Антрополог на Марсе - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Сакс cтр.№ 72

Разделив горе с коровами, у которых отобрали телят, Темпл стала говорить о жестокости при убое скота и птиц. «Когда наступает время отправлять цыплят в Макнаггетленд, [231] их берут за лапы и, держа вниз головой, режут им горло, — сообщила она. — Со скотом тоже не церемонятся. Взять, к примеру, кошерные скотобойни. Там, прежде чем перерезать горло животному, его подвешивают за ноги, чтобы кровь прилила к голове. При этом ему нередко ломают эти конечности, и бедное животное кричит от боли и ужаса. К счастью, сейчас наблюдаются перемены. Если правильно организовать дело, животное не будет долго страдать. Ведь уже через восемь секунд после того, как ему перережут горло, освобождаются эндорфины, и животное умирает без излишних мучений. Именно так происходит в природе: койот убивает овцу одним быстрым движением. Я хочу реформировать мясную промышленность. Правда, находятся активисты, которые призывают ее вообще ликвидировать, но это крайние взгляды. Не люблю радикалов ни левого, ни правого толка».

Поделившись со мной этими мыслями, Темпл привела меня в тихое место, где мирно паслись коровы. Она наклонилась и подняла с земли пучок сена. К ней подошла корова и ткнулась ей в руку мордой. Лицо Темпл приняло счастливое выражение. «Сейчас я дома, — сказала она. — Когда я с коровами, мне не надо задумываться. Я знаю, что они чувствуют». Вероятно, и коровы считали ее своей, ощущая ее дружелюбие и заботливость, ибо одна за другой потянулись к ней. Ко мне не подошла ни одна. Видно, все они признали во мне человека, живущего в мире символов и условностей и не знающего, как вести себя с ними, бессловесными существами. «Общаться с людьми труднее, — добавила Темпл. — Их сложнее понять». Это откровение поразило меня. Я впервые встретился с человеком, который не шутя утверждал, что ему легче общаться с животными, чем с людьми.

Чувства и переживания человека Темпл было трудно понять, хотя она не была лишена чувствительности, но только эта чувствительность распространялась главным образом на животных, которых она жалела и о которых постоянно заботилась. По словам Темпл, она переживала те же эмоциональные состояния, которые испытывали животные, отождествляя себя с ними. Однако, насколько я рассудил, Темпл сочувствовала животным в основном на физическом и физиологическом уровнях, когда, к примеру, животные испытывали боль или ужас. [232]

Когда Темпл была моложе, она едва понимала даже простейшие проявления человеческих чувств; позже она научилась «расшифровывать» их, чувственно не вникая в их суть. (В этой связи мне вспомнился случай, произошедший в школе для аутичных детей, о котором мне рассказала доктор Беата Хермелин. К ней подошла двенадцатилетняя девочка, довольно смышленая, и сообщила, что другая воспитанница, Джоан, «забавно кричит». Оказалось, что Джоан, как выяснила Беата, бьется в истерике. Значение ее крика аутичная девочка не уяснила себе, она лишь обратила внимание на непонятное ей «физическое» явление, найдя его интересным. Уместно сказать несколько слов и о Джесси Парк, о которой я упоминал в истории «Вундеркинды». Джесси Парк пришла в восхищение, оттого что лук вызывает слезы, но в то же время она не могла понять, как можно плакать от радости.) [233]

«Я научилась определять, что человек сердится, — сказала мне Темпл, — или что он в хорошем расположении духа». Это признание говорило о способности Темпл оценивать настроение человека по проявлению им явных сенсорно-моторных «животных» чувств. Придя к этой мысли, я поинтересовался у Темпл, понимает ли она чувства детей, обычно откровенные и простые. К моему удивлению, Темпл ответила, что, общаясь с детьми, она испытывает немалые трудности. (Она привела пример, сообщив, что даже не могла играть с ними в прятки, потому что ей не могло прийти в голову, что они могут спрятаться в самых неподходящих местах.) Темпл добавила, что дети в три и четыре года уже хорошо понимают взрослых неясным ей способом, который ей, естественно, не осилить.

Далее я поинтересовался у Темпл, чем же, на ее взгляд, отличаются от нее обычные люди при взаимодействии и общении. Она ответила, что обычные неаутичные люди при взаимном общении руководствуются условностями, обычаями, скрытыми знаниями, накопленными в течение жизни, — знаниями, большей частью которых она не владеет. Ощущая их недостаток, Темпл старалась «компьютеризировать» поступки и поведение партнеров по взаимодействию и общению в различных жизненных ситуациях и на основании накопленных данных выработать алгоритм своего поведения на все случаи жизни. Естественный путь накопления опыта, как она искренне полагала, ей был недоступен.

Выслушав Темпл, я пришел к мысли, что трудности ее проистекают с раннего детства, ибо в то время она почти не говорила, а в тех редких случаях, когда говорила, путала местоимения и не могла отличить понятия «ты» от понятия «я».

Когда Темпл было три года, ее отдали в детский сад для умственно отсталых детей, где с ней стали заниматься развитием речи. Обучение пошло впрок, и она начала говорить. Хотя Темпл и оставалась аутичным ребенком, обретение связной речи и способности с ее помощью поддерживать отношения с другими людьми помогло ей выбраться из хаоса ощущений. Ее сенсорная система с интенсивными колебаниями чувствительности стала понемногу стабилизироваться. К шести годам Темпл стала хорошо говорить и тем самым перешла рубикон, отделяющий таких, как она, высокофункциональных людей от низкофункциональных, не способных освоить связную речь. После того как Темпл освоила разговор, триада ее дефектов — социальных, коммуникативных и образных — стала постепенно сдавать позиции. Теперь Темпл общалась с учителями, способными оценить ее индивидуальность и интеллект и противостоять ее патологии: появившемуся граду вопросов, странной сосредоточенности на одном определенном занятии и необоснованной раздражительности. Принесло пользу и привлечение ее к посильному труду: рисованию, лепке, изготовлению различных поделок. В восемь лет Темпл освоила навыки, без труда приобретаемые детьми, едва научившимися ходить и которыми не в силах овладеть низкофункциональные дети.

Вне всякого сомнения, развитию Темпл помогли ее родители, тетя, учителя, но следует также учесть и то, что аутизм с годами ослабевает, и в таком случае с ним легче «ужиться».