Унижение России. Брест, Версаль, Мюнхен - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 166

Но и для Бауэра призыв к пролетариату не прошел бесследно, в Руре началось коммунистическое восстание. Униженный премьер вынужден был снова просить фон Секта подавить восстание. Армия ворвалась в Рур безо всякой пощады. В это же время (июнь 1921 г.) капитан Эрхардт создает в Баварии организацию «Консул» — фактический генеральный штаб «свободных корпусов». Одной из жертв «Консула» стал сорокаоднолетний самый блестящий оратор рейхстага и Национальной ассамблеи Матиас Эрцбергер, имевший солидную политическую базу — католические профсоюзы. Во время прогулки в баварском лесу двое неизвестных вышли навстречу и достали пистолеты.

Новым канцлером Германии стал Йозеф Вирт. Он нашел в энергичном Ратенау союзника по «социализации», некой новой форме государственного планирования в согласии с профессиональными союзами. Два холостяка, физик Ратенау и математик Вирт, оба увлекались философией. Социальные задачи казались им разрешимыми. Ратенау возглавил Министерство реконструкции.

Но Ратенау не был согласен с политикой Лиги Наций, призвавшей разделить Верхнюю Силезию. Протестуя против захватнической польской политики, Ратенау вывел свою относительно небольшую демократическую партию из правительства. Прибыв в качестве частного гражданина в Лондон в декабре 1921 г., он резко выступил против западной помощи разошедшейся в своих притязаниях Польше. Англичане увидели многое в позиции самого многообещающего немецкого политика, кроме самого главного — готовности вести на Востоке Европы сепаратную политику. В этом он нашел единомышленников в генерале фон Секте и в главе восточного отдела Министерства иностранных дел — бароне фон Мальцане. Идея противопоставить связи с Советской Россией враждебности западных держав в Германии начала обретать популярность (помимо пролетарских кругов) в мае 1919 г., когда все слои германского общества освободились от иллюзий и пришли к печальному выводу о своем поражении. Прусская дисциплина и большевистская социальная реформа могли дать неожиданные геополитические результаты. Ратенау заклинал еще в 1918 г.: заключите подлинный мир с Россией и сокрушите Запад. Теперь национального возрождения следовало добиться за счет экономического планирования и союза с Россией.

Ключом к сотрудничеству Германии с Россией было отношение к Польше, так было на протяжении двух с половиной веков. Характерный штрих: в апреле 1920 г., когда ожесточение в советско-польских отношениях стало достигать предела (через месяц поляки войдут в Киев), генерал фон Сект и Мальцан вели переговоры с советскими представителями по поводу «обмена военнопленными». Германское правительство во главе с канцлером Виртом договорилось с правительством в Москве о сотрудничестве в производстве танков, самолетов и бомб. Нэп в России и антизападный курс в Германии как бы совпали в 1921 г. Большевики воевали в Кронштадте и на Тамбовщине, а немцы — в Северной Силезии. То, что Ллойд Джордж призывал немцев заняться прежде всего экономикой, было манной небесной для Ратенау и его сторонников. Ратенау — Секту: «Германия должна укреплять свою мощь дома, внутри страны, затем нужно дождаться подходящего момента и нанести удар» [644] .

В новом 1922 году Карл Радек, сыгравший такую активную роль в восстании «Спартак», прибыл в Берлин. 22 января 1922 г. Мальцан показал канцлеру Вирту первый вариант того, что в конечном счете стало русско-германским договором в Рапалло. Вскоре Ратенау стал министром иностранных дел Веймарской Германии.

ГЕНУЭЗСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Генуэзская конференция, состоявшаяся в апреле 1922 г., не отличалась помпезностью своей «старшей сестры» — Версальской конференции. Зияющим было отсутствие американцев. Но приметным являлось присутствие русских и немцев. Хотя Генуя не Париж и не Версаль, все же делегации разместились в ренессансных виллах и в палаццо XVIII в. Небольшая Генуя заполнилась журналистами со всего мира. Хозяева — правительство синьора Луиджи Факта (последнее перед Муссолини) — разместились во дворце на пьяцца делла Зекка. Мировая элита (финансисты, банкиры, промышленники, дипломаты, политики — равно как и шпионы и авантюристы) заполнила приморский город.

Как и в Париже, пленарные сессии начались формально 10 апреля 1922 г. Средневековый зал был темен настолько, что приходилось включать люстры даже в полдень. Та же полуподкова столов и кресел. Но не французский премьер Пуанкаре сидел на председательском месте. Он пытался оттянуть открытие до июня. Все вступительные речи читались по хорошо заранее подготовленным текстам.

Никто из западных союзников тогда не знал, что глава российской делегации — нарком иностранных дел Чичерин — по пути в Италию в Берлине тщательно согласовал свой текст с германскими коллегами, найдя с Виртом и Ратенау полное понимание. Не зря Ратенау было так весело — он довольно хорошо знал этот город.

У Ллойд Джорджа начали возникать подозрения. Он стал уединяться с русской делегацией в своей вилле. Его главным «соблазнительным» аргументом было участие русской стороны в репарациях, взимаемых с немцев. Он не знал, что этот аргумент уже не действует.

Ратенау колебался до последнего. В длинном письме Фридриху Эберту он пишет, что «связи с русскими могут принести нам больше опасностей, чем возможностей» [645] . Ратенау был в наилучших отношениях с французами и англичанами.

Инициативу взял на себя барон фон Мальцан. Главным, на чем он играл, была боязнь немцев оказаться изолированными в Европе. В личном плане Мальцан ладил и с англичанами, и с русскими. У него в отеле «Эден» пили чай и те и другие. Узнав о тупике переговоров Ллойд Джорджа с русскими, он не стал спешить рассказывать об этом Вальтеру Ратенау.

РЕШАЮЩИЙ ШАГ

Очень рано утром в католическую Пасху (час пятнадцать) бывший советский посол в Берлине и активный помощник «Спартака» Адольф Йоффе — знакомый с германской дипломатией еще со времен Брест-Литовска, первый советский посол в Берлине — прибыл к вилле Мальцана и пригласил немецкого коллегу и его товарищей отбыть в близлежащий городок Рапалло. Мальцан, сверкающий в своем черном шелковом фраке, пошел будить Ратенау. Он едва скрывал свой восторг. Ратенау, напротив, был полон горьких предвкушений. На стук Мальцана он ответил словами: «Вы принесли мне метку смерти» [646] . «Нет, — холодно ответил Мальцан. — У меня новости несколько иного характера».

Цепляясь за последнее, не желая рушить своих связей с Британией, Ратенау решил уведомить о предстоящем Ллойд Джорджа, на что Мальцан сказал: «Это было бы бесчестно», — и пригрозил отставкой в случае раскрытия российско-германской тайны британской стороне. Оба они направились в апартаменты канцлера Вирта. Это была живописная сцена: Мальцан в полном дипломатическом облачении, Ратенау в пижаме и Вирт в ночной сорочке обсуждали своего рода революцию в международных отношениях. И они решились.