Русско-японская война. В начале всех бед - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 48

Пока оба флота молчали. Это был великий момент русской истории. До сей поры она развивалась по восходящей.

Общей встрече предшествовал трагический частный эпизод. Миноносец «Страшный» сделал страшное для себя открытие. Огни, на которые он шел ночью, были огнями четырех японских миноносцев из Второй флотилии миноносцев. Русские вступили в бой и сражались отчаянно. Они нанесли значительный ущерб двум японским миноносцам, но большинство команды миноносца «Страшного» погибло от артиллерийского огня японцев, а сам корабль загорелся от форштевня до кормы. Вскоре он опустился на морское дно. Привлеченный этой перестрелкой, русский флот отбыл южнее.

Прибывший на сцену битвы первым крейсер «Баян» увидел трагедию «Страшного». За «Баяном» спешили «Аскольд», «Диана» и «Новик», японцы спешно ретировались. Огромные линейные корабли шли медленнее. «Петропавловск» и «Полтава» уже прошли сквозь выход, и Макаров приказал очистить выход от японских мин. Как уже говорилось этот приказ не был выполнен в той атмосфере ожидания встречи с японским флотом.

Корабли адмирала Дева открыли огонь, и Макаров приказал отойти под «крышу» спасительной береговой артиллерии. Он увидел сквозь редеющий туман основные корабли Того. На мостике флагмана стоял великий русский живописец Василий Верещагин, великий князь Кирилл и вчера прибывший капитан шанхайского «Манжура» Краун. В шести милях от береговой линии начиналась зона эффективного обстрела береговой артиллерией, пристрелявшейся за эти дни.

В этот момент почти торжественного ожидания, в 9. 43 утра раздался страшный взрыв и каждый русский побелел. Семенов: «Я увидел огромное облако коричневого дыма… в этом облаке я увидел мачту корабля. Она накренилась. Она кренилась, беспомощная не так, как если бы падала, а как если бы воспарила в воздухе. Слева от облака я увидел корму корабля. Она выглядела как обычно, как если бы ужасное происшествие ее не касалось. Третий взрыв! Белый дым теперь начал смешиваться с коричневым дымом. Взорвалась паровая машина! Внезапно корма линейного корабля поднялась прямо в небо. Это случилось так быстро, что не выглядело так, как тонущий корабль, но как если бы корабль развалился на две части… Никогда, даже во времена самых важных приказов на нашем корабле не царила такая тишина».

Великий князь Кирилл вспоминает, что после взрыва он обернулся к Макарову. Тело еще стояло вертикально, но на нем не было головы. Больше его тела никто не видел. Эскадренный броненосец «Петропавловск» утонул в течение двух минут. На пути домой через полчаса — в 10.15 раздался взрыв под линкором «Победой». На борту «Пересвета» контр-адмирал князь Павел Петрович Ухтомский выбросил сигнал: «Следуйте за мной один за другим». Прошел слух, что действуют японские подводные лодки. Была расстреляна каждая консервная банка на горизонте. (Ошибочное мнение. Японские подлодки лежали еще недостроенными в Квинси, около американского Бостона).

На берегу зря ждали макаровский флаг. Он ушел под воду как и 635 офицеров и матросов «Петропавловска». Командир «Дианы» обернулся к своему экипажу: «Не стойте как мокрые крысы. Эскадренный броненосец утонул и эскадра ослаблена. Но мы получим подкрепления. Придет новая эскадра». В ответ прозвучало, что погиб не корабль, а погиб он. Человек самостоятельной мысли и того характера, который требуется стране в тяжелые времена. Почему так случилось? Почему судьба избрала именно его? Такие вопросы задавала вся эскадра Порт-Артура. Весь пирс Порт-Артура стоял на коленях. Случилось нечто большое. Судьба начала отворачиваться от страны, проделавшей такой долгий путь к Тихому океану. Туман обреченности с этого времени начинает обволакивать Россию на Дальнем Востоке. Прежняя эйфория молодого гиганта никогда уже более не возвратится.

Сняли головные уборы и многие японцы. Того стоял почти бездыханно. Японский флот стал медленно отходить. Разумеется, многие не удержались от криков «банзай». Находившийся на «Асахи» англичанин Пакенхэм: «Молчание японского флота взорвалось невольным взрывом восторга». И все же Того приспустил флаги и соблюл день траура. Он отмечал смерть погибшего противника как смерть самурая. В Японии прошли траурные процессии.

В Петербурге в слезах стояла императорская чета. Царь Николай пожимал руки вдове Макарова. В дневнике император Николай Второй говорит о «печальных и невыразимо грустных новостях». Петербургский корреспондент американского журнала «Кольерс» написал об «охваченной горем России». Император Вильгельм Второй выразил «сердечную симпатию» русскому императору «по поводу гибели бравого адмирала, которого я хорошо знал». Именно тогда в Петербурге возникает мысль послать на Дальний Восток Вторую эскадру. Первый флот, находящийся в Порт-Артуре, отныне назывался Первой Тихоокеанской эскадрой. Ему навстречу за тридевять земель и морей должен был поспешить новый отряд кораблей — Вторая Тихоокеанская эскадра.

Строго говоря, российский флот и с броненосцем «Петропавловск» уступал японскому — более современному, обученному, тренированному, фанатичному. Море на Дальнем Востоке не принадлежало России. Но земные просторы… Не было нации, так широко распростершейся на земной тверди как Россия. Эти пространства завораживали даже офицеров императорской японской армии. На мобилизацию этого гиганта надеялись от все, от Владивостока до Варшавы.

Но не все могли тогда оценить происшедшее в полном объеме. А случилось то, что теперь битва России и Японии с морей перемещалась на маньчжурскую землю.

Разведки всего мира интересовались развитием событий и ходом боевых действий в Маньчжурии. Институт военных наблюдателей сложился в мировой практике уже в американскую гражданскую войну и полностью оформился в ходе прусско-французской войны 1870 г. Больше всего наблюдателей на Дальний Восток прислала Британия — ее мучил трагический опыт войны с бурами. Не ушла ли в прошлое британская воинская слава: последние серьезные битвы королевский флот выиграл при адмирале Нельсоне, а армия — в Крымскую войну. Колониальные войны не в счет. И потом, как писал британский военно-морской стратег Корбет, «то, что Северное море и Ла-Манш представляют для Англии, Японское море и Цусима представляют для Японии».

Русская армия приняла троих британских наблюдателей, среди них бригадир У. Уотерс и капитан Дж. Эйрс (плененный впоследствии японцами). В российские вооруженные силы прибыли из США лейтенант-командор Н. Маккалли и армейский капитан М. Джадсон. «Сибирский экспресс» домчал их из Петербурга до Иркутска 12 апреля 1904 г. С японской стороны за боевыми действиями наблюдали 13 британских офицеров. Столь «массовое» приглашение было частью стратегии Токио, рассчитанной на завоевание симпатий западного мира. Важно отметить, что японское правительство довольно жестко контролировало поток информации, идущий к иностранным корреспондентам. Россия в этом отношении была гораздо более либеральна. Но и русские власти стремились заручиться симпатией иностранных наблюдателей. Так 30 апреля 1904 г. они собрали всех базирующихся в Маньчжурии журналистов в Мукдене, стараясь подать русскую точку зрения на происходящее. Нечто новое в сфере информации случилось, когда Лайонэл Джеймс, корреспондент лондонской «Таймс», привез в Маньчжурию радиооборудование и начал напрямую посылать сообщения в английский Вэйхайвэй, а оттуда радио доносило известия до Лондона.