Политология революции - читать онлайн книгу. Автор: Борис Кагарлицкий cтр.№ 130

Демографические планы Ходорковского не выдерживают элементарной критики. Рост уровня жизни сам по себе резкого роста рождаемости не вызывает, иначе сейчас на планете самыми массовыми народами были бы не китайцы с индусами, а шведы с финнами. В лучшем случае политика стимулирования рождаемости приведет к стабилизации населения на уровне 140–150 миллионов, остановив депопуляцию России. Кстати, нет никакой катастрофы, если население останется на этом уровне. Особенно если будет расти производительность труда; Но в любом случае надо выбирать: либо ориентироваться на нынешнюю численность населения, либо добиваться требуемой Ходорковским численности в 220–240 миллионов за счет иммиграции. В том-то и беда, что бывшего хозяина ЮКОСа волнует не жизненный уровень людей, а наличие большого количества рабочих рук для отечественного капитала. Рабочей силы должно быть много.

Что касается обещания «легитимировать» приватизацию через одноразовый налог, то здесь Ходорковский ошибается наиболее капитально. Непонятно, почему мы, как общество, должны удовлетвориться тем, что нам вернут небольшую часть награбленного. И смешно думать, будто левые перестанут требовать экспроприации после того, как капиталисты побалуют чиновников, выложив в бюджет некую кругленькую сумму. Либо необходимо пересмотреть итоги приватизации в целом, создав новую общественную систему (и заодно разогнав нынешнюю бюрократию), либо надо оставить все как есть, поскольку никаких структурных преобразований план Ходорковского все равно не предполагает.

Будучи представителем крупного бизнеса, Ходорковский должен вроде бы являться человеком практичным. Откуда же столь откровенный утопизм, сквозящий буквально в каждой строчке его текста? Быть может, это результат тюремного заключения, длительной изоляции? Вряд ли. Скорее, проблема лежит в иной плоскости. «Заключенный № 1» остался убежденным сторонником капитализма и защитником существующей системы. Именно поэтому он не в состоянии задуматься о решениях, которые лежат за пределами нынешнего экономического строя. А главное, он не отдает себе отчета в системных противоречиях периферийного капитализма российского образца. Эти противоречия порождены местом нашей страны в мировом разделении труда и кризисом самого глобального хозяйственного порядка. С помощью частичных улучшений и одноразовых мер подобные болезни не лечатся.

Автор статей о «Левом повороте» не случайно обошел стороной вопрос о движущих силах социальных преобразований. Если не верить в заведомо утопический сценарий — Путин возвращает Ходорковского из Сибири, делает его премьер-министром с диктаторскими полномочиями и отправляется на покой в Германию — становится совершенно ясно, что никто и никогда план Ходорковского реализовывать на практике не будет. Левый поворот невозможен без массового движения и без прихода к власти новых политических сил. Если подъема массового движения не будет, если такие силы не сформируются, то разговоры о любых поворотах теряют всякий смысл. Но если события развернутся иначе, если мы увидим новый подъем массовой оппозиции и возникновение на левом фланге серьезного и радикального политического движения, то такому движению Ходорковский с его планами не нужен.

«Заключенного № 1», конечно, жаль. Плохо, когда тебя лишают свободы. Но беда не только в том, что у бывшего руководителя ЮКОСа ограничено пространство для передвижения. Интеллектуальной свободы для себя он тоже не завоевал, оставаясь рабом праволиберальной идеологии. Вот почему, как ни крутись, никуда прийти не удастся. Стоя на месте, Ходорковский совершил последовательно два поворота влево, вернувшись, как легко заметить, на исходную точку. На правом фланге.

Деньги и революция

Надо, впрочем, сказать, что роль ЮКОСа и Ходорковского в левом движении России не свелась к написанию двух не получивших серьезной поддержки статей. Собственно и статьи эти вызвали интерес именно потому, что их автор ранее был известен серьезными финансовыми вложениями в политику. Неудивительно, что после финансовой интервенции ЮКОСа в КПРФ среди российских и украинских левых развернулась бурная дискуссия о допустимых и недопустимых источниках получения средств для политической деятельности.

В странах, где социалистические организации имеют многолетнюю непрерывную традицию, вопрос об источниках денег для партий и профсоюзов тоже порой стоял крайне остро, но именно в Восточной Европе левые столкнулись с вопиющим противоречием между масштабом стоящих перед ними организационно-политических задач и имеющимися у них материальными средствами. Западноевропейские социалистические партии традиционно финансировались профсоюзами, доходы которых, в свою очередь, росли пропорционально увеличению зарплаты трудящихся и успехам стачечного движения. В наиболее демократических странах Европы под давлением рабочих организаций были приняты законы о государственном финансировании политических партий и прессы. В странах «третьего мира» революционные и левые организации получали средства из «фондов солидарности», созданных их товарищами на Западе. Не секрет, что пользовались они также поддержкой Советского Союза и маоистского Китая.

В конце 1990-х годов для левых в Восточной Европе все эти источники были либо недоступны, либо крайне ограничены. После распада СССР, средства, находившиеся в структурax мирового коммунистического движения, были разворованы. Китай, повернувшийся к капитализму, меньше всего готов был вкладывать деньги в революционную борьбу далеко на Севере. Западноевропейские социал-демократические партии резко ушли вправо и совершенно не собирались тратить ресурсы на поддержку радикалов. «Антиглобалистские» «фонды солидарности» были предназначены либо для проведения международных мероприятий, либо на поддержку борьбы в странах «третьего мира». К тому же использование денежных средств как инструмента политического контроля со стороны советской и китайской бюрократии оставило по себе недобрую память. Повторять этот опыт никому не хотелось.

Между тем собственные ресурсы левых на Востоке были крайне ограничены из-за обнищания населения и малочисленности самих организаций. Прежде чем стать крупной политической силой, надо неизбежно пройти через этап «кружков» и «групп». Однако подобные группы в принципе не способны к самофинансированию, если только не превращают поиск денег в основную задачу своей деятельности. Крайним примером подобного рода усилий стало «украинское дело» 2003 года, когда группа молодых людей умудрилась записаться сразу во множество троцкистских интернационалов, требуя помощи от каждого. Помощь была ничтожной, но, учитывая большое число спонсоров, украинской группе хватало. Как ехидно писал австралийский журналист, современные «потемкинские деревни», построенные в Киеве, «создали у целого ряда интернационалов иллюзию роста». [542] Всего пострадало 14 «интернационалов», хотя, возможно, не все признались. [543]