замешательство профессоров. Но я также была и тем, кто напоминал ему, что нельзя разбрасывать грязные носки по всей комнате, и тем, кто заказал ему супербашмаки «Крокс запое», когда стало ясно, что, несмотря на свои блистательные знания по физике, он никогда не помнит о том, что нужно завязывать шнурки. Если бы я тогда попала в сети его потрясающих способностей, я бы не смогла быть ему хорошей матерью.

У меня всегда был один-единственный компас, цель, которую я преследовала, — позволить Джейку делать то, что он любит, и то, что у него должно быть детство. Какое бы впечатление ни произвели те выходные, которые мы провели с доктором Рутсац, я знала одно — пора снова стать для Джейка мамой.

Итак, мы впятером отправились в «Сидер-Пойнт», у меня были с собой корн-доги и содовая вода, а мои сыновья покатались на всех шестнадцати аттракционах со своим отцом.

Работаешь ты в лагере советником или продаешь мороженое — ранний опыт работы помогает молодому человеку оценить степень ответственности, которая неизбежна, когда становишься взрослым. Поэтому я всегда знала, что придет время, и мои дети обязательно будут работать летом. Получилось так, что Джейк стал оплачиваемым исследователем в области квантовой физики в университете.

Впервые я узнала о том, что Джейк занимается исследованиями, когда об этом факте было упомянуто в «Индианаполис стар». Затем, месяц спустя, Джейк получил целый мешок корреспонденции, его официально приглашали участвовать в исследовательской программе выпускников физического факультета университета. Меня до глубины души поразило то, что ему собираются за это платить.

Это была потрясающая возможность, но тем не менее я не была полностью уверена, что хочу, чтобы Джейк этим занимался. По-моему, это был для него слишком большой рывок вперед. Он всего лишь заканчивал свой первый год в университете. Однако руководство университета было твердо уверено в его готовности к большему, и его профессора считали, что будет нечестно не дать ему такой возможности.

— Достаточно книжной работы. Ты здесь для того, чтобы двигать науку, — сказал ему профессор физики доктор Джон Росс.

Но я думаю, что это решение было в какой-то мере спровоцировано тем фактом, что Джейком заинтересовались многие элитные академические институты.

Я не могла не волноваться, что мы продвигаемся настолько быстро и оказываем слишком большое давление на двенадцатилетнего мальчика. Мне также не нравилось то, что Джейк целое лето будет прикован к экрану компьютера. Мне хотелось, чтобы он погонял на велосипеде и поиграл в пейнтбол с друзьями, накупался бы в пруду до синевы, а его нос покрылся бы веснушками. Я с ужасом вспоминала тех одаренных детей, которых мы видели и которые годами готовились к олимпиадам по математике, в то время как их сверстники развлекались во время летних каникул.

Джейк, естественно, не разделял моей тревоги по поводу загруженности.

— Это как раз то, о чем я все время мечтал, мама!

Он снова и снова повторял это, и я видела, что это правда. Он собирался работать с доктором Йогешем Джоглекаром, исследующим физику плотных материй в сочетании с волоконной оптикой, что представляло для Джейка самый большой интерес, как свет пронизывает пространство. Я знала доктора Джоглекара и доверяла ему, да и Джейк был настолько взволнован предстоящей возможностью, что в конце дня мы просто не смогли отказаться. Как заметил Майкл, в глубине души Джейк всегда был исследователем. Его любознательность в области того, как устроен мир, не имеет пределов. Тогда как вы и я принимаем на веру то, что не можем понять, Джейк никогда не мог уступить и принять что-либо просто так, а когда объяснения не находится, это сводит его с ума.