Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно "валить из Рашки" - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Делягин cтр.№ 53

Единственное настоящее приобретение, которое дали реформы представителям российского среднего класса, – возможность иногда не платить хамам и иногда не общаться с ними.

Потому что с инспектором ГИБДД – никуда не деться – приходится общаться, и с представителями ЖКХ тоже.

Но в некоторых сферах, например продукты, одежда, – это действительно возможно, и это немножко греет сердце. Банк можете выбрать – пойти не в Сбербанк, а в другой банк.

Только это не демократия, потому что касается управления личным бытом, а не всем обществом.

Кроме того, открою забывшим или слишком молодым большую тайну: при социализме тоже можно было не голосовать, не вступать в партию, не слушать радиопередачи, не общаться с пропагандистами. И если вы вели себя тихо и жили с фигой в кармане, то КГБ к вам не приходил: он занимался теми, кто фигу из кармана доставал.

Принципиально важно, что наша страна действительно развивается так же, как мир. У нас все происходит одновременно с миром, только немного по-своему. Это не всегда значит, что плохо. Что-то хуже, что-то лучше. В нашей стране тоже были демократические периоды, и Запад знал тоталитарные времена и чудовищные диктатуры. Мы привыкли ужасаться Ивану Грозному, но этот человек помнил всех, кого убил (кроме, разумеется, карательного Новгородского похода): на Западе в то время таких руководителей было немного.

Это не значит, что мы плохие, – нет. Мы просто немного другие.

Западные ценности – это замечательно. Мы должны стремиться к тому, чтобы добиваться западного комфорта, западной безопасности, западного уважения друг к другу. Но мы должны и понимать, что инструменты, которыми мы это будем реализовывать, будут чуть-чуть иными – просто потому, что иными по сравнению со стандартными западными обстоятельствами являемся и мы сами.

* * *

Теперь пришло время сказать о главной проблеме демократии. Не российской – общемировой.

Мы все привыкли издеваться над лозунгом германского империализма «Пушки вместо масла», забывая о том, что формула любого технического развития звучит очень похоже: «Станки вместо масла». Это отказ от сегодняшнего потребления ради потребления завтрашнего. Чтобы инвестировать нечто в завтрашний день, нужно это нечто отобрать у сегодняшнего потребления. Нормальный человек – ни бедный, ни богатый – на это не пойдет. И демократия традиционная, нормальная, в которой решения принимает именно этот человек, блокирует технологическое развитие, если нет прямой угрозы жизни.

Во время холодной войны технологический прогресс развивался буквально под дулом пистолета. Обе демократии – и социалистическая, и буржуазная – развивались по этому принципу. И поэтому они обеспечили технологический прогресс. Как только пистолет убрали – технологический прогресс резко затормозился.

И мы видим сегодня Соединенные Штаты Америки: это самое развитое в социальном отношении общество мира, самое передовое. И когда они пытаются возобновить технологический прогресс – мы видим, что они при этом поневоле ограничивают демократию. То есть американское нынешнее общество, возможно, есть некоторая постдемократия, а не демократия в том виде, в котором они ее экспортируют.

Одно из самых ярких проявлений постдемократии – изменение характера общественного управления и его институтов. Среди последних, например, мы совершенно неожиданно, с омерзением и ужасом, но без возможности каких бы то ни было сомнений, обнаруживаем и такое явление, как терроризм.

Прежде чем углубляться в разговор о терроризме, необходимо дать ему определение, четко указать его основные квалификационные признаки. Их всего три.

1. Принуждение управляющей системы или общества в целом к тем или иным действиям.

2. Осуществляемое при помощи насилия или реальной угрозы насилия.

3. В нарушение действующих правовых норм или распространенных обычаев. Иначе актом террора может быть представлено любое требование соблюдения закона, обращенное к руководителю. Наподобие того, что у нас сейчас многие называют «экстремизмом» и даже оформляют по Уголовному кодексу.

Телефонный звонок о якобы заложенной в школе бомбе является актом терроризма: это воздействие на управляющую систему (как минимум на директора школы) угрозой насилия в нарушение действующих правовых норм. А, скажем, американская (формально интернациональная) интервенция в Корею в 1950 году или удар по Ираку в 1991 году, осуществленный на основе решений ООН, террором не является, хотя жертв было неисчислимо больше.

Орудийный расстрел религиозной секты вместе с женщинами и детьми, произведенный в США в рамках действующего законодательства, пусть даже и искаженных, не может быть признан актом террора. А выстрел из пневматической винтовки в окно чиновника или бизнесмена, принявшего неправильное, с точки зрения стрелка, решение, – да.

Фраза «кошелек или жизнь» – не акт терроризма, ибо в ней отсутствует ключевой элемент – воздействие на управляющую систему или значительную часть общества в целом. А взятие заложника неудачливым грабителем с требованием выпустить его из кольца полицейских – да.

Теперь очень неприятные, но важные вещи. Даже геноцид – не террор, если не направлен на принуждение управляющей системы или общества в целом к тому или иному действию. Если кто-то поставил свое желание уничтожить целый народ или целую социальную группу, не принудить его к чему-нибудь, а просто уничтожить, – это не террор. Это геноцид, это хуже.

А вот локальный превентивный удар по объектам на территории чужого государства или даже простая угроза его нанесения, если он проводится в нарушение международных правил, не могут быть квалифицированы иначе, как терроризм. То, что американцы сделали с Ираком в нарушение международных правил, – юридически терроризм. «Вбамбливание Югославии в каменный век» в 1999 году юридически должно быть признано актом государственного и, более того, межгосударственного терроризма. Это принуждение общества, его управляющей системы к определенным действиям в нарушение международного права.

Очень существенна разница, которая не всегда учитывается, между угрозой якобы уже подготовленного акта насилия и угрозой, из которой следует необходимость подготовки этого акта. Например, анонимный телефонный звонок о том, что тот или иной объект уже заминирован, – это терроризм. А то, что в случае чего он будет заминирован, – шантаж. Угроза терроризмом, но не террор сам по себе.

Это нужно проговорить, потому что у нас террористом могут обозвать просто человека, который не так посмотрел, не так двинулся и повернулся.

И конечно же, нужно вспомнить многовековую историю этого явления. Самых больших успехов добивались террористы раннего Средневековья: их успехи просто недостижимы для современных последователей. Например, в 929 году нашей эры исмаилитская община Бахрейна разорила Мекку, перебила паломников и похитила главную святыню ислама – черный камень Каабы. И только через двадцать три года она вернула его обратно. Даже 11 сентября не может сравниться с этим деянием.