Антрополог на Марсе - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Сакс cтр.№ 27

Наблюдать за работой Беннетта было приятно. Он тщательно обследовал каждого пациента, а в необходимых случаях оперировал, умело и быстро. Было видно, что пациенты доверяют ему и что каждый, войдя в его кабинет, забывает о том, что долго томился в очереди, и чувствует, что является тем единственным человеком, заботами которого живет мистер Беннетт.

На мой взгляд, работа хирурга весьма привлекательна, и прежде всего — незамедлительной наглядностью результатов, чем не могут похвастаться другие врачи, и в особенности неврологи, в число которых вхожу и я. Стать самому хирургом мне было не суждено из-за моей природной безнадежной неповоротливости, и потому я не сумел пойти по стопам моей матери, замечательного хирурга. В детстве мне доводилось не только общаться с ее пациентами, но иногда и наблюдать за ее работой, что доставляло мне огромное удовольствие. Но, видно, интерес к работе хирурга не улетучился, и, находясь в кабинете Беннетта, я с большим удовольствием наблюдал за его работой, испытывая желание стать больше, чем зрителем.

В тот день последним пациентом мистера Беннетта оказался молодой человек, страдавший нейрофиброматозом, — заболеванием, характеризующимся развитием множественных опухолей типа фибром, способных разрастаться до огромных размеров, уродуя тело и принимая иногда злокачественный характер. [94]

Как я выяснил позже, у этого пациента была редкая опухоль, ниспадавшая с груди, как передник, разросшаяся до таких огромных размеров, что ее при желании можно было накинуть на голову, и такая тяжелая, что при ходьбе тянула вперед. Беннетт удалил эту опухоль две недели назад, а при мне обследовал четыре другие: большую, свисавшую со спины, и три другие меньших размеров (под мышками и в паху). Наблюдая за Беннеттом, я опасался, что у него проявятся вокальные тики и он непроизвольно воскликнет: «Ужасно!», однако мои опасения мало чем подтвердились: лишь когда Беннетт обследовал опухоль, свисавшую со спины, он невнятно буркнул: «Ужа...», после чего прикусил язык. Как я выяснил позже, апокопа [95] не явилась сознательным действием Беннетта (когда я напомнил ему о тике, он недоуменно пожал плечами), и, поразмыслив, я пришел к выводу, что она явилась подсознательным проявлением такта и заботы о пациенте.

«Мужественный молодой человек, — сказал Беннетт, когда мы остались одни. — Дружелюбный, общительный. Многие на его месте заперли бы себя в четырех стенах». Я решил про себя, что эти слова можно отнести и к самому Беннетту. Больные с синдромом Туретта чаще всего малообщительны и, отгораживаясь от мира, запирают себя в четырех стенах. В отличие от них, Беннетт не отгородился от мира, жил полнокровной жизнью и даже избрал себе одну из самых трудных профессий. Мне кажется, пациенты входили в его положение и потому вполне доверяли ему.

Приняв пациента, страдавшего нейрофиброматозом, Беннетт завершил амбулаторный прием. После короткого перерыва ему предстоял обход больничных палат, и я решил оставить его и прогуляться по городу. Гуляя по Брэнфорду, я испытывал странное смешение чувств: deja vu [96] и jamais vu. [97] То мне казалось, что я уже бывал в этом городе, то приходил к убеждению, что в Брэнфорде я впервые. Наконец я неожиданно вспомнил, что был здесь проездом, проведя в городе всего одну ночь в августе 1960 года, когда путешествовал автостопом, передвигаясь на Запад через Скалистые горы. В то время население городка не превышало нескольких тысяч, а сам он состоял из четырех-пяти пыльных улиц и походил, скорее, на станцию, предназначенную для водителей большегрузных грузовиков, совершающих дальние перевозки. Сейчас город насчитывал более двадцати тысяч жителей, и заметно разросся, обзаведясь ратушей, полицейским участком, региональным госпиталем, школами. Главная улица города, превратившаяся в бульвар, сверкала витринами магазинов. То, что я увидел, ошеломило меня, и все же перед моим мысленным взором стояли прежние улицы городка, неустроенные и пыльные, — такие, какими я видел их более тридцати лет назад, ибо такими я их запечатлел в своей памяти, не потревоженной сменой зрительных впечатлений.

В пятницу, операционный день Беннетта, я вновь поехал с ним в госпиталь. На этот раз ему предстояло произвести мастэктомию. [98] Мне было интересно понаблюдать, как он справится с этой непростой операцией, требующей длительной концентрации внимания (не на пятнадцать-двадцать минут, как при амбулаторном приеме, а на два или три часа).

Как я и предполагал, в операционной мистера Беннетта одолели моторные тики. Правда, на этот раз, вымыв руки и надев резиновые перчатки, он, видимо, подсознательно посчитал, что руки стерильны полностью, и не стал делать ими лишних движений, но зато начал легонько брыкать ногами, не щадя своих ассистентов. Проявились и вокальные тики: мистер Беннетт стал ухать, словно сова.

Однако стоило Беннетту подойти к пациентке, неподвижно лежавшей на операционном столе (ей успели сделать анестезию), как он пришел в нормальное состояние. Взглянув мельком на маммограмму на экране рентгеновской установки, Беннетт взял скальпель и приступил к операции. Время шло, операция продолжалась. Движения Беннетта были уверенными, рука твердой — тиков как не бывало. Через два с половиной часа операция завершилась, и Беннетт поблагодарил своих ассистентов.

Я был поражен: за два с половиной часа ни одного моторного тика, и было похоже, что Беннетт не подавлял нежелательные движения, в том не было и нужды. «Когда я оперирую, тики не проявляются, — подтвердил мне мистер Беннетт. — Видимо, потому, что все мои мысли заняты операцией». Я мысленно согласился, посчитав, что ему помогает психика, саморегулируя его поведение на основе построенной им картины окружающей обстановки. Мне удалось перекинуться несколькими словами с ассистентами Беннетта. «Это чудо, — в один голос заявили они. — Когда он оперирует, синдром Туретта не проявляется!»

Позже Беннетт мне рассказал, что самое главное — не отвлекаться при операции («Отвлечешься — и тут же тики»). Бывало, раньше это не удавалось. Его отвлекали всевозможными сообщениями: «Мистер Беннетт, в травматологическом пункте вас ожидают три пациента», «Звонит миссис Х. Спрашивает, может ли она сегодня прийти на прием», «Мистер Беннетт, ваша жена просила вам передать, чтобы вы купили корм для собак». Убедившись на горьком опыте, что подобные сообщения мешают проведению операции, мистер Беннетт два года назад попросил своих ассистентов ни при каких обстоятельствах не отвлекать его от работы.