Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?! - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Соколов-Митрич cтр.№ 40

Но поезд сбавлять скорость не собирается. Поэтому придется с него слезть.

Чуприяновка – это поселок в окрестностях Твери, людей – чуть меньше двух тысяч человек, средняя зарплата не превышает стоимости одного билета на «Сапсан». Доминанта местного пейзажа – непролазная весенняя слякоть и горы мусора, его на помойках уже столько, что не видно самих помоек. Над всем этим благолепием вдруг раздаются первые ноты песни «Слушай, Ленинград, я тебе спою…» и строгий человеческий голос: «Внимание! На Санкт-Петербург проследует скоростной поезд! Отойдите от края платформы!» Эту железнодорожную шарманку местным жителям приходится слушать пятнадцать минут подряд шесть раз в день. Песню чуприяновцы уже ненавидят, а строгий голос воспринимают как что-то из фильмов про Великую Отечественную войну: «Ахтунг, ахтунг! Дольче зольдатен нихт цап-царап!»

– Нет у нас никакой зависти, – раздражается на мой первый вопрос глава поселения Любовь Арбузова. – Пусть хоть в золотых поездах ездят, главное – чтобы нас не трогали. Но ведь тронули! Еще как тронули!

Днем в поселке только пенсионеры и алкоголики. Все работоспособное население разъезжается в Тверь и Москву. Детского сада и старших классов здесь тоже нет, поэтому дошкольники и подростки следуют за взрослыми. Самый удобный транспорт – электричка. Двенадцать рублей, десять минут – и ты в центре города. Но с тех пор, как пустили «Сапсан», расписание поменяли. И не в пользу людей.

– Теперь в Тверь на работу, в школу, в детский сад приходится либо опаздывать, либо выезжать на полтора часа раньше и потом сидеть на вокзале, – продолжает Арбузова. – А с Москвой еще хуже. В любой момент электричка может встать на полчаса, а то и на час – чтобы пропустить «Сапсан». Люди злятся, опаздывают, теряют работу.

Любовь Арбузова в прошлом году пошла главой поселения на второй срок. Теперь об этом жалеет. Потому что подписывалась управлять поселком по законам мирного времени, а пришлось действовать как на войне.

– Мы попытались выправить ситуацию, ввели три дополнительных рейсовых автобуса. Но это слабое утешение. Во-первых, они идут до Твери в два раза дольше. Во-вторых, билет на них стоит в два раза дороже. А в-третьих, пущены они за счет средств Калининского района, бюджет которого и без того скудный. Получается, что мы несем убытки, причина которых – РЖД. Представьте себе: сосед сверху вас затопил и еще при этом говорит: «Ничего не знаю: ваша квартира – вы и ремонтируйте».

Но про электрички – это Арбузова мне рассказывает так, для затравки. Главная причина здешней сапсанофобии – это переезд, который теперь вечно закрыт. Движение скоростных поездов, как ножом, разрезало село на две половинки.

– Мы тут уже как полицаи, нас все ненавидят, а приезжие так и вовсе с кулаками бросаются, – жаловался мне полчаса назад командир шлагбаума, человек с красным лицом – то ли от холода, то ли от напряжения. Называть свое имя он не стал, но и молчать не захотел, потому что сам местный. – Ачто мы можем сделать? Ничего! По инструкции перед обычными поездами шлагбаум закрывается за три минуты, а перед «Сапсаном» – за пятнадцать. С каждым таким поездом скапливается несколько электричек – в итоге время ожидания порой растягивается на полчаса и больше.

Переезд и платформа «Чуприяновка» стоят на изгибе железнодорожного пути. В обе стороны видимость – метров пятьсот. Это расстояние поезд пролетает за мгновение. Поэтому человек с красным лицом уверен, что появление трупов – вопрос ближайшего времени. И никакой «ахтунг» не поможет.

А в кабинете Арбузовой через десять минут разговора уже стихийный митинг. Представители местной элиты, узнав, по какому поводу журналист, энергично выкрикивают претензии:

– «Скорая» нам теперь так отвечает: «Чуприяновка? Не поедем! Сколько людей мы не успеем спасти, пока будем в вашей пробке стоять!»

– С пожарниками то же самое! Вот сейчас начнется весенний пал травы – и по ту сторону все сгорит на фиг. А у нас там – школа, кладбище, горнолыжный спуск, полторы тысячи дачных участков.

– Мне тут один бывший ученик сделал чистосердечное признание, – ставит эмоциональную точку директор школы Елена Андреева. – Говорит: «Елена Николаевна, так и чешутся руки «Сапсану» этому крылья обрезать». Я ему отвечаю: «Ты что?! Там же люди!» А он мне: «Если бы это были люди, мы бы так не жили».

Еще год назад областные чиновники собиралась развивать из окрестностей Чуприяновки горнолыжную рекреационную зону, вели переговоры с инвесторами. Пока не возникли обстоятельства непреодолимой силы.

– Этот поезд мне всех инвесторов разогнал! – чуть не плачет Арбузова. – После того что творилось на переезде в новогодние каникулы, наши туристы говорят: «Мы до Яхромы быстрее доберемся!» Кто нам возместит эти убытки? Почему нельзя было заранее просчитать и минимизировать экономический ущерб прилегающих территорий, вложить для этого дополнительные средства по модернизации инфраструктуры? Ежу ведь понятно, что, прежде чем запускать «Сапсана», здесь нужно было построить мост. Нет, они сделали ставку на наше терпение. И мы терпим. Пока.

Интерес – выжить

В тверских газетах «Сапсан» уже окрестили «Скорой чумой» и «Великой китайской стеной». Разрезанных и парализованных городов и поселков, подобных Чуприяновке, по области уже десятки, на всем пути следования поезда – сотни, а с появлением новых маршрутов их будет тысячи. В РЖД считают опыт первых трех месяцев эксплуатации «Сапсанов» удачным, спрос на билеты растет бешеными темпами, рынок требует: «Еще!» Но достаточно проехаться вдоль железнодорожного полотна и поговорить с людьми, чтобы убедиться: эксплуатация поездов нового поколения в нынешнем режиме, без учета проблем прилегающих территорий, имеет сильнейший побочный политический эффект. В сущности, «Сапсаны» стали мощнейшим разжигателем социальной ненависти. Нет, это не зависть бедных по отношению к богатым. Это здоровое чувство обиды людей, интересами которых пренебрегли. При том, что этот интерес – последний рубеж – выжить!

– Из-за того что отменили электрички, у нас очень многие жители потеряли работу, – говорит Виталий Шишков, глава администрации поселка Спирово. В отличие от Чуприяновки этот райцентр – не ближний свет: на электричке до Твери полтора часа, на автобусе, который ходит кое-как, все два с половиной. Раньше спировцев спасал «народный» поезд «Юность»: цены в нем были минимальными, количество остановок – максимальным. Но с пуском «Сапсана» «Юность» отправили на пенсию. Теперь прямого ежедневного железнодорожного сообщения с Москвой у местных жителей нет: только на перекладных электричках. На триста километров пути уходит почти целый день.

Переезд в Спирово, слава богу, отсутствует. Даже мост имеется. Но поселок все равно парализован.

– Вот, полюбуйтесь. – Шишков подвозит меня к путепроводу, на котором вообще нет тротуаров, только проезжая часть. – Чтобы здесь ходили люди, его надо реконструировать. Но кто это будет делать? Железнодорожники этот мост со своего баланса скинули, но мы его принимать не собираемся, потому что содержать этого инвалида – выше наших сил. Его ремонт уже сейчас требует минимум сорок миллионов рублей, а у нас годовой бюджет – десять миллионов.