Реванш России - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Делягин cтр.№ 29

О направлении расходования внутренних займов и, соответственно, об их смысле в бюджетных документах не говорится ничего. Масштабных погашений внешнего долга не планируется, а отсутствие профицита бюджета исключает возможность направления займов на нужды общества.

Единственно возможный вывод заключается в том, что внутренние займы будут «складировать» в федеральном бюджете. Скорее всего, за их счет будет пополняться Резервный фонд (он зафиксирован на уровне 10 % ВВП и за 3 года вырастет за счет увеличения ВВП с 3,11 до 4,48 трлн. руб.), других значимых источников пополнения которого в отсутствие профицита просто не существует. Возможно, часть их пойдет и в Фонд будущих поколений (он же Фонд национального благосостояния).

Экономического смысла эта конструкция попросту не имеет, так как доходность Фонда будущих поколений и тем более Резервного фонда будет заведомо ниже стоимости обслуживания внутренних займов (не говоря уже о том, что, помимо процентных выплат, надо учитывать и административные расходы). Кроме того, рублевые средства будущего Резервного фонда, как и нынешнего Стабилизационного, будут вкладываться в валютные инструменты, что при укреплении рубля и более высоких ставках по рублевым инструментам означает гарантированные убытки.

Единственное рациональное и при этом политически корректное объяснение заключается в стремлении таким изощренным способом, как рост внутренних займов, поддержать за счет федерального бюджета (то есть российских налогоплательщиков) внутренний фондовый рынок.

Однако масштабы и стоимость такой поддержки представляются заведомо чрезмерными. В самом деле, для поддержки рынка достаточно просто рефинансировать внутренний долг, то есть погашать старые займы за счет новых. При этом можно сохранять неизменной величину если и не самого долга, то хотя бы расходов на его обслуживание, что позволяло бы даже увеличивать его величину за счет постепенного снижения стоимости займов.

Однако эта значительно более логичная для данной мотивации схема, насколько можно судить, даже не рассматривалась. Значит, и само предположение, что смысл наращивания внутреннего долга заключается в поддержке российского фондового рынка, скорее всего, неверно.

Похоже, внутренний государственный долг предполагается наращивать для совершенно иной цели — для того, чтобы финансовые институты, близкие к правящей бюрократии (и совершенно не обязательно государственные формально), в приоритетном порядке получили возможность предоставлять займы государству, а значит, и получать гарантированную прибыль за счет федерального бюджета. Объем потенциальных доходов солиден: процентные расходы вырастут более чем в полтора раза — со 156,8 млрд. руб. в 2007-м до 247,1 млрд. в 2010 году.

Вывод из этого представляется до жути простым: Россия станет развитой страной не после ритуального «удвоения ВВП в семь раз», а когда политику государства можно будет объяснить без коррупционной мотивации его руководства.

Официальное назначение бывшего министра экономического развития и торговли Г. Грефа руководителем Сбербанка, насколько можно понять, вызовет негативную реакцию у вкладчиков последнего. Ведь их существенная часть (как и в целом малообеспеченная часть российского общества, понимающая, что стала малообеспеченной именно «благодаря» либеральным реформам) не любит реформаторов. Отторжение нового руководителя банка вкладчиками само по себе способно вызвать некоторый, хотя и не чрезмерный, отток вкладов.

Насколько можно понять, решение президента о замене Казьмина на Грефа было совершенно неожиданным. По некоторым косвенным признакам похоже, что Греф выпросил должность руководителя Сбербанка в качестве отступного за свою отставку с поста министра экономического развития и торговли.

Опасность того, что Греф «завалит» работу Сбербанка, вызвана следующим (помимо недоверия к нему вкладчиков и личной некомпетентности, причем дополненной инициативностью и волей в проведении в жизнь своих идей):

вместе с Казьминым из Сбербанка ушла ключевая часть его команды, а Греф вряд ли сможет собрать эффективную управленческую команду (он этого не умеет); тем более что его поспешно набранная команда не сможет разобраться в Сбербанке, специфика которого исключительно велика;

Казьмин обеспечил Сбербанку в 2007 году рекордную прибыль; в 2008 году повторить этот результат, причем по вполне объективным причинам, не удастся, а фондовые аналитики болезненно реагируют даже на замедление роста прибыли, а не на ее сокращение; поэтому после первого квартала 2008 года, когда прибыль Сбербанка неминуемо сократится, они забьют тревогу и «уронят» его капитализацию (что может повлиять на весь фондовый рынок России);

Сбербанк уже испытывает определенные трудности: после получения от размещения акций 8 млрд. долл. (третье в мире по величине размещение банковских акций!) он нуждается в пополнении ликвидности за счет федерального бюджета в размере 60 млрд. руб. (в составе 180 млрд., спешно выделяемых трем банкам на эти цели через Банк развития (Внешэкономбанк); с ними могут справиться профессионалы, обладающие репутацией в банковских кругах, но не «чужак»;

в силу общеизвестных управленческих способностей Грефа его приход может вызвать в Сбербанке управленческий, а возможно, и коррупционный хаос.

Между тем дестабилизация Сбербанка — это дестабилизация даже не банковской системы, но всей экономики и всей политической системы России.

Ключевой вопрос всего современного экономического развития нашей страны заключается в том, смогут ли правительство и Банк России «закрыть дыру», образовавшуюся в финансовом балансе российского бизнеса, и осуществить плавное «охлаждение» экономики с ее санацией и общим повышением качества корпоративного управления.

Накопленные бюджетом и Банком России средства представляются вполне достаточными для решения этой проблемы, однако они, скорее всего, не смогут справиться с ней из-за:

близорукости (до сих пор они даже не сознают и, соответственно, не ставят соответствующую задачу);

отсутствия специалистов из-за их отторжения (только давно ушедший в бизнес Вьюгин мог осознавать данную проблему как системную проблему экономики, а не набор отдельных, периодически возникающих локальных трудностей);

бюрократической раздробленности (так, Минфин был вынужден пополнять ликвидность госбанков из бюджета, вероятно, потому, что Банк России отказался нарушать собственные ведомственные установки ради общего дела).

Наиболее вероятно, что до президентских выборов государство будет удерживать ситуацию «в рамках приличия», оперативно сглаживая отдельные проблемы по мере их обострения. При этом оно не будет осознавать, что эти отдельные проблемы являются лишь частными проявлениями постепенно нарастающего общего структурного кризиса российской экономики. Поэтому оно будет не столько по-настоящему решать эти проблемы, сколько снимать их остроту, откладывая «на потом» их более масштабные проявления.