Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте? - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Делягин cтр.№ 14

Поэтому, когда речь заходит о возможности улучшения их положения за счет не самоустранения, но расширения вмешательства государства, хотя бы при помощи только что упомянутого кредитования потребителей, даже у самых правоверных и фундаменталистски ориентированных либералов не возникает никаких внутренних ограничений. Более того, перед их энтузиазмом в отношении увеличения роли государства, как правило, бледнеет даже позиция наиболее интервенционалистеки ориентированных дирижистов.

Обособление глобальных корпораций от государств, насколько можно судить, окончательно произошло именно в ходе реализации этой стратегии кредитования потребителей, в первой половине, а главным образом — в середине 90-х годов прошлого века. Причина этого обособления была вполне прозаичной: корпорации не хотели нести даже косвенную ответственность за чрезмерно рискованные кредиты, пусть даже и выданные в их интересах, и солидаризоваться с теми, кто это кредиты выдавал, пусть и под их давлением.

Инстинктивно нащупанное в качестве выхода из первого витка глобального кризиса перепроизводства стимулирование сбыта кредитованием неразвитого мира вызвало в 1997–1999 годах кризис долгов, бумерангом ударивший по США в 2000–2001 годах. Именно тогда вслед за болезненной (более чем на четверть) корректировкой американского фондового рынка и крахом «новой экономики» в апреле 2000 года наступила рецессия [10] , преодоленная лишь благодаря общественной и хозяйственной реакции на 11 сентября 2001 года.

Это позволяет говорить о необычной рецессии или «рецессии не в строгом смысле этого слова», так как, «если что-то похоже на утку, крякает, как утка, ходит, как утка, и летает, как утка, — это „что-то“, скорее всего, уткой и является».

США вытащили себя (и мировую экономику, стержнем которой они и по сей день являются) из начинавшейся депрессии при помощи реализации двух ключевых стратегий.

Первая заключается в «экспорте нестабильности». Непосредственно эта стратегия ориентирована на подрыв конкурентов (или их уязвимой периферии), вынуждающий их капиталы и интеллект (а также капиталы и интеллект неразвитых стран, до начала соответствующего кризиса намеревавшиеся бежать к ним) бежать в «тихую гавань» — США.

Однако главное в этой стратегии заключается в том, что рост нестабильности оправдывает рост военных расходов в самих США, взамен рынка стимулирующих экономику и технологии («военное кейнсианство», эффективно применявшееся Рейганом). Реализованная в 1999 году в Югославии против еврозоны, а затем в 2001 году как минимум в Афганистане, эта стратегия исчерпала себя уже в 2003 году в Ираке. Сейчас США дестабилизируют Пакистан, нанося удар по Ирану, рядом с которым возникает новая «зона хаоса», и, главным образом, по Китаю, который лишается своего влияния в Пакистане, строящегося крупнейшего нефтяного порта Гвадар (а с ним и критически значимых поставок иранской нефти) и, вероятно, военной базы. События в Пакистане свидетельствуют о вырождении стратегии «экспорта нестабильности» в контрпродуктивный для экономического развития США «экспорт хаоса»: США даже не пытаются контролировать дестабилизируемые ими территории, став катализатором глобального военно-политического кризиса и создавая реальную угрозу ядерной войны Пакистана с Индией, а Израиля — с Ираном.

Пример 8. Предел осмысленности: объективное ограничение развития человечества

Есть некая жестокая ирония в том, что стратегия «экспорта нестабильности» утратила свою эффективность именно тогда, когда, по всей вероятности, впервые была применена вполне осознанно и осмысленно, — в 2003 году, в ходе агрессии США и их партнеров против Ирака.

Вероятно, это проявление общего правила, по которому успешная реализация стратегии развития человеческого общества может быть лишь преимущественно бессознательной. Как только общественные системы управления начинают отдавать себе полный отчет в значении и направленности своих действий, эффективность их действий волшебным образом оказывается подорванной. Происходит нечто напоминающее «эффект наблюдателя» в квантовой физике: подобно тому, как наблюдатель меняет развитие процесса, которому он оказывается свидетелем, так и осмысление управляющего процесса (по крайней мере изнутри его самого) резко снижает его качество.

Возможно, причина заключается в том, что сам процесс индивидуального осмысления порождает внутри управляющей системы такое множество неконтролируемых и, более того, не представимых никем обратных связей, что она просто перестает различать действительную реальность и рефлексию своих элементов по ее поводу. В результате она уподобляется сороконожке, запутавшейся в своих ногах, — опять-таки в результате попытки осмысления своей деятельности.

Общее правило можно сформулировать следующим образом: коллективное осознание процессов и закономерностей общественного развития, если оно достигнуто управляющей системой, не должно дополняться внутри нее индивидуальным их осмыслением, ибо такое осмысление лишь запутывает управляющую систему, обременяет ее деятельность и, в конечном счете, парализует.

Строго говоря, данное правило оказывается еще одним обоснованием тезиса о снижении социальной значимости знания — по крайней мере в области общественного развития — и служит подлинным приговором общественным наукам.

Оно представляет собой проявление некоторых объективных, «природных», глубоких внутренних ограничений не только управляющих систем как таковых, но всего человечества, с одной стороны, и развития отдельно взятого индивидуума — с другой.

Человечество и человек, таким образом, достигли по крайней мере в одном направлении предела своего развития; по общему правилу, это означает близость перехода их в некое новое качество.

Второй стратегией поддержки экономики США была «накачка» рынка безвозвратных ипотечных кредитов. Созданный ею финансовый пузырь начал «ползти по швам» еще летом 2006 года, но разнообразие, многоуровневость и гибкость финансовой инфраструктуры США привели не к мгновенному краху, но к длительной агонии, перешедшей в открытую форму только в сентябре 2008 года.

Таким образом, обе стратегии поддержания мировой экономики, позволившие временно «заморозить» глобальный кризис перепроизводства на протяжении большей части 2000-х годов, полностью исчерпали свой ресурс.

При этом, как обычно бывает, оттягивание открытой фазы кризиса лишь усугубляет ее разрушительность.

Сегодня развитые страны пытаются уже не повысить свою конкурентоспособность, но просто запихнуть мир обратно в уже уходящие навсегда 90-е и 2000-е годы, когда под видом разговоров о глобализации сложился, по сути дела, новый колониализм.