Охота на Россию. Наши враги и "друзья" в XXI веке - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Романченко cтр.№ 20

После развала СССР Североатлантическому альянсу было важно четко определить будущие ориентиры своей деятельности, которые позволили бы добиться главной цели — закрепить победу в холодной войне, в частности, распространить свое влияние на территорию бывшего СССР. Эту задачу были призваны решить программные документы НАТО.

В ноябре 1991 г. НАТО обнародовала свою новую стратегическую концепцию, пришедшую на смену старой стратегии времен холодной войны.

Изменение геополитической обстановки в мире обусловило отказ НАТО от перспективы ведения крупномасштабной (обычной и ядерной) войны в Европе.

Вместе с тем, несмотря на изменение ситуации, связанной с фактическим исчезновением противника, ради которого создавалась НАТО, в Стратегической концепции 1991 г. члены организации подтвердили положения Вашингтонского договора 1949 г. о том, что такие задачи, как сдерживание потенциального агрессора, защита территории, свободы и демократии посредством политических и военных мер, продолжают оставаться актуальными.

В НАТО полагали, что для такого рода вывода у альянса достаточно оснований. В Стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что опасность подвергнуться коллективной агрессии значительно уменьшилась по сравнению с возможностью неблагоприятного воздействия нестабильности, которая может возникнуть в результате экономических, социальных и политических трудностей, включая этническое соперничество и территориальные споры. Как отмечалось, эти угрозы не способны непосредственно влиять на безопасность и сохранение территориальной целостности членов альянса, однако они могут привести к кризису европейской стабильности и даже к вооруженным конфликтам, которые несут в себе опасность перекинуться на страны НАТО.

В этом документе Североатлантический альянс, отмечая, что окончание конфронтации между Западом и Востоком резко сокращает возможность возникновения глобального конфликта в Европе, исходит из того, что существует множество кризисных очагов, которые могут быстро разрастись и потребовать адекватного ответа. По этой причине складывающаяся ситуация, как полагали в НАТО, не только не отменяет функций, связанных с обеспечением безопасности альянса, но даже еще больше подчеркивает их жизненную необходимость.

В Стратегической концепции 1991 г отмечалось, что политика НАТО в Европе нацелена на обеспечение безопасности, контроль над вооружениями и разоружение и достижение такого положения, при котором принуждение или запугивание любой нации с помощью военной силы или угрозы ее применения было бы невозможно. Чтобы предотвратить войну, проводить эффективную оборону и управлять кризисами, альянс должен быть сильным.

В отношении кризисного регулирования в Концепции подчеркивалось, что опасности, связанные с возможностью небольших по своим размерам конфликтов, которые могут затронуть интересы альянса, являются менее предсказуемыми, чем раньше. В НАТО полагали, что в новых условиях имеются возможности для успешного разрешения кризисов на ранних стадиях. Политика кризисного регулирования альянса предусматривала осуществление скоординированных с СБСЕ, Европейским и Западноевропейским союзами действий политического, военного и другого характера.

Таким образом, новая Стратегическая концепция, фиксируя новое соотношение сил, была призвана сохранить и упрочить господство Запада и его институтов после распада биполярной системы международных отношений. В военно-политическом отношении принятие концепции кризисного регулирования означало, с одной стороны, что НАТО весьма прагматично относилась к новым угрозам своей безопасности, которые были обусловлены резким ослаблением одного из полюсов международной стабильности. С другой — концепция кризисного регулирования была призвана стать достаточно сильным и гибким инструментом продвижения интересов США и НАТО в обширном евразийском пространстве.

Учитывая, что на момент подготовки данной концепции Югославия и СССР находились в состоянии развала, который был в значительной степени обусловлен действиями Запада, можно предположить, что кризисное регулирование предполагалось осуществлять на территории именно этих государств. Если в Югославии кризисное регулирование, как показали дальнейшие события, было доведено до своего логического завершения — военной акции и полного развала союзного государства, то в отношении постсоветских стран НАТО пыталась действовать политическими методами, привлекая в качестве инструмента для интернационализации конфликтов ОБСЕ.

Перспективы взаимоотношений СССР и НАТО рассматривали сквозь призму угроз, возникших в связи начавшимся процессом дезинтеграции Советского Союза, который все еще обладал значительной военной мощью. В частности, в Стратегической концепции обращалось внимание на опасности, которые могут возникнуть в связи с процессом преобразований в СССР. У руководства альянса вызывало беспокойство то обстоятельство, что обычные вооруженные силы Советского Союза значительно больше, чем у других европейских стран, а его ядерный потенциал сопоставим только с мощью США. Кроме того, территория СССР рассматривалась в качестве источника потенциальной угрозы в связи с наличием большого количества реальных и возможных очагов этнических, территориальных и других конфликтов.

Очевидно, что для НАТО главным предметом беспокойства в последний год существования СССР была проблема обеспечения управляемого распада советского государства, осуществления экономических и политических преобразований в интересах Запада, которые должны были проходить параллельно с ликвидацией его военной мощи.

Вместе с тем при разработке новой идеологии, призванной обосновать существование НАТО в новых условиях, его руководители, по-видимому, исходили из понимания того, что деградация СССР объективно поставит перед рядом развивающихся стран, которые извлекали определенные преимущества из советско-американского соперничества, вопрос о необходимости наращивания своих усилий в области создания ядерного и обычного оружия. Усиление гонки вооружений в странах «третьего мира» требовало адекватной реакции со стороны альянса и отдельных его членов. Тем более что в условиях явно обозначившейся тенденции сокращения источников сырья в НАТО не исключали возможности осуществления попыток со стороны тех или иных региональных центров силы использовать зависимость Запада от поставок природных ресурсов, имеющих стратегическое значение, для того чтобы изменить складывающийся мировой порядок. В этой связи в стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что интересы альянса могут быть затронуты опасностями более широкого плана, включая распространение оружия массового поражения, прекращение поставок жизненно важных ресурсов, а также осуществление акций терроризма и саботажа.

В странах НАТО не могли не задумываться над перспективой использования ценного сырья, которое имелось в постсоветском пространстве, в частности, в Каспийском регионе, что предполагало распространение политического и военного влияния альянса на южные районы СССР. Одновременно с этим возникала и такая задача, как сдерживание, а в конечном итоге — ликвидация неугодных режимов на Ближнем и Среднем Востоке, которые препятствовали укреплению влияния Запада в этих регионах.

Таким образом, Стратегическая концепция, принятая в 1991 г., была призвана обосновать политику альянса в отношении ослабленного, но еще окончательно не побежденного противника, а также ряда режимов в Европе и Азии, которые выступали в качестве объектов притязаний ведущих стран Запада в связи с наличием у них значительных геополитических, военно-стратегических и экономических интересов. Новые возможности, которыми стал обладать альянс после крушения ОВД и СССР, а также разнообразные средства невоенного и военного характера позволяли эффективно реализовать потенциал НАТО для достижения отнюдь не альтруистических интересов и целей.