Современный политик. Охота на власть - читать онлайн книгу. Автор: Рифат Шайхутдинов cтр.№ 122

Страница

7. Этот регулятивный принцип ставит, в числе прочего, ограничения на порядок, устанавливаемый властью — но не только: он работает там, где нет других регулятивов. В этом смысле это самый «последний» регулятив: там, где ничего не работает, — работает он. Многие из сфер жизни регулируются властью, правом, законами, финансами, инструкциями и пр. Принцип справедливости работает там, где или ничего этого еще нет, или иные регулятивы построить невозможно.

8. В том обществе или сообществе, где справедливость служит регулятивом, обязательно создаются места для отправления справедливости: для ее восстановления, разбора бытовых или более «высоких» ситуаций с этой точки зрения. При этом важно не столько реализовать справедливость (это иногда бывает невозможно), сколько утвердить сам этот принцип, его работоспособность, отделив несправедливость или несправедливое действие от справедливости.

ВООБЩЕ ИДЕЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ очень важна в России по нескольким причинам.

Во-первых, из-за того, что Россия — очень большая страна. В ней есть огромные зоны, не регулируемые законом и живущие вне всяких правил. В ней сосуществуют многочисленные формы организации жизни («культуры»). В этих зонах и при взаимодействии культур люди вынуждены постоянно решать вопросы нравственного характера (и что самое удивительное — на бытовом уровне).

(«Нравственный» здесь не значит «моральный»: мораль установлена в некотором сообществе, это система норм, и мораль применяют, как правило, по отношению к другим; решение же на основе нравственности приходится применять тогда, когда нет авторитета, когда не у кого спросить — и человек сам вынужден строить решение, исходя из принципиальных вопросов, касающихся его самоопределения.)

В этом смысле справедливость является для России главным регулятором жизни — то есть жизненные ситуации соотносятся не с законом, а с высшей правдой, которая должна быть всеобщей, которая находится не на земле, не в конкретных ситуациях. В огромной стране, при неразвитом состоянии государства и закона и при большом разнообразии культур и их взаимодействия очень большое количество вопросов повседневной жизни должно решаться по справедливости.

И в этом смысле обостренное чувство справедливости присуще русским людям, оно «сидит» в них.

Во-вторых, идея справедливости важна для России и потому, что в ней были созданы специальные места, где справедливость концентрировалась.

В обществе, для которого справедливость является регулятивом, должно быть некое место, где справедливость достигается. Это не суд, где достигается юридическое решение (тем более, что огромное количество вопросов не может быть физически доведено до суда в силу уже указанных причин: расстояний, разных людей и т. п.) Должно быть место, куда можно будет обратиться и где справедливость будет если и не восстановлена, то, по крайней мере, провозглашена.

Эти места в русской истории всегда были тесно связаны с властью.

Историю здесь можно проследить от приглашения первых Рюриковичей, которые должны были установить некий порядок. Справедливость заключалась в том, что произошло разделение и соглашение: князья отвечали за общий порядок, а народ жил своей жизнью.

Этот принцип прослеживается и дальше. Не случайно российские монархи всегда трепетно относились (или вынуждены были относиться) к этому обостренному чувству справедливости и удерживать те инстанции, где справедливость если не вершится, то по крайней мере провозглашается (где она известна).

Следующая инстанция, реализующая и концентрирующая справедливость, — православная церковь, которая этот принцип справедливости формировала и несла. Именно в ней вырабатывалось представление о том, что значит поступать или жить «по-божески».

Еще одна инстанция — мир, община, где происходила коллективная выработка справедливости. Там решалось, что справедливо, а что нет. Можно вспомнить также принцип вече, когда любой обиженный мог требовать от мира разбирательства и восстановления справедливости.

Таким образом, в истории России всегда существовал ряд мест, где проблема справедливости, во-первых, обсуждалась, во-вторых, провозглашалась, и куда, в-третьих, можно было обратиться за восстановлением справедливости если не физическим путем, то, по крайней мере, в нравственном отношении.

В СССР — и на этом сыграли большевики — высшей справедливостью была защита угнетенных, причем не только у себя, но и во всем мире, и этот пункт был очень важным для российского сознания. Действие принципа справедливости продолжалось.

Даже бандитские разборки с их «понятиями» в значительной мере удовлетворяют чувство справедливости — хотя и в эрзац-форме. Понятно, что это превращенная, эксплуатирующая форма. Но эксплуатирует она это же чувство справедливости, когда ни к кому, кроме них, нельзя обратиться.

В чем специфика такого разрешения ситуаций по отношению к закону и суду? Здесь важно то, чтобы справедливость была публично провозглашена — при невозможности ликвидировать последствия. Очень трудно было — и до сих пор трудно — наказать в полной мере людей, творящих зло, но можно сказать, что это несправедливо, и тем самым отделиться от этого и оставаться человеком нравственным. И это возможно в условиях, когда суд не работает, а государство неповоротливо.

Это та точка, в которой может существовать сверхправо, иными словами — та зона, в которой регулируется само право и создаются принципы решения ситуаций в его отсутствие. В этом принципиальное отличие России от Западной Европы. Если в европейском сознании область сверхправа живет в сознании суверенности, личности, то в России она живет в сознании высшей справедливости.

Таким образом, зафиксируем несколько пунктов. Во-первых, чувство справедливости заложено в народе. Есть жажда, чувствительность к ней, есть такая действительность. Во-вторых, всегда существовали и должны были существовать места, где справедливость как-то провозглашается или восстанавливается. В-третьих, это высшая справедливость, а не равенство людей. Этот принцип регулирует взаимодействие людей, однако сам он — из нравственного пространства.

Сейчас же Россия находится в ситуации, когда все эти места разрушены, и власть в России не восстанавливает и не провозглашает справедливость вовсе. Она не фиксирует места, где справедливость должна восстанавливаться, не пытается их простроить заново. Дело в том, что всегда есть соблазн провозгласить, что справедливость достигнута. Но как только такое будет провозглашено, тут же народ начнет предъявлять к государству чрезмерные требования (как и случилось в позднем СССР).

Проблема в другом: никто никогда не знает, что такое высшая справедливость, что в конце концов справедливо, а что нет. Но это предмет обсуждения. Это нельзя установить раз и навсегда, это должно происходить раз за разом.

В России прочная власть не может быть установлена без соотнесения с проблемой справедливости. Поскольку в России обсуждать проблему справедливости — это общественная потребность, и если ее заглушить, то возникает бюргерское, мещанское сознание, которое противно российскому духу.

Страница